Начальный период Великой Отечественной отмечен драматическим противоречием. С одной стороны — стойкость и героизм советских воинов, ставшие неприятным сюрпризом для гитлеровцев. А с другой — просчеты в организации боевых действий, порой плохая подготовка техники, нехватка горючего, боеприпасов, квалифицированных кадров. В первые дни войны такая полярность очень ярко проявилась на примере военных действий с участием тяжелых танков новой конструкции КВ.
«Русский колосс»
Хотя большинство исследователей на сей счет не скрывают своего удивления, но факт остается фактом: в самом начале войны для немцев появление на полях сражений «непробиваемых» танков «Клим Ворошилов» или КВ оказалось полной неожиданностью.
Выясняется, что руководство вермахта даже не подозревало, что у русских есть такие чудо-танки. Хотя первые серийные КВ были собраны на заводе еще в 1940-м и успели поучаствовать в Финской войне. Новые танки выезжали на испытательный полигон из ворот Кировского завода в Ленинграде у всех на виду.
Спрашивается, где же были глаза у немецкой резидентуры? Ведь к июню 1941 года отправлено в механизированные соединения Рабоче-Крестьянской Красной армии — РККА — уже около 600 таких бронированных гигантов! Но нет, не знали фрицы, не ведали. Лучшим доказательством тому является тот факт, что в изданном незадолго до нападения на СССР карманном справочнике по советской бронетехнике, предназначенном для солдат и офицеров вермахта, танки КВ (как, впрочем, и Т-34) не упоминались. Там фигурировали «ветераны» РККА Т-26, Т-28, Т-38, Т-35, БТ-7...
Вот так образцы новейшей советской бронетехники «невидимками» дожили до 22 июня 1941 года, когда началась Великая Отечественная. И буквально в первые же часы войны преподнесли гитлеровцам ошеломительный сюрприз. Оказалось, что пробить с дальней и даже со средней дистанции мощную лобовую броню «ворошиловых» были практически не в состоянии ни одно из имевшихся в войсках вермахта противотанковых орудий, ни один из танков.
Против наступающих немецких частей действовали не только «классические» тяжелые танки КВ-1, вооруженные 76-мм орудием, но и их новейшая модификация — КВ-2 со 152-мм гаубицей М-10Т в громадной поворачивающейся башне. Такие монстры, по задумке их создателей, предназначались в первую очередь для разрушения неприятельских укреплений при наступлении. Однако, как оказалось, они впечатляюще действовали и против армейской техники, когда бои шли «в чистом поле».
У немцев в ту пору не было ничего подобного. Солдаты и офицеры вермахта дали советским тяжелым танкам прозвище «Русский колосс».
Вот лишь несколько свидетельств, зафиксированных в донесениях и мемуарах.
Генерал-полковник Франц Гальдер записал в своем дневнике 24 июня 1941 года: «На фронте группы армий «Север» появились новые русские тяжелые танки, которые вооружены, скорее всего, пушкой калибра 80 мм, или даже калибра 150 мм, что, впрочем, маловероятно…»
Но уже на следующий день немецкий полководец был вынужден признать то, что назвал до этого маловероятным: «Поступает разрозненная информация о новых русских танках: масса 52 тонны, бронирование лоб 37 см (?), борта 8 см, вооружение пушка калибра 152 мм и три пулемета, экипаж 5 человек, скорость 30 км/ч, запас хода 100 км... Получены сведения о появлении еще одного нового танка, вооруженного 75-мм пушкой и тремя пулеметами…»
Один из офицеров, служивших в 1-й танковой дивизии вермахта, вспоминал: «Наши роты открыли огонь с расстояния в 700 м, но он оказался неэффективным. Мы сблизились с противником, который со своей стороны невозмутимо двигался прямо на нас. Вскоре нас разделяло расстояние в 50–100 м. Началась фантастическая артиллерийская дуэль, в которой немецкие танки не могли добиться никакого видимого успеха. Русские танки продолжали наступать, и все наши бронебойные снаряды просто отскакивали от их брони. Возникла опасная ситуация прорыва советских танков через боевые порядки нашего танкового полка к позициям пехоты в тыл наших войск…»
Весьма эмоционально описал эпизоды боев 23–24 июня 1941 года в районе литовского города Расеняй командир 41-го танкового корпуса генерал Рейнхарт. Его частям пришлось здесь столкнуться с тяжелыми КВ.
«Около сотни наших танков, треть из которых составляли Pz IV, приготовились к контратаке. Часть из них находилась прямо перед противником, но большинство размещалось на флангах. Неожиданно с трех сторон они были зажаты стальными монстрами, пытаться уничтожить которые было пустым делом. Напротив, вскоре часть наших танков была выведена из строя... Гигантские русские танки подходили все ближе и ближе. Один из них приблизился к берегу заболоченного пруда, у которого стоял наш танк. Без колебаний черный монстр столкнул его в пруд. То же самое случилось с пушкой, которая не сумела быстро увернуться.
Ее командир, когда увидел приближающиеся тяжелые танки противника, открыл по ним огонь. Однако это не причинило им даже минимального ущерба. Один из гигантов стремительно бросился на пушку, которая находилась в 100 метрах от него. Вдруг один из выпущенных снарядов поразил танк. Он остановился, словно пораженный молнией. «Он готов», — подумали артиллеристы с облегчением... Но вскоре их чувства сменились воплем: «Он еще движется!» Без всякого сомнения, танк двигался, его гусеницы скрипели, он приближался к пушке, отбросил ее как игрушку и, вдавив в землю, продолжал свой путь».
А вот строчки из дневниковой записи, сделанной 25 июня 1941 года командиром 11-го полка 6-й танковой дивизии, также наступавшей в Литве: «С утра 2-й батальон совместно с группой фон Шекендорфа наступали вдоль дороги, обходя болото справа. Весь день части отражали постоянные атаки русской 2-й танковой дивизии. К сожалению, русские 52-тонные тяжелые танки показали, что они почти нечувствительны к огню наших 105-мм орудий. Несколько попаданий наших снарядов также оказались неэффективны...»
Служивший в той же дивизии лейтенант Гельмут Ритген констатировал, что появление русских танков новой конструкции привело к серьезным тактическим переменам: «В корне изменилось само понятие ведения танковой войны, машины КВ ознаменовали совершенно иной уровень вооружений, бронезащиты и веса танков. Немецкие танки вмиг перешли в разряд исключительно противопехотного оружия… Отныне основной угрозой стали неприятельские танки, и необходимость борьбы с ними потребовала нового вооружения — мощных длинноствольных пушек большего калибра...»
Тот же Ритген вспоминал о том, какое психологическое потрясение вызвали у некоторых из его сослуживцев эти «сталинские колоссы»: «Один из офицеров резервных подразделений — ныне известный на всю Германию писатель — потерял самообладание. Презрев субординацию, он бросился на командный пункт генерала Гёпнера (командующего 4-й танковой группой. — Авт.) и сообщил, что «все пропало».
Советский танкист старшина Ю.Круковский вспоминал: «Противотанковые пушки гитлеровцев, находившиеся в первой линии… не пробивали броню нашего «кировца». Было видно, как снаряды попадают в машину и, высекая искры, рикошетируют в стороны. А КВ, словно не замечая сильного огня, степенно отыскивал цели и накрывал их из своего 76-мм орудия».
Из документов известны некоторые КВ — «рекордсмены» по количеству выдержанных ими ударов. Например, в боях под Ленинградом один из танков «Клим Ворошилов» получил 128 попаданий снарядов, но в итоге был благополучно выведен экипажем с поля боя и после ремонта вернулся в строй. В другом случае КВ из состава 1-й танковой дивизии в бою под Гатчиной 19 августа 1941 года подбил 22 вражеские машины и уцелел при этом сам, получив 135 попаданий в броню.
Бывали на войне даже курьезные истории с участием КВ. Однажды наш тяжелый танк во время отступления после неудачной атаки заглох на нейтральной полосе неподалеку от вражеских позиций. Гитлеровцы попытались взять в плен экипаж, но танкисты заперлись изнутри. Тогда немцы решили отбуксировать «ворошилова» в тыл вместе с «живой начинкой». Такой трофей был очень нужен их специалистам для детального изучения новой техники русских.
Чтобы сдвинуть многотонную махину с места, подогнали два легких танка, подцепили к ним «русского монстра» стальными буксирными канатами, дернули, потащили... Но вдруг на КВ взревел двигатель — это водитель-механик догадался использовать момент для запуска заглохшего мотора «с толкача». «Оживший» танк сперва просто уперся, не давая немецким легким Pz тащить себя в плен. А потом «поднатужившись» поволок обе прицепленные к нему тросами броневые машины с крестами на башнях, несмотря на их отчаянное сопротивление, в расположение советских войск. Чтобы не оказаться захваченными русскими, экипажам этих танков пришлось выпрыгивать из них прямо на ходу.
«Детские болезни» тяжеловеса
К сожалению, столь впечатляющее успехи советских танков-тяжеловесов на полях сражений в начале Великой Отечественной сопровождались значительными потерями в их рядах. Причем, как можно узнать из документальных свидетельств, большая часть этих потерь была отнюдь не из-за участия в боях, а из-за технических неполадок, возникших в результате не доведенной до совершенства конструкции КВ, допущенных ошибок в эксплуатации и нехватки горючего.
Вот конкретный пример. Днем 22 июня командир 2-й танковой дивизии, находившейся в полевых лагерях под Йонавой, получил приказ выдвинуться навстречу наступающим немцам — на рубеж реки Дубисса. Предстоял марш-бросок на 150 км, но не все новые танки его выдержали, заглохнув на дороге. Дело в том, что, согласно инструкции по эксплуатации «ворошиловых», такой танк при движении по грунтовым дорогам регулярно должен останавливаться для очистки воздушного фильтра. Однако в условиях начавшейся войны, выполняя приказ о скорейшей передислокации, командиры 2-й дивизии зачастую не имели времени на технологические остановки. Увы, оказалось, если фильтры не почистить вовремя, то еще через пару часов они так забиваются пылью, что двигатель перестает работать.
Командир одной из рот тяжелых танков этой дивизии Д.Осадчий вспоминал: «...Еще до вступления в бой многие KB... вышли из строя в ходе маршей. Особенно большие проблемы были с коробкой передач и воздушными фильтрами. Июнь был жаркий, на дорогах Прибалтики пыли было огромное количество, и фильтры приходилось менять через час-полтора работы двигателя. Перед вступлением в бой танки моей роты сумели их заменить, а в соседних — нет. В результате к середине дня большинство машин в этих ротах поломалось...»
По свидетельствам танкистов РККА, которым довелось воевать на КВ, у этих сравнительно недавно появившихся боевых машин к началу войны инженеры не смогли устранить некоторые технические проблемы с силовой установкой, трансмиссией, электрооборудованием. В числе серьезных «болячек» был двигатель, недостаточно мощный для такого массивного танка. Из-за этого КВ оказались чересчур неповоротливыми, что осложняло их действия на поле боя. Не отличалась надежностью и коробка передач.
Настоящей западней для тяжелых танков «Клим Ворошилов» стали мосты на дорогах местного значения. Деревянные конструкции, по которым благополучно проезжали средние Т-26, Т-34, не выдерживали веса огромных КВ и рушились под ними.
Наконец, свой весомый вклад в нейтрализацию новых танков (да и всех вообще советских танков) внесла нехватка горючего, возникшая в суматошной, запутанной обстановке первых дней войны.
Еще одной проблемой, связанной с эффективным применением КВ, оказалась нехватка механиков-водителей, имеющих опыт управления такими «колоссами». В книге своих мемуаров генерал-танкист К.А.Малыгин упомянул, в частности, о том, что незадолго до начала войны в часть, где он служил, прибыли 18 тяжелых КВ-2, которых у них никто еще не видел. Пришлось на эти машины посадить водителей с куда более миниатюрных Т-26. Однако они не успели как следует освоить навыки управления 50-тонными махинами. В результате многие из КВ в первые же дни безнадежно застряли на трудных для преодоления участках местности.
Судя по сохранившимся документам 8-го механизированного корпуса РККА, в котором к началу войны находилось уже довольно много КВ, механики-водители не успели как следует освоиться с такой техникой: у большинства из них было всего 3–5 часов, проведенных за рычагами управления КВ.
Хроническая нехватка у противника умелых водительских кадров для новых танков была подмечена и немецкими военачальниками. Генерал Гальдер сделал в дневнике запись: «Степень обученности русских водителей танков, по-видимому, низкая».
Застрявшие в оврагах и кюветах, провалившиеся на мостах, застывшие прямо посреди дороги из-за поломки или опустевших баков новенькие боевые машины их экипажам приходилось бросать. Некоторые такие КВ подрывали, чтобы не достались наступающему врагу.
Вот характерная и весьма печальная статистика по одной лишь из частей. В 41-й танковой дивизии РККА накануне нападения немцев на СССР насчитывалось 33 тяжелых танка КВ-2. Из них в начальный период войны потеряно более двадцати машин. Причем лишь пять таких танков были подбиты в бою.
Исходя из первоначального назначения КВ-2 — разрушения долговременных укреплений противника, в арсенале этих танков преобладали массивные бетонобойные снаряды массой около 70 кг. Однако при реально сложившейся обстановке первых недель войны советским танкистам пришлось использовать такие боеприпасы в боях с наступающей неприятельской техникой. По свидетельствам очевидцев, при попадании бетонобойного снаряда в легкие и средние танки Pz III, Pz IV, которыми и были в основном укомплектованы тогда немецкие дивизии, эти машины буквально разрывало на части.
Из воспоминаний офицера 8-го механизированного корпуса РККА: «Из-за леса показались несколько КВ. Один из танков остановился на холме... Раздался гром выстрела. Там, где секунду назад находился немецкий танк, теперь валялась искореженная груда брони».
Справка «АС»
«Танки KB буквально ошеломили противника. Они выдерживали огонь пушек абсолютно всех немецких танков. Но в каком виде они возвращались из боя! Их броня была вся во вмятинах от огня вражеской артиллерии».
(Из книги воспоминаний маршала К.К. Рокоссовского «Солдатский долг».)
Кировский завод в Ленинграде выпустил более 200 тяжелых танков КВ-2. До наших дней сохранилась лишь одна машина. Она демонстрируется в экспозиции Центрального музея Вооруженных Сил. Можно увидеть такого «сталинского монстра» и в городе Верхняя Пышма под Свердловском — в Музее военной техники. Однако это лишь макет, изготовленный несколько лет назад, хотя и с использованием некоторых подлинных деталей и узлов, найденных на местах боев.
Кроме того существует также еще один КВ-2, который установлен в поселке Сафроново под Мурманском возле музея ВВС Северного флота. Но это не настоящий образец, а реконструкция, сделанная в 1989 году для съемок художественного фильма «Танк «Клим Ворошилов-2»: огромная бутафорская башня установлена на ходовую часть тяжелого танка ИС-2М.