Апокалипсис, который не состоялся
Четыре года назад, в конце сентября 2015 года, в Сирии началась операция Воздушно-космических сил России. Почему Российская Федерация пошла на этот ответственный военно-политический шаг, что принес он сирийскому народу, Ближнему Востоку и нашей стране? Об этом «Армейскому стандарту» рассказала эксперт-арабист, советник директора Российского института стратегических исследований (РИСИ), кандидат философских наук Елена Супонина.
Кто раскачал лодку
— Елена Владимировна, давайте напомним читателю, что происходило в ближневосточном регионе накануне начала операции наших ВКС в Сирии. Как вы оцениваете тот кризис?
— Регион Ближнего и Среднего Востока — традиционно турбулентный. Он постоянно испытывает встряски. Читая мемуары советских дипломатов, я все время находила в них такую мысль: более беспокойного региона не найти.
Здесь пересекаются интересы многих государств, в том числе великих держав, и количество войн и конфликтов, которые испытал этот регион, пожалуй, превышает их количество в других местах. Говорят, Андрей Громыко, легендарный министр иностранных дел СССР, часто в шутку выговаривал нашим дипломатам-ближневосточникам: ну что там у вас, опять что-то натворили?
Может, африканисты скажут, что их континент еще более нестабильный. Как и Латинская Америка. Но, в любом случае, на Ближнем и Среднем Востоке мы сейчас наблюдаем кардинальные перемены.
На мой взгляд, эти перемены начались не в конце 2010-го — начале 2011 годов, не с революции в Тунисе, которая по принципу домино повлекла за собой волнения в других арабских странах, получивших неоправданно оптимистичное название «арабской весны», а гораздо раньше. На самом деле процессы расшатывания региона начались, скорее, в 2003 году, когда американцы без санкции Совета Безопасности ООН, без одобрения других стран, не только России, но и некоторых своих союзников, таких, как Франция и Германия, насильственным образом свергли режим Саддама Хусейна в Ираке.
Эта операция привела к дестабилизации Ирака и косвенно к появлению там новых террористических группировок, в том числе «Исламского государства Ирака и Леванта»*, известного также как «Даиш»* или ИГИЛ* (террористическая организация, запрещенная в РФ. - ред.). Ведь появилась-то она не где-то, а в Ираке, после того, как американцы расшатали там обстановку.
События на Ближнем Востоке стали развиваться столь стремительно, что некоторые глубоко верующие люди в регионе, причем как христиане, так и мусульмане, стали вспоминать о пророчествах, касающихся будущего всего человечества. Апокалиптические настроения на Ближнем Востоке в эти годы резко усилились.
— Предчувствие надвигающейся катастрофы и конца света?
— Да. Часто выезжая в этот регион, я слышала от людей очень пессимистичные трактовки событий. Многие на полном серьезе говорили, что творящееся на Ближнем Востоке есть не что иное, как признаки приближающегося апокалипсиса, предсказанного конца света.
Приводились пророчества насчет Сирии, Междуречья — земель между Тигром и Евфратом. О том, что там появится лжепророк. И все внутренние конфликты приведут к глобальному конфликту на уровне всего человечества.
Во многих арабских странах были сильно напуганы. Создавалось впечатление, что это конфликты на годы вперед, если не на десятилетия. И что никто уже ничего не сможет с этим поделать.
— Это восприятие людей, психология. А как происходящее оценивали политологи?
— Трактовки причин были разные. Некоторые специалисты говорят, что основная причина этих событий кроется внутри стран и региона в целом. Надо признать, социально-экономические проблемы во многих арабских странах накопились и достигли взрывоопасной точки. В частности, наблюдается очень большой демографический рост.
Как-то мне довелось общаться с прежним президентом Египта Хосни Мубараком (президент Египта с 1981 по 2011 год. — «АС»), который сложил полномочия на фоне волнений и беспорядков. Разговорившись с ним по душам, я услышала от него едва ли не сетования. Он сказал мне: «Елена, смотрите, как трудно управлять такой страной, как Египет. Хотя бы потому, что ежегодно демографический рост составляет миллион 300 тысяч человек (сейчас, кстати, этот показатель еще выше — примерно полтора миллиона в год). А водных ресурсов не хватает, электроэнергии тоже, средств на медицинское обслуживание и образование недостаточно.
Это проблема для многих арабских стран. В Египте, Ливии, других государствах в возрастной структуре населения сформировался так называемый «молодежный бугор». Это когда количество молодых людей быстро растет. Они энергичны, требуют места под солнцем. Многие получили какое-то образование, не только среднее, но и высшее. Значит, их амбиции более высоки. А найти себе приличную работу они не могут. И все попытки приводят к неудачам. Это злит. Такие настроения превращаются в сухую солому, к которой достаточно поднести спичку, чтобы она вспыхнула. Что и произошло.
Это одно из объяснений событий на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Другая версия сводится к тому, что главной причиной бурных общественных процессов стало вмешательство извне. В первую очередь, со стороны США и их союзников, например, Великобритании.
— Американская военная кампания в Ираке в 2003 году вполне укладывается в эту версию.
— Да. Разговоры американцев о демократии, возможной в Ираке в результате вмешательства извне, оказались либо прекраснодушием, либо заблаговременной ложью. В этой стране образовался хаос, которым воспользовались экстремистские группировки.
Но я бы не стала разделять эти версии, как на противоречащие друг другу. В нынешних событиях в регионе виноваты как внешние, так и внутренние факторы. Ведь если бы социально-экономическая обстановка была лучше, то внешние силы не воспользовались бы этими проблемами. И не смогли бы так опасно «раскачать лодку» в районе Евфрата и по соседству с ним.
К хаосу в регионе привел целый комплекс причин как внешнего, так и внутреннего характера. Проблемы нарастали как песчаный ком. И у людей, живущих в регионе, как раз и складывалось впечатление, что ситуация абсолютно безвыходная, что все будет рушиться и дальше, перекинется на другие регионы и приведет ко всеобщему хаосу. Отсюда и апокалиптические настроения.
Все равно, что резать по живому
— После Ирака последовала Ливия, был свергнут и убит Муаммар Каддафи.
— Американцы раскачали ситуацию в Ираке. На этом Запад не остановился. Дальше, в 2011 году, последовала операция в Ливии. Инициатором ее были уже не американцы, а, скорее, французы. Но американцы потом поддержали своего союзника по НАТО. Результаты оказались столь же плачевными, что и в Ираке.
Либеральный французский философ Бернар-Анри Леви накануне кампании в Ливии всячески чернил Муаммара Каддафи и рассуждал о том, что в этой стране скоро настанет демократия. Все это оказалось бредом.
История повторилась. В мае 2003 года во время вторжения в Ирак президент США Джордж Буш-младший, стоя на палубе авианосца «Авраам Линкольн», рассказывал, что «миссия выполнена» и скоро Ирак зацветет и запахнет всеми цветами свободы и демократии. Этого не произошло. Наоборот. И Ирак, и Ливия покатились дальше в пропасть. Дошло до того, что в июне 2014 года американский журнал «Тайм» (Time) вышел с обложкой, на которой была изображена карта Ирака и на ней жирная надпись: «Конец Ирака». Словом, конец страны под таким названием.
Ирак трещал по швам. Американские политологи вбрасывали в СМИ сценарии, как разделить это государство. Сами же раскачали страну, а потом стали придумывать, на какие три или четыре государства ее разделить.
Было, например, предложение, разделить Ирак на три части: север — это курды, центр — арабы, причем мусульмане-сунниты, а юг — тоже арабы, но уже мусульмане-шииты. Таким образом, деление предлагалось произвести по национальному и религиозному признакам. Так это выглядело в теориях некоторых бывших американских разведчиков, которые наперебой обсуждали, как еще раз перекроить карту Ближнего Востока. Я бывала в Ираке много раз. И при Саддаме Хусейне, и во время войны 2003 года, и после нее. И поверьте, разделить эту страну карандашом по карте — все равно, что ножом разрезать тело живого человека без всякой анестезии.
— Почему?
— Хотя бы потому, что многие семьи перемешаны. Бывает так: жена — суннитка, а муж — шиит. И они даже сами не знают, кем считать своих детей, да, по большому счету, при согласии в семье это было не так уж важно. Перемешаны и многие населенные пункты, не говоря уже о регионах. Многие ближневосточные государства мозаичны. И когда там все хорошо с экономикой и политикой, да еще когда меньше вредного влияния извне, тогда прекрасно уживаются друг с другом курды и арабы, шииты и сунниты.
Конечно, при желании за эти ниточки можно дергать, превращая эти государства в марионеточные. В случае с Ираком дошло до того, что он вот-вот мог перестать существовать. Казалось бы, цинично говоря, что с того? Ну распадется какая-то страна, остальные-то останутся. Но это не так. Рядом Иран, Турция, Сирия. Разваливается Ирак — значит, может повалиться Иран. Разваливается Иран, следом может расколоться Турция. Это очень опасная игра — перекройка карты Ближнего Востока. И если играть в эти игры, то даже нынешней крови может оказаться мало. А ведь регион и так бурлит.
— Сирия к 2015 году тоже была на грани развала?
— Министр иностранных дел Сергей Лавров несколько лет назад откровенно сказал, что если бы Россия той осенью не пришла на помощь, то правительство Башара Асада в Сирии не продержалось бы и двух недель. Все было бы закончено в конце 2015 года.
Когда в 2015 году Россия после долгого отсутствия вернулась в Сирию, а через нее и вообще на Ближний Восток, то некоторые изумились от неожиданности. Но многие в то же время вздохнули с облегчением и надеждой. Потому что появился противовес разрушительным тенденциям. Противовес тому, что делали в регионе американцы и их союзники. Начав осенью 2015 года антитеррористическую операцию в Сирии, Россия пресекла пораженческие, паникерские настроения. Начался новый этап. Расстановка сил на фронтах в Сирии стала меняться.
— А что бы было, если бы Россия этого не сделала?
— Это мы видим на примере Ирака и Ливии. Там до сих пор нет порядка, внутренние гражданские конфликты продолжаются. Да, Ирак сейчас уже не разваливается, как это было в 2014 году. Но в стране до сих пор то тут, то там вспыхивают беспорядки. Центральное правительство слабо контролирует ситуацию в регионах. Люди живут бедно. В Багдаде иностранных гостей стараются селить в так называемой «зеленой» безопасной зоне. Но, когда там живешь, местные жители тебе намекают, что не настолько уж она безопасна.
Как-то недавно в Багдаде принимающие хозяева, иракцы, пригласили меня в ресторан на улице Абу Нуваса в богатом районе. На вопрос, насколько там безопасно, они пожали плечами и сказали, что на всё воля Аллаха, мол, иншалла, ведь взрывы бывают нередко. Так и живут люди. С постоянной боязнью, что где-то рядом может что-то взорваться или произойдет что-то еще нехорошее. И так вот уже более 15 лет.
То же самое в Ливии. Там тоже продолжается внутренний конфликт. Многие люди не могут найти работу. Последствия этого по полной программе ощутила на себе Европа. Раньше Муаммар Каддафи создал своеобразный полицейский кордон для движения мигрантов из глубины Африки через Средиземное море в Европу, а сейчас этого контроля нет. В Европу повалили беженцы, а вместе с ними и радикально настроенные элементы, которые стали питательной почвой для вербовщиков террористических организаций. Точно так же, по тому же сценарию могли бы развиваться события в Сирии, если бы не вмешалась Россия.
— А если бы победил ИГИЛ*?
— Я считаю, объективных условий для существования псевдохалифата не было. Псевдопорядка по «Даиш»* быть не могло. Радикалы, которые наступали, в ряде районов все-таки сталкивались с сопротивлением местных племен. Дело шло не к псевдохалифату на всей территории Сирии или Ирака, а к длительному глубокому гражданскому конфликту с реками крови.
«…Потом ты побеждаешь»
— Вы недавно побывали в Сирии, в том числе посетили российские военные базы и освобожденные от террористов территории, включая южные районы северной провинции Идлиб. Что изменилось за четыре года?
— Многие подзабыли, что говорили на Западе в 2015 году об операции наших ВКС. Тогда у некоторых были шок и недоумение. А потом пошло злопыхательство, вроде как русские вмешались, влезли, так вот и получат, мол, себе новый Афганистан или быстро уйдут из этой страны. Такие комментарии мне приходилось читать и слышать неоднократно.
По этому поводу есть интересное выражение Махатмы Ганди, который, борясь за независимость Индии, сказал: «Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, а затем борются против тебя. А потом ты побеждаешь». Россия во время своей кампании в Сирии прошла все четыре стадии. И насмехались, и выражали недоверие, и до сих пор пытаются ставить палки в колеса, но в итоге все больше сирийской территории переходит под контроль правительства.
В августе-сентябре сирийское правительство с помощью России и других союзников смогло отвоевать несколько южных районов важной провинции Идлиб, находящейся на севере Сирии, мы только что там побывали. Это очень важно, ведь провинция Идлиб — одно из немногих мест, где еще остаются вооруженные боевики. По экспертным оценкам, их там порядка 40 тысяч. Причем костяк составляют боевики из террористической группировки «Джабхат ан-Нусра» (запрещена в РФ), что в переводе с арабского означает «Фронт поддержки». Эта группировка разделяет идеологию террористической организации «Аль-Каида»*. Той самой, которая 11 сентября 2001 года организовала теракты в США. Одно это говорит само за себя.
— И все-таки многие говорят, что военные задачи в Сирии отходят на второй план. Главное сейчас — наладить мирную жизнь. Так?
— Побывав сейчас в Сирии, своими глазами увидела, что жизнь в стране налаживается. Становится безопаснее. Люди в Дамаске уже не боятся обстрелов, которые еще недавно велись из пригородов, той же Восточной Гуты, так что снаряды попадали по жилым домам в разных районах Дамаска. Люди погибали на улицах. Теперь этого нет. Но о войне еще многое напоминает. Город не такой чистый, каким он был во времена моего студенчества, когда я учила арабский язык и проходила в Дамаске практику.
Спросила жителей, почему мусор не везде убирают. Оказывается, экономят на всем, в том числе на солярке для мусоровозов. И дело не только в войне, помимо этого, против страны продолжают действовать западные санкции, из-за чего в том числе не хватает топлива. Топливный кризис — один из самых острейших в Сирии.
Военные успехи очевидны. Появился даже новый термин — «военная дипломатия». Наши российские военные занимаются не только своим профильным делом, но и еще через созданный в Сирии российский Центр примирения враждующих сторон налаживают диалог между местными политическими партиями, шейхами племен и общественными деятелями. Это нечто уникальное. Такого не было ни в одной другой стране. Хотя все же, на мой взгляд, это не совсем задача российских военных — выстраивать будущее Сирии. Это дело сирийцев. Другое дело, им надо в этом помочь.
У России появились в Сирии две военных базы — морская в Тартусе и авиационная в Хмеймиме. В Тартусе, который был создан еще в советское время как пункт материально-технического обеспечения нашего ВМФ, проходит капитальная модернизация. Все на глазах меняется в лучшую сторону. Мы с вами вместе были в новом судоремонтном комплексе в Тартусе, строительство которого сейчас завершается. Аналогичные работы по модернизации и обустройству продолжаются в Хмеймиме. Земля под обе базы передана России в аренду на 49 лет безвозмездно, с возможностью последующего продления.
Эти два опорных пункта — еще одно достижение России на Ближнем Востоке. Россия возвращается в регион, который был фактически утерян сразу после развала Советского Союза.
Но проблемы Ближнего Востока и нашего взаимодействия с ним лежат не только в плоскости безопасности. Сирия здесь не исключение. Вопрос еще в экономике. Нужны рабочие места, люди хотят жить нормальной, достойной жизнью. Для этого нужно налаживать работу школ, больниц. Представьте, за годы войны, которая длится с 2011 года, выросло целое поколение детишек, которые не ходили в школу. Их же надо обучать, знакомить с нормальной жизнью. А если этого не сделать, то с этими детишками могут начать работать вербовщики радикальных организаций. А этого допустить никак нельзя.
Одержать военную победу в Сирии — это здорово, мы это видим, но настает новый этап. Пришло время заниматься восстановлением страны, инфраструктуры, особенно разрушенной в тех районах, где шли бои. Борьба за будущее в Сирии теперь пойдет в сфере экономики.
---
*- террористическая организация, запрещенная в РФ.
