Не променявший родину на чужбину

24 декабря (по новому стилю) 1885 года в Санкт-Петербурге появился  на свет человек, послуживший спустя десятилетия для Михаила Булгакова прообразом генерала Романа Хлудова в пьесе «Бег». На ее основе в 1970 году был снят одноименный художественный фильм. «Армейский стандарт» не мог пройти мимо юбилея столь неординарной и примечательной личности…

Герой Первой мировой

Родился Яков Слащев в семье потомственного военного и дворянина Александра Яковлевича Слащева. Неудивительно, что в 17-летнем возрасте он стал юнкером, поступив в Павловское военное училище. Через два года Слащев окончил его с отличием и в чине подпоручика был зачислен в Лейб-гвардии Финляндский полк.

В 1909 году, после производства в поручики, успешно сдал вступительные экзамены в Николаевскую военную академию. Тут он особыми успехами не блистал, поэтому по выпуску (в 1911 году) к Генеральному штабу причислен не был. Через год после окончания академии Слащева откомандировали в Пажеский корпус, где он сначала исполнял обязанности младшего офицера (должность, примерно соответствующая командиру взвода или курсовому офицеру современных военных училищ), а затем, весной 1914 года, получил звание штабс-капитана и стал преподавателем тактики.

После начала Первой мировой войны, накануне 1915 года, Слащев был отозван обратно в Финляндский полк и отправился на фронт. На полях сражений показал себя отличным офицером и командиром, много раз проявлял личную храбрость. Был удостоен орденов Святой Анны 4-й, 3-й и 2-й степеней, Святого Станислава 2-й степени, Святого Владимира 4-й и 3-й степеней, Святого Георгия 4-й степени, а также награжден Золотым Георгиевским оружием.

Выписки из приказов о представлении к ордену Св. Георгия и к награждению саблей с надписью «За храбрость» свидетельствуют, что Слащев совершил два подвига на протяжении трех суток! «20 июля 1915 года, командуя ротой, оценив быстро и верно обстановку, по собственному почину с беззаветной храбростью бросился во главе роты вперед, несмотря на убийственный огонь противника, обратил части германской гвардии в бегство и овладел высотой, имевшей столь важное значение, что без овладения ею удержание всей позиции было бы невозможно».

А всего через два дня, 22 июля 1915 года, «командуя батальоном и лично находясь на позиции под сильнейшим огнем противника, видя отход соседней части, по собственному почину бросился во главе своего батальона в атаку и обратил противника в бегство, чем восстановил положение».

Примечательно, что кроме награждения орденами Слащев однажды был поощрен необычно быстрым повышением в звании. В октябре 1916 года ему присвоили чин капитана (соответствует нынешнему майору), а всего через две недели он, минуя звание подполковника, был произведен в полковники! Доблесть и решительность Слащева вызывали заслуженное уважение солдат и начальства, но стоили они храбрецу недешево. За три года он дважды был контужен и пять раз ранен!

После Февральской революции, в июле 1917 года, Слащева перевели с должности заместителя командира полка на должность командира Московского гвардейского полка. Но это повышение вряд ли сильно обрадовало офицера, на глазах которого шло стремительное разложение армии. Не желая участвовать в ее дальнейшей абсурдной «демократизации», Слащев воспользовался тем, что медицинская комиссия сочла его «подлежащим эвакуации по ранениям», и покинул полк.

Белогвардейский генерал

Споры о том, что представляла собой Октябрьская революция 1917 года — незаконный вооруженный переворот, совершенный кучкой космополитов-большевиков, или воплощение чаяний подавляющего большинства народа России — с годами не только не утихают, но и приобретают все более острый, непримиримый характер. Столь же лишены взвешенного и компромиссного подхода рассуждения о том, кто и зачем начал Гражданскую войну.

Не пытаясь выискивать правых и виноватых, скажем лишь, что война эта, несомненно, была братоубийственной, отличалась запредельно жестоким характером и стала одной из величайших трагедий в российской истории.

Яков Слащев, как и многие другие русские офицеры, посчитал взятие власти большевиками незаконным актом и примкнул к Белому движению. Прав он был или нет, судить не нам. Но, выбрав сторону конфликта, воевал Слащев, как и прежде, умело и храбро. В составе Добровольческой армии он сперва занимал должность начальника штаба 2-й кубанской казачьей дивизии, а в сентябре 1918 года принял в командование бригаду. В мае 1919-го за боевые отличия Слащев был произведен в генерал-майоры, в августе возглавил 4-ю пехотную дивизию Вооруженных сил Юга России, а в конце года получил под свое начало 3-й армейский корпус, действовавший на левом фланге фронта, в основном против петлюровцев и махновцев.

Но особая слава пришла к Слащеву в Крыму. Тут он, имея кратно меньшие силы, несколько раз грамотно и очень умело отражал попытки соединений Красной Армии преодолеть оборону на севере полуострова. Весной 1920 года Слащев был произведен в генерал-лейтенанты и возглавил успешную высадку десанта на северный берег Азовского моря, близ Мелитополя.

Но в августе он не смог за недостатком сил ликвидировать прикрываемый огнем тяжелой артиллерии с правого берега Днепра плацдарм красных у Каховки, получил сильную контузию и подал прошение об отставке. Барон Петр Врангель отозвал генерала в свое распоряжение, а в воздаяние былых заслуг при обороне Крыма приказом по армии предписал ему именоваться Слащевым-Крымским.

Подчиненные солдаты между собой называли Слащева «генералом Яшей» и относились к нему с большой симпатией. Прежде всего за храбрость и за то, что Слащев никогда не прятался за солдатскими спинами и лично водил их в атаки. Но нельзя забывать и о жестокости, которую он проявлял в ходе братоубийственной войны в не меньшей степени, чем многие другие командиры с обеих сторон фронта.

После полученного в 1919 году ранения в живот (шестого, не считая трех контузий) Слащев, страдая от невыносимой боли (рана не заживала полгода), стал злоупотреблять морфием и кокаином, много пил. Из-за этого Врангель, не особо расположенный к знающему себе цену генералу, впоследствии отзывался о нем как о наркомане. Болезненное пристрастие Слащев, однако, преодолел и больше к нему не возвращался.

Жизненное кредо — служить России

Во время «белого исхода» из Крыма Слащев определил бывшую жену и дочь на крейсер «Алмаз», а сам вместе с ветеранами Финляндского полка, в рядах которого он начал службу в 1905 году и потом два года участвовал в Первой мировой, эвакуировался на ледоколе «Илья Муромец». При этом он вывез и полковое Георгиевское знамя!

Жизнь на чужбине, в Константинополе, оказалась для него тягостной: Слащев не видел своего будущего вне России. К тому же он там вступил в конфликт с Врангелем и его штабом, обвиняя барона в том, что тот, пусть и в трудный для Белого движения момент, пошел на подписание секретного соглашения с Антантой. Выполнение условий этого соглашения, по мнению генерала, не только не отвечало интересам России, но и лишало ее будущего как единого и независимого государства. Слащева в результате подвергли «суду чести» и лишили права ношения мундира.

На это он отвечал: «Красные — мои враги, но они сделали главное мое дело: возродили великую Россию! А как они ее назвали — мне на это плевать!»

Неудивительно, что, когда 3 ноября 1921 года участникам Белого движения была объявлена амнистия, Слащев незамедлительно вернулся на Родину. Из Крыма в Москву он приехал в персональном вагоне Феликса Дзержинского. В своем обращении к бывшим белогвардейцам знаменитый генерал призвал их последовать его примеру и предостерегал: «Не смейте продаваться, чтобы идти на Россию войной!» И он был услышан, многие эмигранты вернулись.

С июня 1922 года Слащев преподавал тактику комсоставу Красной Армии на курсах «Выстрел». Во время его лекций аудитория заполнялась под завязку. Среди прочих слушателей внимали Слащеву будущие маршалы Александр Василевский, Родион Малиновский, Федор Толбухин, генерал армии Павел Батов и многие другие военные, ставшие потом очень известными.

Разбирая операции Красной Армии, допущенные в ходе них грубые ошибки, Слащев нисколько не щадил самолюбия высокопоставленных командиров, возомнивших себя великими полководцами на фоне побед, одержанных по большей части благодаря большому численному перевесу.

Широко известен исторический анекдот, согласно которому, при разборе провального похода на Варшаву он своими язвительными замечаниями довел Семена Буденного до исступления, и тот прямо в аудитории несколько раз выстрелил в Слащева из револьвера, но ни разу не попал. Стоявший на кафедре Слащев при этом даже не дрогнул и спокойно отметил: «Как вы стреляете, так вы и воевали!»

Но 11 января 1929 года курсант Московской пехотной школы, некий Лазарь Коленберг, увы, не промахнулся. Почти в упор выпущенные из револьвера три пули оборвали жизнь бывшего белого генерала. На следствии убийца заявил, что мстил за брата, казненного в Николаеве по приказу Слащева. «Мстителя» признали невменяемым и через полгода отпустили на свободу. А страна лишилась блестящего военного теоретика и преподавателя…