Забытый первый кавалер

О весьма почетной в царской России награде — солдатском Георгиевском кресте — слышали, наверное, все. Но вот о том, кто первым заслужил Георгиевский крест 4-й степени в Первую мировую войну, старательно умалчивали в советский период. Хотя Козьма Крючков, несомненно, достоин уважения потомков. «Армейский стандарт» собрал сведения о герое.

Дозор у границы

С позиций дня сегодняшнего это могло бы сойти за пропагандистский ход, весьма востребованный в начальный период войны, которую Германия объявила России 1 августа 1914 года. Но против задокументированного факта не попрешь: у прусской границы остались лежать 24 убитых немецких кавалериста. Притом что противостоял им малочисленный дозор казаков из… четырех человек. Кстати, эта ожесточенная схватка произошла еще за два дня до официального начала войны. Но — обо всем по порядку.

Пятерых казаков во главе с урядником Василием Астаховым командир 3-го Донского полка отрядил в конный дозор у польского местечка Кальвария. Задача — при необходимости оказать помощь пограничной страже. Дело в том, что накануне местные крестьяне сообщили о подозрительном человеке, который выспрашивал о расквартированных в округе русских войсках. Появился лазутчик-одиночка — вполне можно ожидать германских разведчиков или диверсантов, поэтому усиление пограничникам не помешает.

Опасения оказались не напрасны: утром 30 июля из перелеска, где обосновались казаки, увидели германский отряд, направляющийся к прусской границе. Василий Астахов, Козьма Крючков, Михаил Иванков и Иван Щегольков бросились в погоню, а самого молодого — Георгия Рвачева — отправили к командиру полка доложить о нарушителях.

Семеро на одного

Немецкие конные егеря, увидев скачущих наперерез русских, сначала пришпорили коней, но потом развернулись навстречу: что такое четверка казаков против отряда в 27 всадников — разведчиков 10-го конно-егерского полка? Однако германцы столкнулись с умелыми и хорошо обученными воинами, которым ратные навыки прививали чуть ли не с самого детства. Опять же к тому времени Крючков прослужил в полку четыре года, да и остальные ненамного меньше.

Казаки открыли огонь по приближающемуся противнику из винтовок и сразили трех егерей. При этом Крючков убил офицера, командовавшего отрядом. В завязавшемся затем ближнем кавалерийском бою казаки изначально дрались бок о бок, прикрывая друг друга. Но затем германцам удалось нарушить их круговую оборону — пришлось сражаться порознь: Астахов вместе с Иванковым, Щегольков и Крючков поодиночке.

Последнего атаковали сразу 12 егерей. Крючкову удалось сразить оставшегося за командира унтер-офицера, что заметно прибавило ярости остальным: нужно обязательно добить неуступчивого казака! Добить — не преувеличение, так как тот был несколько раз ранен. Но даже когда потерял шашку, не растерялся: поднял немецкую пику и сражался ею.

Когда ожесточенный, но достаточно скоротечный бой закончился, выяснилось: противник потерял 24 человека убитыми и еще двоих тяжелоранеными. Лишь троим егерям удалось убраться восвояси. При этом на счету приказного (а по пехотному — ефрейтора) Козьмы Крючкова оказалось 11 убитых! Ранений еще больше — 16. Но он не оставил трех товарищей, которым тоже досталось. Тем не менее в госпиталь в Белую Олиту отважная четверка добралась своим ходом.

Болезнь прошла мимо

Получив донесение о подвиге, командующий 1-й армией генерал Павел Ренненкампф не усомнился в правдивости изложенного. В годы русско-японской войны он командовал казачьей дивизией и не понаслышке знал о доблести и ратной выучке уроженцев Дона. Более того, 1 августа генерал приехал в госпиталь, чтобы лично вручить Козьме Крючкову солдатский Георгиевский крест 4-й степени (орден был утвержден совсем недавно, в 1913 году). Так 26-летний приказной 3-го Донского полка стал первым кавалером этой награды в Российской армии.

Несмотря на то что георгиевскими кавалерами стали также Астахов, Иванков и Щегольков, вся слава досталась Крючкову: о герое написали чуть ли не все газеты, о нем сняли кинохронику, знаменитый Илья Репин увековечил его в портрете, в его честь назвали пароход.

Появился даже марш «Лихой казак». Свое слово сказала и вездесущая реклама: обывателю предлагались конфеты «Геройские» и сигареты с изображением Крючкова. Не говоря уже о многочисленных плакатах, в которых нашла отражение победоносная баталия бравого казака Козьмы с германцами.

После отпуска по ранению герой приехал в родной хутор Нижне-Калмыковка, что на Верхнем Дону. Там его ждала жена с двумя детьми. Семья не бедствовала — вместе с родителями-староверами содержали довольно крепкое хозяйство. Одним словом, и тут все было образцово-показательно.

Возвращаясь в полк, Крючков заехал в Москву, где ему вручили именную шашку с серебряной рукоятью. В Санкт-Петербурге к ней добавилась еще одна, уже с золотыми украшениями.

Однако, несмотря на всевозможные почести, «звездная болезнь» Крючкова не коснулась. Он отказался от предложенной полутыловой должности начальника конвоя при командире дивизии и попросился в свой 3-й Донской полк. В 1915 году отличился на Румынском фронте: в разведке десяток казаков под его началом разгромил вдвое превосходящий отряд противника и доставил командованию важные документы. За этот бой вахмистр Крючков заслужил Георгиевский крест 3-й степени, а в дальнейшем был награжден двумя медалями «За храбрость».

Не на той стороне…

Вскоре после прихода к власти Временного правительства подхорунжего Козьму Крючкова весной 1917-го избрали председателем полкового солдатского комитета. Командовал недолго: часть расформировали, и он вернулся в родной хутор. В тогдашней властной неразберихе Козьма, как крепкий середняк, занял нейтральную позицию. Но не тут-то было: большевики стали все настойчивее притеснять казачество — продовольственная диктатура оставляла производителей зерна без хлеба.

В конце апреля 1918 года, не выдержав притеснений, Крючков и порядка 70 казаков с окрестных хуторов организовали отряд, который провел несколько удачных боев с красноармейцами. Даже была попытка взять крупную и стратегически значимую станицу Усть-Медведицкую, в числе защитников которой находился и Михаил Иванков, участвовавший вместе с Козьмой в том памятном сражении с германцами на границе.

К лету все больше казаков стали пополнять ряды противников большевистской власти. Крючкову присвоили звание хорунжего, затем он стал сотником — само его участие в боях на стороне белогвардейцев способствовало мобилизации пополнения. Его уважали как простые казаки, так и высшие чины: за храбрость, смекалку, порядочность и готовность прийти на выручку.

Однако постепенно численный перевес, а самое главное, лучшее оснащение вооружением перешло к Красной армии. В середине августа 1919 года хорунжий Крючков с частью своей сотни прикрывал отход 13-го конного Усть-хоперского полка у деревни Лопуховка, что на Саратовщине. В жестоком бою за мост через реку Медведица он был тяжело ранен несколькими пулями в живот. Крючков, сам схоронивший на фронтах немало сослуживцев, остановил полкового лекаря, к которому его все же смогли доставить: «Доктор, не стоит портить бинты — они другим пригодятся…» Вскоре наступила смерть.

Похоронили первого Георгиевского кавалера на погосте близ родного хутора. Но могила пришла в запустение: такие герои новой власти были не нужны. Не случайно и в романе «Тихий Дон» Крючков упоминается в негативном ключе, а его дальнейшая служба в годы Первой мировой войны и авторитет среди казаков вовсе проигнорированы: «Героя отослали в штаб дивизии, где он слонялся до конца войны…» Правда, некоторые критики не видят в этом вины Михаила Шолохова — дескать, цензура подправила авторский текст.

Говорят, из песни слова не выкинешь. Подвиг Козьмы Крючкова нельзя предать забвению — на войне он геройски сражался за Отечество и оставался верным присяге. Значит, и сегодня может служить примером для потомков. К слову, не все знают, что еще в 1992 году в России восстановлена государственная награда — знак отличия Георгиевский крест 4 степеней, а в августе 2008-го указом Президента России утвержден его статут — положение и описание. Родина по-прежнему награждает им своих героев, которых по-прежнему немало.