Под индонезийским флагом
В истории отечественного Военно-морского флота есть немало интересных, но малоизвестных страниц. Одна из них — поход в Индонезию летом 1962 года. О нем корреспонденту «Армейского стандарта» рассказал капитан 1-го ранга в отставке Рудольф Рыжиков.
В поисках союзника
...Весной 1962 года ситуация вокруг Кубы накалилась до предела. Противостояние двух сверхдержав — СССР и США — приближалось к своему апогею. Советская помощь Острову свободы была ответом на размещение вокруг нашей страны военных баз НАТО.
Советское правительство использовало любую возможность, чтобы предотвратить переход от «холодной войны» к «горячей», а вернее — к ядерной. В том числе искало и находило союзников среди стран так называемого третьего мира. Именно такой страной, формально строящей социализм, была в то время Республика Индонезия.
В начале мая 1962 года состоялась встреча правительственных делегаций двух стран, на которой присутствовал министр обороны СССР Маршал Советского Союза Родион Малиновский. Видимо, тогда Индонезии, совсем недавно сбросившей с себя иго голландского владычества, и была обещана военная помощь.
Необходимость в этом существовала: многомиллионный народ этой страны хотел возвратить в состав своего государства все острова, ранее принадлежавшие ему. В частности, речь шла о западной части острова Новая Гвинея, все еще остававшейся у Нидерландов, и острове Тимор — португальской колонии.
Рудольф Викторович Рыжиков.Впрочем, старшего помощника командира средней подводной лодки (проект 613) капитан-лейтенанта Рудольфа Рыжикова, проходившего службу в одной из отдаленных баз Тихоокеанского флота в заливе Владимира, все это, как казалось, совсем не касалось. Его задача помогать сравнительно недавно вступившему в должность командиру, капитану 2-го ранга Юрию Дворникову поддерживать высокую боеготовность корабля. Но дальнейшие события вскоре оставили свой след в служебной биографии Рудольфа Викторовича, и о них он, уже капитан 1-го ранга в отставке, рассказал мне при встрече в Санкт-Петербурге.
Такая вот «модернизация»…
2 мая 1962 года экипаж подлодки участвовал в праздничном концерте в клубе гарнизона. Сразу после него поступила вводная: с подводной лодки С-236 выгрузить приготовленные к запланированной на следующий день стрельбе две практические торпеды, заменив их боевыми. В течение суток предстояло рассчитаться с базой и уже 4 мая срочно следовать во Владивосток — главную базу Тихоокеанского флота.
«Что такое рассчитаться с базой (а нас предупредили, что в нее мы никогда не вернемся), военным морякам объяснять не нужно, — говорит Рыжиков. — Короче, пара часов на прощание с семьями, которые, как и мы, оставались в полном неведении о дальнейшей судьбе, и — в море».
Через двое суток подводная лодка уже находилась в одной из бухт Владивостока. Но никакой ясности по-прежнему не было. Лодку спешно поставили в док, где заменили считавшиеся бесшумными для того времени винты на те, что были более старой конструкции.
Аналогичная участь постигла и боезапас: современные образцы торпед уступили место только-только снятым с вооружения. Было демонтировано кое-какое оборудование, а также непонятно по какой причине сданы противогазы.
После того, как весь личный состав заполнил положенные для выездных дел анкеты и получил со склада гражданскую одежду, старпому С-236 и его сослуживцам окончательно стало ясно — предстоит заграничный поход.
Рядом по той же схеме готовились к выходу в море еще несколько подводных лодок: С-235 (командир капитан 3-го ранга Швандеров), С-239 (капитан 2-го ранга Протасов), С-290 (капитан 2-го ранга Кодес), С-291 (капитан 2-го ранга Антипов), С-292 (капитан 2-го ранга Таргонин).
Первыми должны были куда-то идти С-236, с начальником штаба нашей бригады капитаном 1-го ранга Федором Гришелевым в качестве старшего перехода на борту, и С-292 ей в кильватер.
Всем переодеться!
Только после того, как прервалась всякая связь с берегом (за исключением, конечно же, радиосвязи), на пирс проводить подводников прибыл командующий Тихоокеанским флотом адмирал Виталий Фокин. Он и сообщил конечную цель похода — Индонезия. Но о том, зачем туда отправляются две первые подлодки, ничего сказано не было.
Через пару недель обе отшвартовались к одной из бетонных стенок индонезийской военно-морской базы в порту города Сурабая на острове Ява. Еще через сутки из столицы Джакарты приехал старший военный специалист, вице-адмирал Григорий Чернобай. Он приказал заменить советские военно-морские флаги на индонезийские и запретил появляться на берегу в нашей форме. Взамен подводникам были выданы комплекты снятой со снабжения индонезийских ВМС формы одежды без знаков различия.
Ничего о цели прибытия Чернобай тоже не сказал, сославшись на то, что все разъяснения поступят позже. Через неделю в Сурабаю пришли и остальные четыре подлодки. На плавбазе «Аяхта» прибыли офицеры штаба и политотдела. Была сформирована Отдельная 50-я бригада подводных лодок во главе с контр-адмиралом Анатолием Рулюком.
Потянулись дни непонятной стоянки в чужой стране. Моряки занимались боевой подготовкой, стараясь не снизить ее уровень, обслуживали матчасть. Делать это приходилось, в буквальном смысле обливаясь потом, из-за тропической жары: днем до +40, а ночью «холодало» до +30.
Судя по тому, что в Индонезии скапливалась довольно внушительная группировка представителей почти всех родов войск советских Вооруженных сил, подчиненных вице-адмиралу Чернобаю, намечались какие-то боевые действия с непосредственной и явно ведущей ролью флота.
Вспоминая Миклухо-Маклая
Наконец, в канун последнего воскресенья июля, когда отмечается День ВМФ, экипажу С-236 была объявлена тревога с приказанием срочно выйти в море и вскрыть полученный командиром секретный пакет, что и было сделано. В боевом распоряжении предписывалось следовать в порт Битунг, что на северо-восточном побережье Молуккских островов. Там нужно было принять топливо до полных норм, а затем занять обозначенную широтой и долготой позицию боевого патрулирования. Она была «нарезана» почти против северного берега западной половины острова Новая Гвинея (в индонезийской интерпретации — Западного Ириана). Восточная половина принадлежала Австралии, к которой претензий у Индонезии не имелось.
«С-236 предписывалось с 00.00 часов 10 августа не позволять проходить через наш район судам под любым флагом, — вспоминает Рудольф Викторович. — Мы должны были прикрывать высадку десанта на гвинейское побережье и не допускать вывоза с территории Западного Ириана какого-либо технического оборудования».
После дозаправки в Битунге подводники заняли свою позицию и начали там маневрировать, вспоминая, что где-то напротив, на гвинейском берегу, знаменитый Миклухо-Маклай изучал жизнь и быт местных жителей.
Режим был привычен для дизель-электрических лодок: днем — под водой, ночью — под РДП. Режим «РПД» — это работа дизеля под водой на перископной глубине, то есть получая воздух через выдвинутую на поверхность воздухозаборную шахту и осуществляя выхлоп отработанных газов через специальное устройство, одновременно заряжая аккумуляторную и вентилируя отсеки.
…А теперь «Бромастра»
Режим для позиции, проходящей прямо по экватору, — мучительный. Кондиционерами лодки оборудованы не были, и температура воздуха в отсеках доходила до +60 градусов. В результате тепловые обмороки членов экипажа стали привычным явлением. Достаточно сказать, что температура забортной воды вплоть до стометровой глубины не опускалась ниже +30!
И вот когда до времени «Ч» оставалось всего несколько часов, командирам С-236 и всех советских подводных лодок, развернутых на позициях, была направлена шифрограмма с приказанием всплыть(!) и следовать в надводном положении в Битунг, где ожидать дальнейших приказаний. Шифровка разъясняла, что голландская сторона начала переговоры с индонезийцами о передаче территории Западной Гвинеи.
В Битунге еще через десять дней подводникам сообщили, что вопрос с Западным Ирианом решен мирным путем, и им следует возвращаться в Сурабаю. Там приступить к обучению индонезийских экипажей с дальнейшей передачей им лодок.
Рудольф Рыжиков оставил свою С-236, получившую наименование «Бромастра», и надолго сохранил память о гостеприимных индонезийцах.
Только в декабре 1962 года на специально пришедшем теплоходе «Владивосток» моряки отправились на Родину — свою задачу они решили. Об этом свидетельствовала полученная из Москвы благодарность главкома ВМФ СССР «за успешное выполнение особого правительственного задания».
