Взятие Казани

Почти пять веков тому назад, 12 октября (по новому стилю) 1552 года, 40-дневная осада столицы Казанского ханства завершилась ожесточенным штурмом и взятием города войском Иоанна IV Грозного. Началась новая эпоха в истории Восточной Европы. «Армейский стандарт» вспомнил события того времени.

Наследники Волжской Булгарии

Значение завоевания Казани для великих князей московских объяснимо. Эта победа давала им право претендовать на роль преемников ханов Золотой Орды — грозной военно-феодальной державы, данниками которой русские княжества были столетиями.

Василий III (отец Иоанна IV) во многих документах того времени уже именовался «царем и великом князем». Но все же именно титул казанского царя (хана), прибавленный к титулу государя московского, окончательно снял все вопросы о правомерности такого его восшествия на следующую ступень монархической иерархии.

Движущей силой к завоеванию одного из осколков некогда гигантской империи чингизидов было отнюдь не пустое тщеславие русских владетелей. Причины и цели войны лежали в другой, гораздо более прагматической плоскости. Предшественница ханства, Волжская Булгария, на протяжении веков находилась в тесной торгово-экономической связи с северо-восточными русскими землями. Выгодное расположение на бойком перекрестке торговых путей и, как следствие, благополучие и богатство волжско-камского государства делали его объектом вожделения наиболее могущественных князей «рюрикова дома».

Булгары, однако, умели не только торговать, но и отстаивать свою свободу. И потому ни Владимиру Великому, ни Андрею Боголюбскому, ни Всеволоду Большое Гнездо так и не удалось подчинить их себе.

В результате нашествия орд Батыя Волжская Булгария пострадала не меньше Руси и надолго стала одним из золотоордынских улусов. Но в 1438 году хан Улуг-Мухаммед, потеряв верховную власть в результате междоусобиц, отделил этот улус от прочих татаро-монгольских владений и объявил его независимым государством.

Воцарившись в Казани, он сильно расширил и укрепил новую столицу. С тех пор эта часть Золотой Орды стала называться Казанским ханством. И первые же годы его существования были отмечены в летописях значительным учащением грабительских набегов татар на северо-восточные русские города и земли.

Захват невольников — женщин для продажи в гаремы, а мужчин для использования в качестве дармовой рабочей силы на полях — составлял одну из главных статей дохода ханства. Неудивительно поэтому, что к моменту падения Казани число русских пленных достигало 100 тысяч при едва ли превышавшем 500 тысяч человек собственном населении ханства!

Московские государи тоже старались не оставаться в долгу и совершали ответные походы. А в последней трети XV столетия уже даже пытались подчинить ханство себе. Иоанн III, находясь на пике своего могущества, добился этой цели. В 1487 году его воеводы осадили Казань и принудили ее к капитуляции. Ханом стал принесший Иоанну вассальную присягу Мухаммед-Эмин, а его предшественник был отправлен в качестве пленника в Москву.

В начале XVI века все опять изменилось. Крымские ханы, уже в качестве вассалов могущественной Османской империи, стали активно вмешиваться в казанские дела, стремясь утвердить на престоле отпрысков своего рода. Их в этом поддерживала часть казанской знати.

Другая часть элиты оставалась ориентированной на Москву, но даже она не всегда была верна таким убеждениям. Несмотря на прочные и взаимовыгодные торговые связи, военные конфликты между Москвой и Казанью были делом частым и вполне обычным. Восточная граница русских земель всегда пребывала в опасности. Такое положение не могло удовлетворять московских государей.

Кроме того, овладение Казанью сулило им новые источники богатства. Иван Пересветов, знаменитый русский публицист XVI века, прямо призывал к завоеванию ханства из-за больших материальных выгод от такого приобретения: «Хотя бы таковая землица угодная и в дружбе была, ино было бы не мочно терпети за такое угодие».

Огромное значение Казань имела и как передовой форпост в чисто военном смысле. Находясь там, русские рати «нависали» над кочевьями Большой ногайской орды, грозили Сибирскому и Астраханскому ханствам немедленной карой за набеги.

В качестве же цели благородной провозглашалось освобождение из рабства десятков тысяч русских людей. Законность претензий на казанские земли обосновывалась фактом сюзеренитета над ними еще со времен Иоанна III Великого.

Походы Грозного

Серия походов на Казань началась в 1545 году демонстративным движением русского войска в сторону татарской столицы. До решительного столкновения дело тогда не дошло. Обеспокоенные казанцы решили не искушать судьбу, изгнали крымского ставленника Сафа-Гирея и позволили промосковской «партии» провозгласить ханом «касимовского царевича» Шах-Али, верного вассала Иоанна IV.

Касимовское татарское «царство», образованное на земле государства Московского еще за сто лет до этого, являлось прибежищем для выходцев из Орды, поступавших на службу к московскому князю, но не желавших креститься в православную веру. Во главе со своим «царем» они составляли вспомогательное конное войско, принимавшее активное участие в том числе и во всех казанских походах.

Вскоре, однако, Сафа-Гирей вернул себе власть. В ответ на это в конце декабря 1547 года московское войско выступило во второй поход. Неожиданная ранняя оттепель не позволила переправить по льду тяжелую осадную артиллерию, поэтому воеводы, хоть и разбили казанцев в полевом сражении, лишь простояли неделю под стенами города и в начале весны возвратились домой.

В ноябре 1549 года начался третий поход на Казань. Молодой Иоанн лично возглавил 60-тысячную армию. Но и в этот раз после 11 дней осады войско вынуждено было повернуть назад: началась весенняя распутица, сделавшая невозможным подвоз припасов и продовольствия.

Поход тем не менее не оказался бесполезным. Татары вскоре согласились вновь принять к себе Шах-Али, а кроме того, на обратном пути выбрано было место строительства Свияжска, необходимой базы для дальнейших действий против Казанского ханства.

Последнее наступление на Казань отличалось очень тщательной подготовкой, грамотным тыловым и инженерным обеспечением. Деревянные стены и башни Свияжска сначала собрали в глубине русских владений, затем разобрали, пронумеровав каждое бревнышко, и сплавили по рекам к месту возведения. В 30 верстах от татарской столицы за три недели вдруг возникла мощная крепость, что стало полной неожиданностью для противника.

После очередного свержения Шах-Али и приглашения на казанский престол астраханского царевича Ядыгер-Мухаммеда Иоанн выступил в поход, уже имея для войска во вражеской земле надежный опорный пункт с обильным запасом пороха и продовольствия. Крымский хан Девлет-Гирей попытался воспрепятствовать походу и напал на южные наши окраины, но был частью русского войска разбит под Тулой и бежал в степи. 2 сентября (н.с.) 1552 года армия Иоанна IV со всех сторон обложила Казань, отбила отчаянные вылазки татар, и через 4 дня 150 русских пушек начали обстрел города.

Казанцы оборонялись очень стойко и мужественно. Их героизм был подобен героизму защитников русских городов, почти без надежды на успех противостоявших полчищам Батыя.

«Сражались неослабно»

Когда из-за обстрелов с высокой осадной башни, придвинутой почти к самой крепостной стене, находиться в домах и ходить по улицам стало опасно, жители Казани вырыли землянки в крепостных валах и, «подобно змеям, выползали оттуда и сражались неослабно».

Когда русским удалось взорвать подземный ход, которым казанцы пробирались к единственному потайному источнику воды, и многие впали в уныние, «смелейшие ободрили их». Как пишет Николай Карамзин, род которого, кстати, идет от Кара-мурзы, они «рыли и нашли ключ, малый, смрадный, коим надлежало довольствоваться всему городу; терпели жажду, пухли от худой воды, молчали и сражались».

За городом, в тылу у русского войска, неожиданно наскакивая из леса, долго действовал многотысячный отряд мурзы Япанчи. Русским воеводам удалось выманить его, окружить и полностью уничтожить. Несколько сотен пленных по приказу царя привязали к ограждениям возле крепостной стены, для того чтобы они «умолили» оборонявшихся сдаться. «Казанцы, тихо выслушав их слова, пустили множество стрел в своих несчастных пленных сограждан. Сие остервенение удивило россиян и государя» (Н.М.Карамзин).

Несмотря на столь яростное и отчаянное сопротивление жителей Казани, осада продвигалась успешно. Состоящие при войске «минных дел мастера» рыли под стенами крепости глубокие подкопы, закладывали в них мощные заряды пороха и взрывами обрушили укрепления во многих местах.

Казанцы возводили там баррикады, но они не могли полноценно заменить высокие стены. После 40 дней осады состоялся решающий штурм. 12 октября русские воины со всех сторон устремились к проломам. Татары выждали, подпустили их на расстояние выстрела «и вдруг дали ужасный залп: пули, каменья, стрелы омрачили воздух».

Не обращая внимания на потери, атакующие достигли стен. Тут на них полетели сверху бревна, полился кипящий вар, однако, как свидетельствует историк, «смелые, геройским забвением смерти, ободрили боязливых: одни кинулись в пролом; иные взбирались на стены по лестницам, по бревнам».

Вскоре вся линия укреплений оказалась в руках штурмующих. Татары отступили внутрь города, но не прекратили сопротивления. Они «стояли твердым оплотом в улицах, секлись саблями, резались ножами в ужасной свалке… дрались на заборах, на кровлях домов».

Когда многие ворвавшиеся в город предались грабежу, его защитники предприняли отчаянную контратаку и смяли тех, кто, будучи верен долгу, продолжал биться, невзирая на раны и утомление. Мародеры, увидев, что русские отступают, посеяли панику, обратившись в бегство с малодушными воплями: «Секут! Секут!» Их действительно стали сечь, но уже свои по приказу воевод, прекративших таким образом грабежи и паникерство.

Кроме того, пришлось ввести в бой «царский полк», до этого стоявший в резерве. Отборные свежие силы окончательно сломили оборону татар. К вечеру город был взят. Последние его защитники, отдав в плен хана Едигера, сами не пожелали сдаваться. Несколько тысяч их прорвались в поле, за стену города. Там, в жаркой яростной схватке, почти все были изрублены русской конницей.

Казанское ханство стало с этого дня частью царства Московского. И хотя еще несколько лет татары, чуваши, марийцы, удмурты и башкиры не прекращали войны против русского владычества, их сопротивление носило уже характер последних всполохов угасающего пламени.

Наместник царя Александр Борисович Горбатый-Шуйский, герой взятия Казани, проводил взвешенную политику, не притеснял новых подданных по религиозному принципу, что в конечном итоге привело к замирению бывших противников. Многие татары пополнили число «служилых». Потерпевшие урон нередко получали весьма щедрую компенсацию за утраченное, чем, кстати, стали пользоваться прослышавшие это: приезжая в Москву, они жаловались, что остались совсем ни с чем (хотя это редко соответствовало действительности), и выпрашивали себе деньги, льготы, землю и прочие милости.

Отсюда, как считают, пошло выражение «сирота казанская», означающее человека, не особо в чем-то нуждающегося, но представляющего другим свое положение крайне бедственным.

Дальнейшая история казанских татар, как и всех других народов Поволжья, неразрывно связана с русской историей. Уже всего через полвека они четко осознавали свою сопричастность к единому народу государства Российского. Это очень ярко проявилось в годы тяжелейших испытаний «великой смуты».

В 1611–1612 годах татары, чуваши, мордва и марийцы стали плечом к плечу с русскими в ряды ополчения, шедшего освобождать Москву от интервентов! Многие российские дворянские и даже княжеские фамилии числили среди предков татар, что дало впоследствии французам повод для иронии: «Поскреби русского и найдешь татарина». Но разве есть в этом что-то зазорное? Нет! Это означает лишь, что у наших народов во многом общая история. История, начало которой положило присоединение к России Казани в октябре 1552 года!