Бандеровцы поневоле

Войска укронацистского режима несут в ходе боевых действий тяжелые потери в живой силе и технике. Обеспечение ВСУ оружием и боеприпасами фактически полностью взяли на себя заокеанские хозяева «незалежной» и их европейские марионетки. Что же касается восполнения людских потерь, то оно осуществляется главным образом за счет и без того изрядно поредевшего с начала 90-х годов населения Украины. Но нацистской клике Зеленского пока успешно удается затыкать ежедневно образующиеся бреши в личном составе частей и подразделений. Каким образом? На какой основе? Из каких социальных пластов черпаются людские ресурсы для ВСУ? «Армейский стандарт» попытается ответить на эти вопросы.

Мобилизационный ресурс

История войн показывает, что государства способны мобилизовать за весь период вооруженного конфликта от 10 до 20 процентов населения. В некоторых странах, например, Израиле, за счет привлечения к обязательной службе в армии женщин, и Северной Корее, где правом женщин служить в армии добровольно пользуется немало представительниц слабого пола, этот процент может заметно превышать вышеуказанные значения. Влияют на процентное отношение подлежащих призыву к общему числу населения также и различные демографические факторы.

В абсолютном выражении наибольшим в мире мобилизационным ресурсом (касательно живой силы) располагает Китайская Народная Республика. Уже равная ей по численности населения Индия уступает КНР количеством мужчин призывного возраста из-за большей доли в составе населения несовершеннолетних, что обусловлено отсутствием мер по ограничению рождаемости.

Обычно государство не может призвать в действующую армию всех мужчин, способных носить оружие. Ведь немалая часть из них должна обеспечивать страну и армию продовольствием, сырьем, различной промышленной продукцией, военной техникой, оружием и боеприпасами. Но в случае с нынешней Украиной мы имеем в этом смысле исключение!

Промышленность соседней страны с момента обретения ею «незалежности» неуклонно деградировала. Стабильно продолжали работать только крупные металлургические и энергопроизводящие предприятия, оказавшиеся в руках кучки олигархов. Каких-либо финансовых вливаний в производственную базу эта кучка нуворишей не делала и даже не собиралась делать, используя для выкачивания денег лишь то, что было унаследовано от столь ненавистного «свидомым и щирым» украинцам «тоталитарного советского режима».

Некоторым исключением являлись пищевая промышленность и сельское хозяйство, но они были не способны обеспечить рабочими местами сколько-нибудь значительную часть трудоспособного населения. Отток рабочей силы из Украины принял масштаб демографического бедствия. Однако именно поступление денег от трудовых мигрантов позволяло их семьям как-то сводить концы с концами. Например, по данным за 2019 год, треть бюджета Украины составили деньги, ввозимые и присылаемые в страну так называемыми гастарбайтерами!

Ничего удивительного в этом нет. Отсутствие собственного промышленного производства неизбежно порождает массовую безработицу и сокращение численности населения. Ярким примером действия этой закономерности являются все три прибалтийские республики бывшего СССР, в особенности Литва, население которой за годы независимости сократилось вдвое!

С другой стороны, когда почти нет собственной промышленности, но есть масса мужчин, способных носить оружие, всех их можно мобилизовать в армию. Были бы только внешние финансовые вливания, позволяющие эту огромную массу безработных вооружать, обеспечивать боеприпасами, обмундировывать, кормить и, пока они еще живы, платить им денежное содержание, позволяющее прокормиться их семьям.

«Бескорыстный» спонсор, как известно, сразу же нашелся. Эту роль охотно взял на себя безмерно пекущийся о торжестве «демократии» во всем мире дядюшка Сэм. Не остались в стороне и «совершенно независимые» от него европейские «подхрюкивающие» подсвинки. От режима Зеленского требуется лишь поставлять на убой всё новые и новые тысячи тушек «пушечного мяса». А так как после объявления всеобщей мобилизации сумма взятки за выезд из «незалежной» быстро выросла с двух до пяти и более тысяч долларов, то позволить себе срочную эмиграцию смогли немногие. Остальные оказались почти неисчерпаемым источником для пополнения рядов ВСУ.

Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что мобилизационный ресурс Украины не ограничен необходимостью производить внутри страны военную технику, оружие, боеприпасы, металлы и взрывчатые вещества для их изготовления, топливо, продовольствие, обмундирование и остальную продукцию, необходимую для ведения войны и функционирования тыловой инфраструктуры. Большая часть мужского населения в возрасте от 18 до 65 лет может быть поставлена под ружье. С учетом того, что на момент начала спецоперации на Украине проживало примерно 30–35 миллионов человек, то общее число мобилизованных может приближаться к десятку миллионов!

О чем это говорит? О том, что даже при тех тяжелых безвозвратных потерях, которые ежедневно несут вооруженные силы укронацистского режима, их численный состав будет еще очень долго оставаться на нынешнем уровне. «Постепенным перемалыванием», эффективным лишь в отношении самых боеспособных частей и соединений ВСУ, создать дефицит личного состава у противника в целом мы сможем очень и очень нескоро.

С упорством — на убой

Заокеанских кукловодов и их украинских марионеток нисколько не удручают огромные потери ВСУ. Причины такой расточительности в людских ресурсах описаны выше. Но почему мобилизованные укрорейхом солдаты безропотно идут на убой, да еще и нередко проявляют упорство и стойкость в обороне занимаемых позиций? Попытаемся с максимальной объективностью в этом вопросе разобраться.

Сразу же надо отбросить в сторону как несерьезные рассуждения некоторых популярных блогеров о том, что по ту сторону фронта такие же славяне, как и мы, и этим якобы всё предельно просто объясняется. Так и до шовинизма с национальной «исключительностью» недалеко. С нашей стороны геройски воюют не только славяне, но и татары, чеченцы, тувинцы, осетины, буряты, ингуши, башкиры, кабардинцы, якуты, представители дагестанских и других народов России, коренных и некоренных. Это во-первых.

А во-вторых, при определенных условиях даже храбрые и стойкие солдаты бросают позиции и отказываются воевать. Разложение Российской царской армии в 1917 году служит печальным, но очень наглядным тому подтверждением. Несомненно, генетический код играет определенную роль, но гораздо более весомым фактором является всё же мотивация. Так чем же мотивированы солдаты ВСУ?

Ясно, что личный состав противника далеко не однороден. Кроме нацистов, на туловищах которых за обилием мерзких татуировок и клейма поставить негде, есть убежденные в своей правоте «захысныки батькивщины», есть польстившиеся на возможность заработать очень приличные для простого работяги деньги безработные, но есть также и те, кто поневоле вынужден был взять в руки оружие, иначе был бы записан во враги и дезертиры со всеми вытекающими отсюда смертельно опасными последствиями.

«Сортировать» их на фронте никакой возможности нет. Все они стреляют в наших солдат и, значит, подлежат уничтожению. Но речь сейчас не об этом. Даже тот, кто попал на фронт поневоле, ради спасения собственной жизни будет обороняться и удерживать позицию. Ведь некоторое время повоевав, он уже понимает, что в случае бегства будет уничтожен с вероятностью еще большей, нежели в окопе при обстреле. И для него неважно, чья именно пуля его догонит — российского бойца или украинского нациста, из которых командование хунты создает на некоторых направлениях заградотряды.

К тому же практически в каждое подразделение ВСУ внедрены убежденные националисты, готовые безжалостно убивать и своих «побратымов», если они проявят в бою малейшую слабость. При этом, надо сказать, украинская пропаганда работает довольно неплохо, внушая всем вышеперечисленным категориям военнослужащих убежденность в обязательной конечной победе над «российскими агрессорами». Немалую роль в таких убеждениях играет и провозглашенный еще «великим комбинатором» посыл — «заграница нам поможет!»

Таким образом, стойкость и упорство противника в обороне объясняется, с одной стороны, идеологической обработкой, с другой — безысходностью и отсутствием какой-либо альтернативы, ибо попытка сдаться в плен чревата пулей в спину от «свидомого патриота». И в этой связи перед нами во весь рост встает вопрос: что со всем этим делать?

Ключ к победе

Один из методов ведения войны — контрпропаганда. В нынешней ситуации, когда населению страны-противника на протяжении многих лет упорно и целенаправленно внушалась ненависть ко всему российскому и особенно русскому, рассчитывать на быстрое «осознание и просветление» наших соседей совершенно бессмысленно. Тем не менее работать в этом направлении можно и нужно. Но работать правильно.

Порой в начале спецоперации делались не просто неуклюжие, но и крайне вредные попытки воздействовать на сознание солдат ВСУ. С преогромным удивлением приходилось наблюдать и слышать, как через репродуктор им предлагалось сдаваться в плен ради того, чтобы оказаться в безопасности и тепле, получать горячую пищу и чай. Невольно возникает вопрос: тот, кто это придумал, смотрел когда-нибудь документальные или художественные фильмы про Великую Отечественную войну?

При этом через те же репродукторы не звучала информация о преступном киевском режиме, о том, за чьи интересы проливают кровь русскоязычные солдаты. О том, что их бросают в мясорубку те, кто все годы «незалежности» грабил их и обманывал, кто превратил некогда благополучную республику в нищую страну, кто осквернил подвиг их дедов и прадедов, победивших вместе с другими народами СССР германский нацизм.

Но всё же любая пропаганда эффективна только тогда, когда сопровождается решительными победами на поле боя! Терпящего поражение противника гораздо легче убедить в своей правоте. Ракетные удары по инфраструктуре положили начало такому убеждению. Теперь же как воздух нужен разгром крупных вражеских группировок. Тогда и стойкость в обороне у солдат ВСУ быстро сойдет на нет, и обязательно будут массовые переходы «вэсэушников» на нашу сторону.