Школа для нелегала

Пока существуют разведывательные службы, профессия разведчика остается одной из самых востребованных во всех государствах, заботящихся о собственном безопасном процветании. Это аксиома. А пока существуют разведчики и шпионы, неизбежны периодически возникающие в межгосударственных отношениях шпионские и дипломатические скандалы как следствие естественного любопытства к чужим секретам. «Армейский стандарт» расскажет о некоторых тайнах службы разведчиков-нелегалов на примере Богдана Сташевского, ликвидировавшего Степана Бандеру.

Представители МИД ряда зарубежных стран в течение 2019–2020 годов обвиняли отдельных российских дипломатов в деятельности, несовместимой с их официальным статусом. В то же время спецслужбы зарубежных стран пытаются развернуть свои разведывательные сети на территории России. И это доказанный факт.

Например, в 2018 году в нашей стране была пресечена деятельность 129 сотрудников и 465 агентов иностранных спецслужб. Годом ранее только за первые шесть месяцев в России была пресечена деятельность 30 кадровых сотрудников иностранных разведок и более 200 лиц, подозреваемых в сотрудничестве с зарубежными спецслужбами.

«Численность иностранной агентурной сети в России на протяжении последних 25 лет постоянна, число установленных агентов разведок составляет около четырех тысяч человек, — рассказал РИА Новости генерал-майор ФСБ в отставке Александр Михайлов. — Главный вопрос заключается в ее активности: в период любых обострений агентурная сеть начинает действовать более активно, ей ставят более глобальные задачи».

Некоторые разоблаченные агенты даже не подозревают о том, что находятся под колпаком и используются спецслужбами как канал для дезинформации. Все это время копятся тома изобличающих документов, которые в нужный момент могут быть представлены, например, в Лефортовском суде, как это случилось в июле 2020 года с бывшим российским журналистом.

Во всех разведсообществах стараются подчеркнуть разницу между профессией разведчика и ремеслом шпиона. Знакомый мне разведчик, много лет успешно проработавший за рубежом, рассказывал, что большая удача для профессионала — найти человека, который морально и психологически готов к вербовке. При этом самые надежные и ответственные получаются из тех, кто соглашается давать ценную информацию из морально-идейных соображений, ну, а самые ненадежные — те, у кого корыстный интерес. Предав однажды, они могут предать и во второй раз.

«Легенды о шпионаже живучи… В них обычно рассказывается, как будущего разведчика посылают учиться в некую школу, где его, согласно принятой традиции, приобщают к более или менее таинственной науке о сборе разведывательных сведений. Сидя за партами в таких специальных учебных заведениях, изучают разведывательное дело так же, как в других изучают, скажем, математику. По окончании спецшкол вручается диплом, и свежеиспеченный доктор разведнаук начинает путешествовать по белу свету, дабы узнать, выдержит ли изученная им теория проверку практикой. При этом забывают, что законы разведки не являются ни теоремами, ни аксиомами и что, как правило, ни в каких книгах их не найти. Я лично никогда и никаких «шпионских курсов» не посещал. В этой области я не более чем скромный «автодидакт», а проще говоря — самоучка…», — так написал о себе руководитель легендарной «Красной капеллы» Леопольд Треппер (в советских документах — Лев Захарович Трепер, в Израиле известный под именем Лейб Домб).

Что ж, гении могут быть самоучками, но, как в каждой профессии, их единицы, а в подавляющем большинстве разведчиков учат, учат и еще раз учат. И не каждый раз — успешно, с первого захода.

Первые шаги в профессии

Перед нами дело оперативной разработки агента по кличке Тарас — Богдана Сташинского. Эти пухлые папки, объединенные в одно дело, 70 лет хранились под грифом «Совершенно секретно», сначала — в Комитете государственной безопасности при Совете министров Украинской ССР, а потом достались «в наследство» Службе внешней разведки Незалежной.

Полистаем дело Тараса и узнаем, как на протяжении нескольких лет этого агента-боевика готовили к нелегальной работе за границей.

Предложение направить Тараса в Мюнхен зародилось в Министерстве госбезопасности (МГБ) УССР в начале 1951 года. Тогда республиканское ведомство возглавлял Петр Иванович Ивашутин — будущий начальник Главного разведывательного управления (ГРУ) Вооруженных сил СССР, прозванный подчиненными Петром Великим.

Действительно, замыслы его были великими уже в то далекое от нас время, когда он работал в Киеве. Но не всегда соответствовали их масштабам имеющиеся под рукой агенты.

Вот и с Тарасом случилась небольшая неувязка. Львовский паренек никак не мог освоить немецкий язык, чтобы в Германии сойти за своего. 450 академических часов обучения немецкому языку не дали требуемого результата. Пришлось сочинять для агента биографию-легенду, которая объясняла бы, почему он, незаконнорожденный сын польки и офицера германской армии, говорит на немецком языке с польским акцентом.

Рабочий план специальной и политической подготовки агента-боевика, утвержденный начальником I-го отдела (разведка) МГБ УССР подполковником госбезопасности Григорием Бурлаченко 3 января 1953 года, включал в себя самостоятельное изучение Краткого курса истории ВКП(б), политинформации на темы международного и внутреннего положения, особенно — о «благородной борьбе советского народа и народов других стран за мир, против американских поджигателей воины».

Специальная подготовка проводилась по темам: «Каким должен быть советский разведчик, действующий в стане врагов», «Моральный облик советского разведчика за границей» и другим, им подобным.

Куратор Тараса, старший оперуполномоченный I-го отдела МГБ УССР капитан госбезопасности А.М.Белов, наставлял своего подопечного: «Где бы ни находился, помни, что ты секретный представитель Советского социалистического государства, помни о своем долге выполнить задание советской разведки; не поддавайся вражеской пропаганде, умело отстаивай интересы СССР; верь в правоту нашего дела и торжество коммунизма; твои заслуги Родина оценит, а подвиг вознаградит; всюду и везде сохраняй государственную тайну; будь всегда начеку, с трезвым умом. Не поддавайся легким увлечениям: вино, женщины, неразборчивые связи и тому подобное — это твои враги, могущие привести к невыполнению порученного задания».

15 февраля 1952 года из Киева ушла совершенно секретная телеграмма в адрес замминистра госбезопасности Союза ССР, начальника I-го Главного управления (разведка) генерал-лейтенанта Сергея Савченко с предложением использовать Тараса на закордонной работе.

Москва с этим предложением в целом согласилась. В августе Сергей Савченко уточнил задачу: «Готовить Тараса для вывода в Западную Германию… для возможного проведения различных активных мероприятий/выемки, операций «Л» (ликвидации — В.Г.) или захвата».

Интересная деталь, касающаяся финансовой стороны нелегальной работы за кордоном. «Относительно содержания нелегалов и средств на их подготовку сообщаю, что согласно приказу министра государственной безопасности СССР за №00364 от 31 мая с.г. эти расходы производятся за счёт ст.9 Вашего министерства. Если по смете I-го отдела денег для этого недостаточно, необходимо выделить дополнительные средства за счёт резерва МГБ УССР», — написал генерал-лейтенант Савченко своему коллеге в Киев.

В течение 1952–1953 годов продолжалась подготовка Тараса к работе в ФРГ в качестве агента-боевика. Он изучал стрелковое и подрывное дело, боевое самбо, тайнопись, шифрование, вождение автомобилей и другие предметы. Переводчик 2-го спецотдела старший лейтенант Б.Витвицкий совершенствовал его знание польского языка, а переводчик того же отдела младший лейтенант М.П.Тамараева учила немецкому языку. Всего 19 человек были вовлечены в работу с Тарасом во время подготовки его к нелегальной работе в Западной Германии.

Стрелковая подготовка проводилась в тире райсовета спортивного общества «Динамо». Впервые Тарас побывал здесь 22 января 1953 года. В первый раз агент сделал 25 выстрелов из германского семизарядного пистолета Люгера, более известного у нас как Парабеллум. «Учитывая то, что Тарас впервые стрелял по мишени, результат можно признать удовлетворительным», — написал в справке инструктор по стрелковой подготовке старший оперуполномоченный I-го отдела МГБ УССР капитан госбезопасности А.И.Тарасенко.

Кстати, Постановлением Правительства РФ от 12 августа 2011 года №664 теперь 9-мм пистолет Парабеллум 08-П внесен в перечень наградного оружия Российской Федерации.

На занятиях по конспирации Тарас учился вести телефонные разговоры. Например, позвонив своему куратору майору госбезопасности А.Белову, агент-боевик должен был представиться как Сидоренко и попросить к аппарату Георгия Андреевича Чернова.

Слово «костюм» в разговоре означало назначение встречи. Слово «Оля» — встречу на остановке троллейбуса №7 около оперного театра. Если упоминалась «Маруся» — встреча должна была пройти в Центральном универмаге. Невинная фраза: «Товарищ Чернов, скажите, пожалуйста, прибудут ли сегодня на вашу базу костюмы» — была просьбой о встрече. Утвердительный ответ означал согласие.

Фраза: «Когда можно будет купить костюм для моих дочерей?» переводилась: «Когда я с вами могу встретиться?» Если ответ звучал: «Для Оли костюмы будут продаваться в 16 часов», — значит, встреча состоится в 14 часов на остановке троллейбуса №7 около оперного театра. Если: «Для Маруси костюмы будут продаваться в 17 часов» — встреча назначается на 15 часов в Центральном универмаге.

Истинное время агент в разговоре всегда уменьшал на два часа, а куратор — увеличивал на два часа, чтобы запутать тех, кто мог прослушивать их разговор.

Кстати, об этом приеме рассказывал и Леопольд Треппер в своей книге «Большая игра». На русском языке она вышла у нас в Издательстве политической литературы во время перестройки, то есть уже после смерти автора.

Под надзором бригады наружного наблюдения

В начале января 1953 года начались практические занятия по организации конспиративных встреч, передаче разведматериалов, двусторонней проверке, подбору тайников и сигналов к ним.

Как это происходило — лучше всего представить на примере. 14 января 1953 года Тарас вместе со старшим оперуполномоченным I-го отдела МГБ УССР капитаном госбезопасности Беловым обследовал большой и совершенно незнакомый агенту район железнодорожной товарной станции в Киеве с целью подобрать место для тайника, или, как говорили оперативники, «мертвую точку». Тарас выбрал в качестве таковой водосточную трубу двухэтажного дома №3 на улице Мыколы Бажана. Эта труба отличалась тем, что не доходила до земли сантиметров на 60, причем ее нижняя часть не соединялась с верхней. В эту нижнюю трубу Тарас заложил газетный сверток с разведматериалом.

«Мертвая точка», по мнению агента, была удобна тем, что находилась рядом с остановкой трех трамвайных линий, поэтому можно было сделать вид, что человек здесь просто ждет нужный ему трамвай.

На следующий день во время конспиративной встречи Тарас передал Белову описание тайника и сигнала к нему. Изучив их, куратор раскритиковал ученика: описание места для тайника оказалось неточным, а сигнал о закладке — неудачным.

Тарас в качестве сигнала оставил условную надпись «Оля-2-34-56» на стекле будки в переговорном зале Центрального телеграфа. Курьер, приехавший за материалами, должен был зачеркнуть эту запись и снизу добавить новую: «Лида 2-43-65», что означало, что он заберет материалы. Ошибка Тараса состояла в том, что он оставил сигнал на стекле будки, хотя специальная дощечка для записей висела рядом с телефоном. Таким образом агент выделился из общей массы людей, с которой, наоборот, должен был сливаться.

В целом, за практическое занятие Тарас получил «двойку». Белов предложил ему подобрать новый тайник и сигнал к нему, сделать подробное описание и начертить схему расположения.

Во второй раз ученик лучше справился с заданием. Например, в качестве сигнала он использовал канцелярскую кнопку. В то время на улицах можно было увидеть читающих людей у газетных витрин. Тарас выбрал местом для сигнала витрину газеты «Правды». Кнопка, воткнутая, предположим, в левый нижний край деревянной рамы, означала, что в тайник заложен материал для курьера. Та же кнопка, переставленная в правый нижний угол, означала, что курьер видел сигнал и материал заберет из тайника.

В следующем месяце занятия усложнили. 17 февраля началась отработка передачи разведматериалов в условиях постоянного наблюдения со стороны контрразведывательных органов противника.

Следить за Тарасом отправили бригаду VII управления МГБ УССР (Управление наружного наблюдения — «НН») с задачей: фиксировать встречи объекта и возможные передачи материалов неизвестному лицу, приметы которого (майора Белова) сообщили службе «НН». Начальник VII управления МГБ УССР полковник госбезопасности Строилов и начальник 2-го отдела того же управления полковник госбезопасности Артеменко не сообщили своим подчиненным, что они участвуют всего-навсего в учебном мероприятии. Для агентов «наружки» это была тоже хорошая профессиональная учеба. При этом слежка за Тарасом велась самая настоящая.

В назначенное время — в половину одиннадцатого утра — Белов вошел в гастроном на углу улиц Ленина и Крещатика и встал в очередь за яблоками — редкий для зимы деликатес в середине прошлого века.

Капитан госбезопасности увидел, как в магазин зашел Тарас с небольшим чемоданчиком в руке. За ним следовал сотрудник «наружки» в черном пальто с черным каракулевым воротником и в черной каракулевой шапке. Белов краем глаза следил за Тарасом. Тот походил по гастроному, подошел к прилавку, возле которого больше всего толпилось людей, и поправил фуражку. Это был условный сигнал, указывающий на место, где он передаст чемоданчик.

Тарас сделал еще один круг по торговому залу и, убедившись, что Белов перешел в указанное место, начал протискиваться между покупателями к прилавку. Проходя мимо капитана, Тарас незаметно сунул ему в руки чемоданчик, а сам затерялся в толпе около прилавка. Минут двадцать он стоял около прилавка, давая возможность агентам из бригады наружного наблюдения, если они находились в торговом зале, вести за ним наблюдение. В это время Белов незаметно вынес чемоданчик из магазина.

На улице капитаном госбезопасности стал перепроверяться. Его внимание привлекла следовавшая за ним женщина лет тридцати пяти в пальто с лисьим воротником и с такой же муфтой. Чтобы оторваться от возможного «хвоста», Белов сел в такси и попросил довезти до Лукояновского рынка. На повороте с улицы, по которой он только что шел, какой-то мужчина махнул таксисту, прося остановиться. Чтобы удостовериться, не агент ли это наружного наблюдения, капитан госбезопасности разрешил таксисту остановиться и подобрать попутчика. На остановке трамвая у Лукояновского рынка Белов вышел из машины и проследил взглядом за машиной. Такси скрылось со вторым пассажиром, нигде не останавливаясь.

Убедившись, что наблюдение за ним не ведется, капитан зашел в подъехавший трамвай, доехал до вокзала, а оттуда опять же на трамвае вернулся на Крещатик.

Не доезжая одну остановку до места второй встречи, Белов вышел из трамвая и пешком продолжал путь в сторону Прорезной улицы. В это время Тарас свернул с улицы Пушкинской на Прорезную и дворами, где легче обнаружить за собой «хвост», прошел в сторону Крещатика. Ровно в 12 часов два человека якобы случайно встретились на углу у дома №32. Чемоданчик вновь незаметно перекочевал из рук в руки, а два пешехода продолжили свой путь, не привлекая к себе внимания.

В 13 часов состоялась третья встреча на Главпочтамте. Белов пришел первым, в зале он подсел к столу, взял перо, телеграфный бланк и начал на нем писать.

Тарас появился в назначенное время, сел к другому столу и начал писать письмо. Закончив, положил его в конверт, заклеил и направился к почтовому ящику. На столе, прикрытая промокашкой, осталась его авторучка, в которой находилось «разведдонесение».

Возле почтового ящика Тарас постоял немного, словно раздумывая, опускать письмо или нет. В это время Белов подошел к столу, за которым минуту назад сидел Тарас, подвинул к себе промокашку, незаметно достав из-под нее авторучку, и продолжил писать.

Убедившись, что Белов взял авторучку, Тарас покинул здание Главпочтамта. Минут через пятнадцать из здания вышел и Белов. Путая следы на тот случай, если за ним велась слежка, он с пересадками — то на трамвае, то на такси — добрался до площади Толстого.

В половине третьего состоялась четвертая встреча с агентом в почтовом отделении на улице Красноармейской, где в телефонной кабинке на переговорном пункте Тарас вновь оставил «донесение» для Белова. Перед агентами теперь стояла задача скрыться от агентов «наружки» в течение получаса. По плану практического занятия с 15.00 наблюдение за ними было прекращено.

На разборе занятий, проведенных с агентом 17 и 18 февраля, капитан госбезопасности Белов отметил четыре положительные стороны в действиях агента.

Во-первых, Тарас в основном встречался и передавал материалы руководителю конспиративно. Это подтверждается тем, что в течение двух дней ни одна из восьми личных встреч не была зафиксирована оперативной слежкой. Кроме этого, Тарасом были посещены два тайника и переставлены два сигнала к ним, однако служба наблюдения эти тайники и сигналы не обнаружила.

Во-вторых, «агент правильно поступил, когда передал мне чемоданчик с «материалами» и остался в магазине, приковав к себе внимание «НН», и этим самым дал мне возможность свободно уйти с чемоданом, не будучи замеченным службой оперативной слежки», — отметил Белов.

В-третьих, поведение агента 18 февраля было естественным, спокойным, и по нему трудно было заметить, что он готовится к встрече или проводит ее со своим руководителем.

И в-четвертых, прежде чем встретиться с руководителем, агент посещал значительное количество магазинов и других общественных мест, что, естественно, притупляло бдительность разведчиков.

Вместе с тем, Белов отметил и недостатки в действиях агента. Главный из них — Тарас не обнаружил ведущегося за ним в течение двух дней наблюдения. 18 февраля, после встречи с куратором, Тарас зашел в парадное дома, куда последовал и разведчик, однако это, как видно из донесения агента, не насторожило его.

17 февраля агент при встречах с куратором вел себя неестественно, как будто испуганно, что легко могло быть замечено окружающими. Он часто оглядывался, что привлекало к нему внимание посторонних. «Конспиративных и естественных приемов самопроверки агент предпринял мало», — констатировал Белов.

Удел — одиночество

Интенсивная подготовка агента-боевика продолжалась до лета 1954 года. 9 июля 1954 года в селе Шегини Мостисского района Львовской области, на границе с Польшей, Тарас перешел государственную границу. По этому поводу был составлен специальный документ: «Мы, нижеподписавшиеся представитель Комитета государственной безопасности при СМ УССР майор Белов, ст. оперуполномоченный 2-го отдела штаба погранвойск МВД Юго-Западного округа майор Шашков, начальник 2-го отдела штаба 5-го погранотряда подполковник Камышан и комендант Мостисской погранкомендатуры 5-го погранотряда подполковник Земляной, составили настоящий акт в том, что сего числа в 23 часа 30 минут на участке 2-й пограничной заставы произвели передачу агента КГБ представителю Польской республики. Передача произведена с соблюдением мер конспирации».

На этом подготовка боевика к главной работе не закончилась. Пройдет три месяца, прежде чем заместитель начальника 9-го отдела I-го Главного управления КГБ при Совмине СССР полковник Бочков сообщит начальнику 1-го отдела КГБ при Совмине УССР полковнику А.К.Ткаченко, что Тарас (по польским документам — Качур Бронислав Николаевич) закончил подготовку в Польше, и «нами дано указание о выводе его в ГДР».

Под именем Йозефа Леманна Тарас несколько лет прожил в Берлине. Он снимал комнату в пансионе на Мариенштрассе, той самой, где позже поселились Ульрих Меркель и его жена Ангела — научный сотрудник одной из лабораторий Центрального института физической химии Академии наук ГДР.

Ангела Меркель станет известнейшим человеком в мире. Богдан Сташевский — пропадет, в буквальном смысле этого слова. Судьба его останется никому неизвестной.

Прежде чем сгинуть навек, он выполнил два важных задания на территории ФРГ: 12 октября 1957 года ликвидировал Льва Ребета, руководителя выделившейся из Организации украинских националистов ОУН(б) так называемой «Заграничной ОУН» (ОУН запрещена и признана в России террористической - "АС") и по совместительству главного редактора общественно-политического журнала «Украинский самостийник», а 15 октября 1959 года — Степана Бандеру, лидера Организации украинских националистов (бандеровского движения).

Выполнение этих миссий стоило потраченных лет на обучение. Но жизнь по легенде — не каждому по плечу. Экс-вице-премьер Израиля Ципи Ливни когда-то служила в «Моссаде». Об этих годах она написала: «Это другая жизнь. Нужно уметь быть в одиночестве, скрывать, где живешь, убеждаться, что за тобой не следят. Чувства страха не было, было ощущение полного одиночества».

Можно научиться жить в одиночестве, но оставаться в нем дольше, чем требует служебный долг, невозможно.