«Поисковикам работы еще лет на 50»
О Ржевской битве, которая началась 78 лет назад, 5 января 1942-го, и продлилась до 21 марта 1943 года, на протяжении многих лет предпочитали не вспоминать. Здесь не было одержано громких побед. Более того, эта битва считалась главной неудачей советского командования. Территорию Ржевско-Вяземского выступа, где проходили ожесточенные бои, нарекли «Долиной смерти». По современным оценкам, на этом сравнительно небольшом плацдарме полегло от 600 тысяч до миллиона красноармейцев. Многие из бойцов так и остались лежать в лесах и болотах.
До сих пор на мемориальном кладбище в Ржевском районе Тверской области ежегодно торжественно хоронят останки до трех тысяч солдат. О судьбах бойцов, которые попали в «ржевскую мясорубку» и долгое время считались пропавшими без вести, а также о том, какую информацию несут личные вещи солдат, найденные в заваленных землей блиндажах, воронках и противотанковых рвах, «Армейскому стандарту» рассказал руководитель научно-исторического и военно-патриотического центра «Подвиг» Сергей ТИТКОВ.
«Из одного рва подняли более 700 наших солдат»
Военно-патриотический центр «Подвиг», которым руководит Сергей Титков, действует уже 31 год.
— Наше поисковое объединение является самым большим в Тверской области, — говорит Сергей Титков. — В него входит 37 отрядов, свыше 500 человек. За прошлый год нами обнаружены останки 611 бойцов и командиров, тогда как по всей области нашли непогребенные останки 900 воинов. Мы исследовали 50 солдатских медальонов, около 30 родственников узнали, где сложили головы их деды и прадеды.
По словам Сергея Титкова, долгие годы у всех на устах была «Долина смерти» — местечко к северо-западу от деревни Мясной Бор Новгородской области, где погибла 2-я ударная армия. И мало кто вспоминал, что в Тверской области, в Мончаловских лесах, полегла 29-я армия.
— Снабжение было недостаточным, — говорит поисковик, — медикаментов не было, костры жечь было нельзя, чтобы противник не мог засечь их с воздуха… О боях на Ржевско-Вяземском выступе и огромных потерях на этом плацдарме начали открыто говорить только после горбачевской перестройки.
Силам Западного и Калининского фронтов здесь противостояла немецкая группа армий «Центр». По воспоминаниям наших ветеранов, им приходилось идти в бой по трупным полям. Пехотинцев часто гнали вперед без артиллерийской поддержки, при нехватке оружия, боеприпасов, продовольствия, без авиационной поддержки.
На местах боев, в лесах и болотах, остались не захороненными сотни тысяч наших бойцов.
Следопыты еще в 1960-х годах начали вести поиск без вести пропавших солдат. Благодаря найденным медальонам родственники смогли узнать, где и при каких обстоятельствах сложили головы их деды и прадеды.
— Мы с друзьями к поисковой работе подключились в 70-е годы, — рассказывает Сергей Титков. — Нам помогали старожилы, которые указывали на одиночные и братские могилы. Очень много было массовых захоронений. Специально могил во время боев почти не копали, люди были измотаны. Тела погибших опускали в крупные воронки или в блиндажи.
Помню, мы работали в 30 километрах северо-западнее Ржева, на месте бывшей деревни Клепенино. Сейчас там лесное урочище. В годы войны там стояла фашистская дивизия СС. Наши войска всеми силами пытались освободить деревню. Но у немцев был большой укрепрайон. Красная армия несла большие потери.
Когда немцев все-таки выбили, они перешли Волгу и закрепились на реке Сишка, местные жители стали собирать останки. Годы спустя старожилы показали нам эти захоронения. Мы находили маленькие блиндажики, где были захоронены от 10 до 180 человек. Только в небольшом лесочке около этого урочища мы подняли останки более тысячи наших солдат.
Потом одна пожилая женщина указала нам еще место в лесу. Она в военные годы была девчонкой, но помнила, как мать с подругами стаскивали в этот лесочек с полей тела наших бойцов. Женщина вспоминала: когда стал сходить снег, открылась страшная картина. Все поле было усеяно телами солдат. Бабушка сказала, что их было больше тысячи… Таких массовых захоронений мы еще не встречали. Подумали, что женщина что-то путает. А потом нашли участок противотанкового рва длиной около 20 метров, шириной и глубиной около 5 метров, где на самом деле лежали останки бойцов. В течение пяти лет мы подняли из этого рва останки более 700 наших солдат.
Когда стали вскрывать ров, сняли два слоя останков, а дальше тела лежали еще не разложившиеся. Глина не пропускала воздух, и останки бойцов в ней практически законсервировались. Мы доставали их, берясь за гимнастерки. Тела при доступе воздуха разлагались у нас на глазах, за полчаса превращаясь в студень. Без противогазов там невозможно было работать больше пяти минут. Мы сезон работали, закладывали ров лапником, чтобы немного выветривалось, а через год снова приезжали копать.
На Ржевско-Вяземском плацдарме воевало немало штрафников. Это были те, кто попал в окружение, вырвался из плена, был осужден военным трибуналом с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны, а также уголовники, которых отправили на передовую из лагерей.
— В Зубцовском районе мы нашли 100-метрую траншею с останками наших солдат, подняли из нее 128 человек. Все они оказались штрафниками. Они погибли, обороняя переправу наших войск через правый приток Волги, реку Вазузу. Их закопали в этой траншее вместе со всем вооружением.
Когда стали поднимать останки, нашли как советское, так и немецкое оружие. Видно было, что зимой им не хватало обмундирования. Штрафники, по всей видимости, были на самообеспечении, утеплялись как могли. Помню, нашли нашего солдата, он как сидел в траншее, так и погиб. В ней его и закопали. На нем была советская шинель и немецкий ремень, но на пряжке, где обычно орел со свастикой, вырезана дырка. С одной стороны ремня у него был патронташ с советскими патронами, с другой — с немецкими. Рядом две винтовки — советская и немецкая. Также на нем был наградной немецкий серебряный перстень, только эсэсовский череп был сточен, а на его месте вырезано сердце.
В том месте было очень много разбитых танков, мы выкопали их около десятка. Штрафников бросали на самый опасный, простреливаемый рубеж, зная, что там выжить практически невозможно. Обычно они дрались очень отчаянно, потому что знали: если получат ранение и останутся в живых, им простится прошлое, с них снимут наказание и переведут в действующие части. Если они погибнут в бою, про их родных уже не будут говорить: семья штрафника. Они будут получать пенсию по потере кормильца.
В архиве, в немецких документах, мы нашли сообщение, что в том районе, около переправы, было четыре траншеи, в которых штрафники дрались как звери. И немцы никак не могли их выбить, чтобы перекрыть нашу переправу. Мы нашли только одну линию траншей. В дальнейшем планируем продолжить поиски. Сейчас там заброшенные поля, местность — заболочена.
Не раз поисковики в одном блиндаже или в одной траншее находили как советских, так и немецких солдат.
— Они там оставались обычно после рукопашной. Однажды, вскрыв блиндаж, нашли останки двух наших солдат и трех фашистов. Причем у о
дного немца саперная лопатка торчала из черепа.
По словам поисковиков, соотношение найденных останков немецких и советских солдат примерно один к трем. Фашисты располагались в основном на укрепленных позициях, а нашим бойцам приходилось все время наступать и штурмовать.
«Орден Ленина сдали на хранение в ФСБ»
Как рассказал поисковик, одни солдаты вкладывали записку в медальоны, указывая полное имя, а также фамилии родственников и адрес. Другие считали, если укажешь все свои данные — накличешь смерть. Определить имя погибшего солдата поисковикам помогают не только сохранившиеся медальоны и документы, но и выцарапанные надписи на ложке и даже поделки.
— Однажды мы обнаружили братскую могилу танкистов, где когда-то стоял деревянный памятник. Но со временем дерево сгнило. Поля вокруг распахали. В могиле были похоронены три солдата. При них не было медальонов. И чисто случайно мы обратили внимание на лежавший в стороне вырезанный из гильзы снаряда танк. И на этой поделке были выбиты три фамилии членов танкового экипажа. По всей видимости, самодельный танк когда-то был прикреплен к деревянному памятнику, а потом упал на землю. Родственников танкистов мы, к сожалению, пока не нашли. Весь экипаж был из Свердловска. Удалось выяснить, что родственники одного из бойцов потом переехали в Казань, а следом на Север, где их следы потерялись.
Поисковики, которые помогают решению благородной задачи — поиска останков незахороненных бойцов и командиров, которые до сих пор часто числятся пропавшими без вести, — действуют легально. Но есть и нелегальные, так называемые «черные копатели». Они, впрочем, предпочитают называть себя «военными археологами». Их обычно интересуют только оружие, ордена и драгоценности, найденные на месте боев. Они даже не брезгуют вытряхивать из карманов погибших бойцов монетки.
— Есть, конечно, те, кто охотится за орденами и медалями, — рассказывает Сергей Титков. — Ищут каски, пряжки. Потом все это продают в частные коллекции и тем же военно-историческим реконструкторам. В лесу такие люди стараются ни с кем не встречаться. Если услышали голоса, сразу уходят.
Но тут не все так однозначно.
— У нас любят на всех, кто не является официальными поисковиками, навешивать ярлык «черные копатели», — считает Сергей Титков. — Я бы не стал всех подводить под один знаменатель. Есть немало людей, которые по натуре своей одиночки. Они патриоты, им нравится искать солдат, военные и бытовые артефакты времен войны, чтобы потом попытаться восстановить картину боя и воинского быта. Но они не любят находиться в обществе. Они тоже, как и мы, уходят в лес, километров за 20. Если найдут останки бойца, инкогнито их принесут. Оставят записку, в которой укажут, где они найдены, в каком месте поднят медальон. Нередко вместе с останками приносят винтовку, если она была при бойце. Бывало, что и медали приносили, указывали в записке, что она находилась в вещмешке. У нас есть сейчас специальные хранилища для особо ценных артефактов, одно из которых находится во Ржеве.
Но боевые награды, ордена и медали, по рассказу поисковика, попадаются очень редко:
— Как-то в Бельском районе местные жители указали нам на обширное поле размером два на два километра, где в годы войны располагался блиндаж. По рассказам, когда наша дивизия попала в окружение, высшие командиры зашли в это подземное сооружение и застрелились. Мы нашли блиндаж, обнаружили в нем останки шести человек. Никто из них не застрелился. В центре штабного блиндажа была воронка. Было прямое попадание снаряда. Всех находившихся там людей взрывной волной раскидало по стенам блиндажа. Мы восстановили имена всех погибших солдат и офицеров. А при заместителе командира дивизии нашли орден Ленина. Позже выяснили, что он получил эту награду еще за Финскую войну.
Удалось разыскать его сына, который живет в Белоруссии. Но слух о найденной награде дошел до столицы. И к нам из Москвы стали приезжать люди, которые называли себя коллекционерами и предлагали за эту награду деньги. А орден Ленина сделан из драгоценных металлов, в нем 28 граммов золота 950-й пробы, барельеф Ленина выполнен из платины. И тогда я сказал ребятам: «Все, сдавайте орден на хранение в ФСБ». Потом награду передали сыну замкомандира дивизии, когда он приезжал на перезахоронение. Он сказал, что это единственное, что осталось на память об отце, не считая пары фотографий.
Как известно, идя в бой, солдаты снимали с себя медали, заворачивали их в тряпицы и сдавали на хранение старшине.
— Однажды мы нашли вещмешок. Он весь был промаслен. Наград там не было. Но отлично сохранилась пачка портянок, куча бинтов. По этим находкам мы и поняли, что вещмешок принадлежал старшине. Внутри лежал завернутый во фланелевую ткань какой-то прямоугольный предмет. Развернули материю и увидели что-то похожее на желтый кирпич. Сначала подумали, что это смазка для оружия. С нами был охотник со своей собакой. Псина сразу начала бегать вокруг «кирпича», вилять хвостом и скулить. Мы срезали края у этого предмета, и поняли, что это шмат соленого сала! Как только счистили верх, собака подскочила и съела кусок. Потом и мы попробовали сало с хлебушком. Из-за разницы температур оно то плавилось, то застывало. Все содержимое вещмешка пропиталось салом и благодаря этому хорошо сохранилось.
Оказывается, у поисковиков есть свой неписаный свод правил. Категорически нельзя, например, прикасаться к тому, что взрывается.
— Немало кого уже похоронили, — рассказал Сергей Титков. — И у нас один из командиров отряда подорвался. Можно взять котелок, каску, винтовку, которую мы рассверливаем, делаем не боевой и сдаем в музей. Но у нас не принято ничего брать с убитого, будь то золотое обручальное кольцо или медный крестик. Считается, что ты примеряешь трагическую судьбу бойца на себя. Если находятся родственники убитого, это все передается им, если нет — то при перезахоронении кладется в гроб.
«Портсигар с 1927 года переходил из рук в руки»
Сергей Титков рассказал о необычном портсигаре, найденном под Тверью, в районе Путиловских военных лагерей, рядом с учебным танковым полигоном:
— Там располагался первый рубеж обороны города Калинина, которому в наше время вернули прежнее имя — Тверь. В том районе поочередно устанавливали минные поля то наши войска, то немцы. Уже после войны, в 1948 году, там проходило большое разминирование. Когда мы работали около полигона, обнаружили останки сапера. От бойца осталась только половина туловища, а рядом — воронка. Он подорвался на мине. При нем был медальон и портсигар. Когда почистили футляр, увидели, что он весь покрыт надписями, первую из которых оставил его хозяин еще в 1927 году. Рядом с указанием года было написано: Северный флот. Реликвия, видно, переходила из рук в руки. И каждый хозяин оставлял свою отметину. Там был указан и Белорусский фронт. А последнюю надпись сделал погибший сапер в 1948 году. Сейчас этот портсигар в музее Калининского фронта в Твери.
Среди портсигаров, кстати, встречается достаточно много самодельных — алюминиевых, сделанных из крыла самолета. Из личных предметов бойцов следопытам также попадаются котелки, часы, перочинные ножи, сапоги, ремни, остатки вещмешков, фрагменты одежды, карманные бритвы. Все это тоже представляет историческую ценность. Иногда по этим предметам удается узнать имена бойцов, а также доподлинно установить, какая драма разыгралась на этом месте в годы войны.
Поисковики, как правило, отчаянные ребята. Они постоянно рискуют подорваться на минах и снарядах времен войны. Есть и другая опасность — все чаще в лесах подо Ржевом встречаются дикие звери, в том числе и медведи.
— В Тверской области много частных охотхозяйств, зверей завезли в леса немерено. А отстрела нет. Медведи приходят прямо к нам в лагерь. Приходится нести дежурство и всячески отгонять косолапых.
Мистический знак
В тяжелой работе поисковиков, оказывается, не обходится и без мистики.
— Как-то в 90-е годы Зубцовском районе одна старушка показала нам место, где в военные годы в воронке от снаряда местные жители похоронили 27 солдат, — рассказал Сергей Титков. — Это сейчас можно купить в магазине глубинный металлодетектор, а тогда мало было поисковых приборов. Мы пользовались обычным армейским металлоискателем, щупами и лопатами. Прощупали то место, которое указала нам пожилая женщина, после дня работы считали, ну нет в этой воронке от снаряда ничего! А щуп опускался в землю на глубину 150–170 см. Вечером сели у костра, погрелись, попили чай.
Утром наши ребята рассказали о странных видениях. Одному парню привиделось, как он, услышав топот, выглянул из палатки и увидел в предрассветном тумане, как мимо лагеря идет строй солдат. В форме 1941 года, со всем вооружением. И дойдя до воронки, которую мы весь день накануне прощупывали, растворяется в ней.
Другой рассказал, что проснулся от непонятного шума. И тоже увидел тени солдат, скользящие к воронке.
Выслушав все это, мы переглянулись, встали, молча взяли лопаты и пошли раскапывать воронку. Стали тупо, как выражаются поисковики, ее выбивать. И где-то на глубине двух метров нашли останки, подняли из воронки 27 бойцов.
Обнаружили 15 личных медальонов, восстановили имена солдат, связались с их родственниками. Если бы не эти видения, мы бы утром с того места уехали.
Поисковик признается: есть некие силы и явления, объяснить которые пока мы не можем:
— Обычно мы стараемся поставить лагерь там, где рядом нет ни траншей, ни воронок, ни блиндажей. А потом уже уходим копать от лагеря на расстоянии от одного до десяти километров. Потому что не раз замечали, что, если припозднимся или при непогоде вынужденно поставим палатки вблизи от того места, где проходила передовая, то вечером или ночью слышатся какие-то звуки. Кому-то слышится музыка. Умом-то мы понимаем, что на земле лежит немало гильз, ветер дует, струя воздуха, проходя сквозь них, вызывает свист… Иногда прослушивается определенный мотив. Ребята говорят, что слышали звуки губной гармошки.
— Вам бывает страшно?
— Тем, кто занимается поиском, более страшно интересно, нежели страшно.
«Сталинец» лежал на глубине 9 метров»
Нередко поисковикам удается найти и вытащить из леса или болота целые самолеты, танки и пушки.
— В июне прошлого года нашим ребятам в Зубцовском районе, в трех километрах от деревни Веригино, удалось поднять сбитый в годы войны самолет Ил-2, — рассказал Сергей Титков. — Чтобы вытащить из болота штурмовик, пришлось сделать дамбу, установить деревянный сруб и с помощью двух помп откачать воду, осушить топь. Судя по повреждениям, Ил-2 обстреляли из зенитной батареи. Вместе с самолетом подняли останки летчика. По заводским номерам на двигателе удалось установить личные данные летчика. Им оказался старший лейтенант Алексей Степанович Борисоглебский из Пензенской области. У пилота оказалась удивительная судьба.
Согласно архивным данным, 30-летний летчик погиб 6 августа 1942 года. А вскоре нашли запись о том, что старший лейтенант Борисоглебский погиб 9 сентября 1942 года. Через месяц. Стали разбираться, и выяснилось, что сообщение о смерти в августе было ошибочным. Выполняя боевое задание в районе станции Осуга, где стояли немецкие эшелоны, на обратном пути он был подбит.
Чудом он сумел пролететь 40 километров, спланировать и посадить самолет с неработающим двигателем на нашей территории. У летчика была пробита челюсть, выбит глаз, он потерял много крови. 4 дня раненый по лесам добирался до своей воинской части. В госпитале пробыл месяц и, лишившись глаза, снова стал летать. Старший лейтенант был удостоен ордена Красного Знамени, но получить награду так и не успел. Полетел на боевое задание, и в районе Ново-Александрово был вторично сбит. Мы нашли родственников Алексея Борисоглебского в Санкт-Петербурге. Они побывали на место падения самолета. В этом году планируем установить памятную стелу в виде маленькой пирамидки с красной звездой, подобную тем, что ставили в годы войны. Останки пилота мы перезахоронили на Аллее Славы в Погорелом городище, где покоятся погибшие летчики.
Сергей Титков вспоминает, что еще лет пятнадцать назад, когда поисковики работали под городом Белым, одна из местных жительниц рассказала, что зимой 1942 года, проломив на озере лед, прямо на ее глазах затонул артиллерийский тягач, который чистил аэродром. Погиб молодой парень, который за ней ухаживал.
— Действительно, на озере Усодице в Западнодвинском районе в зимнее время был военный аэродром «подскока» для легких самолетов. Они садились на лед и по зимнику уходили в лес на стоянку. Солдат-тракторист на артиллерийском тягаче «Сталинец» расчищал взлетно-посадочную полосу от снега. Бабулька рассказала, что ей было тогда 17 лет, и она часто бегала к пареньку на озеро, где он катал ее на тракторе. После войны они планировали с этим солдатиком пожениться. В тот роковой день, когда парень погиб, девушка должна была пораньше вернуться домой. Стоя на обочине озера, она прощалась с молодым человеком, махая ему рукой. Солдат чистил снег и, видимо, немного съехал со льда на болото, и прямо на глазах у девушки трактор накренился и стал тонуть. Парень не смог выбраться из кабины. Одна дверь у тягача не открывалась, была заблокирована канистрой. И он вместе с тяжелой машиной ушел на дно.
Спустя годы бабушка показала нам точное место на болоте, где погиб ее любимый. Мы нашли там трактор. «Сталинец» лежал на глубине 9 метров. И только недавно совместно со специалистами Министерства обороны, поисково-реставрационным центром «Арьергард», псковскими водолазами и специалистами по подъему тяжелой техники нам удалось поднять 12-тонную махину. На это ушло 28 дней! Специально пригнали из Питера большой гусеничный плавающий транспортер, на который все возлагали большие надежды, но он увяз в трясине, и его пришлось вытаскивать. «Сталинца» мы достали из болота с помощью специальных грузоподъемных устройств — полиспастов, стальных тросов и трактора Т-130.
Достали и останки водителя тягача. Но установить его имя и фамилию нам не удалось. Бабульки к тому времени уже не было в живых. Парень был родом то ли из города Белый, то ли из Бельского района. Мы нашли его медальон, он был в деревянном корпусе, всплыл на поверхность. Но, к сожалению, дерево пропиталось водой до такой степени, что бумага просто исчезла.
***
Как долго еще потребуется задействовать силы поисковиков, спрашиваю у Сергея.
— Следопытам еще лет на 50 хватит работы. Сверху собрано процентов на 80 останков солдат, а те, что находятся внизу, в земле, еще искать и искать.
