Глубина для акванавта

Российские военные водолазы в октябре установили рекорд погружения. Спуск уникальный, и покорившаяся отметка в 416 метров — отнюдь не ради самого рекорда. Это демонстрация возможностей водолазно-спасательного комплекса и его экипажа при возникновении ситуации, когда потребуется прийти на помощь затонувшему на большой глубине кораблю. Впрочем, обо всем по порядку.

Глубина «на сорок атмосфер»

Старт этому рекордному в истории нашего флота спуску был дан в 2015 году. Тогда на Балтике на спасательном судне океанского класса «Игорь Белоусов» успешно прошли межведомственные испытания глубоководного водолазного комплекса ГВК-450. Последняя цифра — это расчетное максимальное погружение в метрах. Понятно, что относительно мелководное Балтийское море не позволяет произвести проверку на максимальных глубинах. Поэтому решено было продолжить испытания на Тихоокеанском флоте. Экипаж для ГВК-450 начали готовить в НИИ спасания и подводных технологий Военно-морской академии в Ломоносове под Санкт-Петербургом.

Ведь одно дело отправлять на глубину сам комплекс и другое — с экипажем. Только на первый взгляд кажется, что достаточно укомплектовать ГВК-450 опытными водолазами — и вперед! Однако здесь нужны именно акванавты — специалисты по глубоководным погружениям. Это моряки, которые прошли индивидуальную подготовку и способны длительное время находиться на глубине в подводных аппаратах в условиях повышенного давления, в десятки раз превышающего привычное нам атмосферное! Тут законы физики: каждые 10 метров глубины — плюс одна атмосфера. Вот и посчитайте. К тому же они не «пассажиры» — им предстоит выполнять задачи непосредственно в водной среде.

По аналогии с летчиками, у которых две главные составляющие полета — взлёт и посадка, так и у акванавтов важнейшие операции — спуск и подъем. Первый осуществляется методом длительного пребывания, или, как еще говорят, насыщенных погружений. Глубоководный водолазный комплекс при этом находится под постоянным рабочим контролем автоматики и специальных видеокамер. При этом особое внимание самочувствию людей.

-Конечно, требования к здоровью акванавтов более высокие, чем к водолазам, — пояснил начальник отдела НИИ спасания и подводных технологий подполковник медицинской службы Дмитрий Реймов — он и на этом рекордном спуске отвечал за медобеспечение. — В первую очередь контролируем состояние сердечно-сосудистой и дыхательной систем, а также костные ткани — на глубине на них повышенная нагрузка.

При спуске в комплексе поддерживается давление, равное глубине погружения, — акванавт, по сути, живет в барокамере. Для выполнения задания он в снаряжении переходит в колокол, который опускается на грунт. Акванавт выходит и работает, а затем возвращается в колокол и обратно на комплекс.

Почему не используется робот, а приходится рисковать людям? Если есть такая возможность при выполнении задачи, то технику задействуют. Но есть ситуации, когда без человека не обойтись — ту или иную операцию можно выполнить только руками, оценив обстановку. Например, отработать в труднодоступном месте, подключить тот или иной механизм.

Шампанское отменяется…

Год назад три акванавта с помощью ГВК-450 отработали на глубине 317 метров. Тем самым было перекрыто прежнее достижение ВМФ СССР: в 1986 году после длительного погружения водолазы вышли из подводной лодки на грунт на 307 метрах глубины.

Во время нынешнего октябрьского спуска в Японском море на отметку в 416 метров вышли четверо: капитан 2-го ранга Ринат Гизатуллин (он еще капитан-лейтенантом участвовал в аварийно-спасательных работах после трагедии с атомной подлодкой «Курск»), старший мичман Дмитрий Лысенко, мичман Алексей Киселев и старшина 1-й статьи Андрей Кожевников. Лысенко страховал, находясь в колоколе, а остальные трое работали на грунте. На рекордной глубине развернули государственный флаг России, а затем выполнили ряд подводно-технических работ, ориентированных на оказание помощи экипажу затонувшей подлодки.

После этого — длительная декомпрессия. Ею можно пренебречь только в случае, если глубина погружения не превышает 12 метров. В данном же случае при подъеме необходимы остановки на определенных глубинах на заданное время, чтобы азот, гелий или другие газы, накопленные в тканях тела, естественным путем вышли из крови. Скорость декомпрессии — примерно один метр в час: спуск на 10 метров — 10 часов, на 100 метров — 100 часов. Планируется, что рекордсмены октября 2018-го завершат ее и «выйдут на свободу» 18 ноября.

А если поднять акванавтов сразу и на воздух? Картина будет сродни открыванию разогретой бутылки шампанского: акванавт ведь тоже находился под давлением и на 80 процентов состоит из воды…

-Осенью прошлого года, когда здесь же, на Тихоокеанском флоте, осуществлялось погружение на 317 метров, декомпрессия составила порядка 300 часов (более 12 суток), — рассказал мне начальник экспериментальной научно-исследовательской базы НИИ спасания и подводных технологий капитан 1-го ранга Михаил Краморенко. — Если же говорить о главной задаче, то на базе нашего института готовим акванавтов к действиям в определенных обстоятельствах. Они должны знать, как поступать в той или иной ситуации. Плюс осваиваем снаряжение, которое тоже меняется. Спуски идут с увеличением глубины: начиная от двух метров и постепенно доходя до 60, 90, 120 — это физиологический набор глубины, чтобы организм привыкал к новым условиям. Порой тренировки идут довольно жестко: шесть глубоководных спусков за три недели.

Квалификация – умеет!

-Как определить, что акванавт готов? — задает вопрос Краморенко и сам дает ответ: — Тут не важен какой-то формальный документ. Прежде всего, я сам, как руководитель, должен быть уверен в своих подопечных. Поэтому и разрабатываю ситуации, в которых акванавт шлифует свою выучку. Человек гибнет в панике, поэтому даже малейшая растерянность у акванавтов должна быть исключена — только грамотные и четкие действия. Алгоритм имеется, он отработан — значит, акванавт выкрутится. Нервы у всех очень крепкие! Вообще лично для меня существуют две водолазные квалификации: умеет и не умеет. Горжусь тем, что мои умеют!

Среди тех, кто умеет, — старший инструктор научно-исследовательской лаборатории мичман Андрей Емельянов, с которым познакомился еще весной в НИИ спасания и подводных технологий. На предыдущем рекордном спуске на 317 метров он был оператором колокола — это наиболее ответственная и сложная работа в экипаже ГВК-450. Обязанности: подготовка акванавтов к выходу, обеспечение их смесью для дыхания и теплой водой, контроль за работой вплоть до возвращения. Случись что, ему бы пришлось оказывать экстренную помощь товарищам. Поэтому Емельянову было чем поделиться со старшим мичманом Дмитрием Лысенко, который на этот раз выступил в той же роли оператора колокола.

Признаться, поначалу подумал, что старший инструктор с детства мечтал о море. Однако его путь в акванавты оказался весьма извилистым. Сначала получил профессию повара, но, призванный на срочную службу, попал не на камбуз, а в учебный отряд ВМФ — стал радиометристом и потом готовил специалистов по этой специальности. Уволившись в запас, два года отработал-таки поваром в ресторане, а потом пришел в этот НИИ и задержался на вот уже 19 лет.

-Ребята приходили разные, но, бывало, увидев, чем придется заниматься — это все же риск, сразу уходили: «Это не мое!» — поделился Евгений. — Но если человек остается, то, как правило, надолго. Призвание!

…Будет ли со временем покорена новая глубина? Пока что конкретного ответа на этот вопрос нет. Очевидно одно: на «Игоре Белоусове» продолжатся испытания, которые уже стали для судна повседневной работой.

Не исключено, что следующий спуск нацелят на предельно допустимые для глубоководного водолазного комплекса 450 метров. Хотя сегодня куда важнее, что свою эффективность на практике подтвердила разработанная в НИИ спасания и подводных технологий методика погружения и система подготовки акванавтов.

Кстати, их труд и сопутствующий риск всегда считался сродни подвигу космонавтов. Так, в 1991 году командирам групп акванавтов капитанам 3-го ранга Александру Ватагину и Леониду Солодкову за успешное выполнение работ и проявленные при этом мужество и героизм присвоили звание Героя Советского Союза. На этом спуске риск для жизни оказался отнюдь не меньшим, поэтому и награда трем членам экипажа ГВК-450 должна быть достойной.