Кавказская война: столкновение сильных духом

160 лет назад, 6 сентября (по н.с.) 1859 года, после штурма высокогорного дагестанского аула Гуниб, сдался в плен имам Шамиль. После этого Кавказская война стала постепенно затихать и через пять лет прекратилась. А когда она началась? Каковы были причины этой войны? Как развивались события? «Армейский стандарт» попытался ответить на эти вопросы.

Считается, что Кавказская война началась в 1817 году. Но первое серьезное столкновение российской регулярной армии с войском кавказских народов произошло почти на 110 лет раньше.

Подстрекаемые бежавшим в Чечню Маратом Кучуковым (одним из вождей Башкирского восстания) ногайцы, чеченцы, кумыки и казаки-некрасовцы (остатки войска Кондратия Булавина) неожиданным набегом и штурмом взяли пограничную русскую крепость Терки. Это было в 1708 году. Уже через две недели генерал П.М.Апраксин с 5-тысячным войском отбил город, а Марат Кучуков в сражении был ранен, взят в плен и казнен. Но восстанавливать крепость после ее сожжения и гибели почти всего населения не стали.

За три столетия до этих событий кавказский регион стал ареной борьбы могущественных восточных монархий — турецкой и персидской. Местные правители при этом играли на противоречиях двух великих держав и стремились вести самостоятельную политику. А население высокогорных областей вообще не желало терпеть над собой чью-либо власть.

Лишь древние племенные традиции и местные неписаные законы, так называемые адаты, в какой-то степени ограничивали там свободу личности. Вражда на почве кровной мести и междоусобные войны никогда не затихали надолго, а завоевательные и карательные походы турецких и персидских войск еще более накаляли и без того неспокойную обстановку.

Единство веры вовсе не гарантировало сохранности жизни, и кровь непокорных горцев лилась рекой, закаляя выживших и делая их еще более свободолюбивыми и бесстрашными.

Грузинские цари, абхазские и дагестанские владетели порой одерживали блестящие победы над армиями завоевателей, черкесские князья успешно воевали с ордами крымских ханов. Но фактор превосходства в силах брал свое, и кавказцам нередко приходилось спасать свою свободу и жизнь, скрываясь от вражеских полчищ в неприступных горах и дремучих лесах.

В конце XVI века, при Фёдоре Иоанновиче и Борисе Годунове, территория русского государства достигла линии Кубань — Терек, включив в себя земли кабардинцев и адыгов (черкесов), добровольно присягнувших на подданство московскому царю. Власть его над ними была по сути лишь номинальной. Она только закрепляла союзнические отношения, наглядно проявившиеся ранее в женитьбе Иоанна Грозного на кабардинской княжне Кученей (в крещении Марии Темрюковне).

Основой тесных отношений стало противодействие общему врагу — Крымскому ханству. Тогда же, в конце XVI века, грузинские цари настойчиво просили защиты от турок в качестве вассалов московского государя. Но владения их находились слишком далеко. Османская империя пребывала на пике своего могущества, а Россия еще не обладала достаточной силой для борьбы с ней за зоны влияния в Закавказье.

Первое проникновение в эти земли осуществилось лишь в конце царствования Петра Великого. Русская армия и флот легко отвоевали тогда у Персии западное и южное побережье Каспия. Однако удержание захваченных территорий не сулило особых выгод, требуя при этом непропорционального напряжения сил. Это и послужило причиной оставления занятых земель.

Столкновения терских и кубанских казаков с кавказцами были обычным явлением с самого момента образования этих казачьих войск, но они носили в основном характер набегов. Регулярные русские войска к боевым действиям подключались редко. Чаще на помощь казакам приходили калмыки, перекочевавшие в русские владения из центральной Азии в самом начале XVII века.

Ситуация изменилась в эпоху правления Екатерины II. Как только Крымское ханство перестало быть источником опасности для адыгов и кабардинцев, русское покровительство стало им тягостным и ненужным. И, пожалуй, именно в это время взаимоотношения России с народами Кавказа перешли в состояние вялотекущей, но почти постоянной войны. А с началом активной деятельности в Чечне шейха Мансура (1785 год), харизматичного и воинственного лидера, она перешла в горячую фазу.

Общая численность регулярных русских войск на всей линии от Азовского моря до Каспийского составляла тогда не более 23 тыс. человек. Еще несколько десятков тысяч насчитывали казаки и калмыки. Число потенциальных противников (горцев, способных носить оружие) определялось русским командованием в 250 тысяч.

Мансур первым попытался объединить их всех для бескомпромиссной войны с империей и в значительной мере преуспел на этом поприще. Кроме того, он неоднократно встречался в Анапе с турками, призывая их оказать кавказцам действенную военную помощь. Но в русско-турецкой войне 1787–1791 годов османы потерпели ряд сокрушительных поражений на суше и на море, а сам имам Мансур после взятия русской армией крепости Анапы оказался в плену и умер в заключении в Шлиссельбургской крепости в 1794 году. Чеченцы до сих пор почитают его как национального героя.

Позже агрессивные действия персидского шаха привели к тому, что несколько дагестанских и грузинских правителей обратились к России с просьбой о покровительстве и защите. После добровольного присоединения к империи Картли-Кахетинского царства (Восточная Грузия) и последующего отвоевания у Персии азербайджанских ханств, а у Турции — Имеретии (Западная Грузия), Кавказские горы оказались повсюду окружены российскими владениями.

Сами горные местности, суровые и с малым количеством плодородных земель, населенные воинственными народами, не могли быть привлекательным объектом для завоевания. Но дороги, их пересекающие и связывающие европейскую Россию с Закавказьем, имели поистине стратегическое значение.

В свою очередь, кавказские горцы издавна считали набеги с целью захвата добычи и рабов делом, хоть и рискованным, но гораздо более достойным мужчины и воина, чем тяжкий труд на пашне и выпас отар овец в суровых условиях гор.

Дороги к тому же проходили теперь через исконные земли их предков. И это обстоятельство придавало даже банальному разбою характер справедливой борьбы с захватчиками.

Но было бы неправильным сводить причины войны лишь к острой необходимости защиты коммуникаций от нападений разбойничьих шаек. С утверждением России на Кавказе усилился гнет на беднейшие слои населения, причем как со стороны новой власти, так и со стороны местных феодалов, опиравшихся на эту власть. А покорность и долготерпение отличительной чертой характера кавказцев никогда не были.

Области, независимые от империи, анклавом разрезали ее южные владения на две части, и это обстоятельство беспокоило русских монархов, особенно в свете того, что турки и персы не переставали подстрекать горцев к выступлениям против иноверцев.

В 1816 году главнокомандующим войсками и управляющим гражданскими делами на Кавказе был назначен Алексей Петрович Ермолов, герой наполеоновских войн, храбрый, решительный, любимый солдатами, но очень жесткий и бескомпромиссный человек. Никакие мнения и интересы, кроме интересов империи, он учитывать не собирался и неуклонно проводил в жизнь принцип обязательного наказания горцев за каждое их нападение.

Ознакомившись с обстановкой, Ермолов наметил план действий. «Кавказ, — говорил полководец, — это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать ее, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведем же осаду!»

На практике эта осада воплотилась в строительство дорог и крепостей, прорубание просек в непроходимых лесах и рейды войск в непокорные области с целью их жестокого опустошения.

Но сжимая в одной руке кнут, в другой Ермолов держал пряник. Он подчеркнуто доброжелательно относился ко всем правителям и народам, присягавшим на верность императору, и даже прирезал к их владениям земли врагов империи. Тем самым он проводил древнюю римскую политику: «Разделяй и властвуй».

Самым опасным противником А.П.Ермолова был Бейбулат Таймиев, не раз поднимавший кавказцев на борьбу с царскими войсками и павший жертвой кровной мести в 1831 году. К тому времени самого Ермолова уже не было на Кавказе. В 1827 году Николай I, подозревавший генерала в сочувствии идеям декабристов, отстранил его от всех должностей, заменив своим фаворитом И.Ф.Паскевичем, который незадолго до этого разгромил персов под Гянджой.

Дальнейшее течение Кавказской войны связано с явлением «мюридизма» и образованием «имамата». Мюрид — это ученик, последователь учения Мухаммеда Ярагского, призывавшего к священной войне против неверных. Имамат — государство, основанное на законах шариата и не признававшее прав кавказской аристократии на власть и владение землей.

Первым имамом был провозглашен Кази-Мухаммед (или Кази-Мулла). Он быстро перешел от проповедей к жестокому принуждению всех несогласных с ним. Ни ханские титулы, ни почетные звания кади (судей) и старейшин, ни даже сама принадлежность к духовенству не значили ничего для него и его мюридов. Воевал он не только против русских, но и против дагестанских владетелей. Старое духовенство, не признававшее его власти, он стал менять на новое, составленное из верных ему последователей.

Постепенно имамат укрепился и стал представлять собой серьезную угрозу для империи. Против Кази-Мухаммеда были направлены значительные силы. Разбитый аварцами и потерпевший ряд поражений от российских войск он погиб при взятии аула Гимры отрядом генерала А.А.Вельяминова в 1832 году.

Одним из нескольких спасшихся при штурме оказался Шамиль. Отчаянная храбрость и ловкость позволили ему прорваться сквозь заслон солдат.

Но имамом он стал не сразу. Наследником Кази-Мухаммеда провозгласил себя Гамзат-бек. Продолжая линию своего предшественника, он в 1834-м году вторгся в Аварию, взял ее столицу и уничтожил почти всю ханскую семью. Дальнейшую деятельность его пресекли мстители за смерть аварского хана. Гамзат-бек был ими убит.

С провозглашением Шамиля имамом в 1834 году начался самый горячий этап Кавказской войны. Будучи не только храбрым воином, но еще и блестящим организатором и политиком, он построил уникальное государство и противостоял сильнейшей на планете армии в течение четверти века!

Если его учитель Кази-Мухаммед проявлял излишнюю жестокость к несогласным и сомневающимся, то Шамиль внедрял нормы шариата, прежде всего, как нечто прогрессивное в сравнении с адатами, как противовес законам кровной мести и другим пережиткам родоплеменного строя.

Ведь на Кавказе порой из-за похищенной у соседа курицы начиналась непримиримая вражда многих поколений. Имам требовал ограничиться в подобных случаях материальной компенсацией ущерба и не прибегать к отмщению.

Упразднение сословий и всеобщее равенство также послужили укреплению государства. Под страхом смерти преследовалось сеяние розни на национальной почве.

Была создана постоянная армия, хоть и не столь хорошо обученная и дисциплинированная, как европейские, но зато храбрая, стойкая и безгранично преданная Шамилю.

Война шла с переменным успехом и отличалась массовым героизмом с обеих сторон. Наиболее показательны в этом смысле оборона и штурм Ахульго, на тот момент — столицы имамата. Аул был превращен в мощнейшую крепость. Расположенная на неприступной скале и защищаемая сильным гарнизоном она была вооружена «до зубов», в том числе и множеством пушек.

Русские солдаты проявляли чудеса храбрости, взбираясь на почти отвесные кручи по веревкам и лестницам над головокружительной пропастью под огнем врага и лавинами сбрасываемых на них камней. В то же время защитники крепости бросались в пропасть, стараясь в последние секунды жизни саблями перерубить на лету веревки, по которым поднимались солдаты.

«К сожалению, история сделала этих отчаянных удальцов не союзниками, а противниками», — сокрушается дагестанский историк Ш.М.Казиев. С ним трудно не согласиться! Ахульго был взят в 1839 году, но война с Шамилем продолжалась еще два десятилетия.

В 1859 году примерно 500 мюридов во главе с самим имамом укрепились в Гунибе, рассчитывая выдержать любую осаду на неприступной вершине скалы. Но князь Александр Иванович Барятинский лично возглавил 8-тысячное войско и твердо вознамерился не позволить Шамилю спастись и в этот раз.

Солдаты вновь героически преодолели кручи и готовились уже к штурму последней линии укреплений, когда предводитель кавказских горцев все же капитулировал, стремясь сохранить жизнь своим оставшимся в живых воинам. Он готов был к самому худшему, к заключению и ссылке в Сибирь, однако император Александр II проявил уважение к героическому пленнику.

Шамилю великодушно назначили огромное денежное содержание, а условия плена были поистине царскими.

Верцингеторикс, сдавшийся Юлию Цезарю, украсил его триумф в качестве трофея и был затем казнен. Шамиль же после принесения присяги на верность императору в 1866 году получил потомственное дворянство и был отпущен им в хадж в Мекку в 1869 году.

Умер он в Медине, где и был похоронен. Говорят, что на него произвели очень сильное впечатление русские города, особенно обе столицы империи, московский кремль, дворцы, разводные мосты, железная дорога, но более всего его поразило, что в России мусульмане могут свободно исповедовать ислам и в Москве у них даже есть мечеть.

По некоторым свидетельствам, он будто бы сказал, что если бы знал, что даст Кавказу присоединение к России, то может и не воевал бы против нее почти всю свою жизнь.