Ведрошь. Начало русской реконкисты
520 лет назад, 23 июля (н.с.) 1500 года, возле реки Ведроши московское войско под командованием князя Даниила Васильевича Щени-Патрикеева нанесло сокрушительное поражение армии Великого княжества Литовского. С этого славного дня началось постепенное отвоевание русских земель, попавших под власть литовских Гедиминовичей после нашествия на Русь монголо-татар. «Армейский стандарт» напоминает об этой эпохальной, но почти забытой победе.
Литва и Москва — два полюса Руси
Великое княжество Литовское изначально сформировалось как литовско-русское государство. 90 процентов его населения были славянами. Государственным языком был русский, государственной религией — православие.
Первые князья Гедиминовичи продолжали придерживаться языческих верований, но не притесняли православных подданных по религиозному признаку. Часть из них даже приняли православие. Для простого народа изменилось только то, что великокняжеская власть перешла от Рюриковичей к Гедиминовичам. Это обстоятельство простых селян и горожан волновало мало.
Все начало меняться после избрания поляками королем литовского великого князя Ягайло. Сближение с Польшей привело к тому, что правящая литовская аристократия стала постепенно переходить в католичество. Русские князья, не желавшие предавать веру предков, теряли влияние и власть, а простой православный люд подвергался все большим и большим притеснениям.
С другой стороны, Москва стала центром объединения Северо-Восточной Руси главным образом потому, что именно ее, а не Владимир, Тверь или Рязань, выбрал местом для своей постоянной резиденции переехавший из разоренного татарами Киева митрополит (единственный тогда на Руси). И взоры православных подданных великих князей литовских все чаще стали обращаться к Москве как более близкой по духу альтернативе.
А государство Московское быстро набирало силу. Зависимость от Большой Орды, ставшая с начала XV века номинальной, в 1480 году были упразднена окончательно. Подчинив себе Великий Новгород и Тверь, Иван III Великий стал правителем огромной территории, включавшей в себя почти все северо-восточные русские земли.
Формальную независимость сохраняли Псковская республика и Великое княжество Рязанское, но и они не смели ослушаться воли московского государя. В повестку дня стал вопрос о законности прав Литвы на обладание наследием Рюриковичей.
За веру православную
В 90-х годах XV века под власть Москвы перешли со своими уделами князья торопецкие и ржевские, а в 1500-м о таком же желании заявили князья Иван Бельский, Василий Новгород-Северский и Семен Стародубский. Повод для этого у них был по тем временам весьма уважительный: Иван Бельский, к примеру, заявил, что великий литовский князь Александр принуждал его к переходу «в римский закон» (католичество), а получив отказ, лишил «ласки и милости».
Владения трех князей составляли немалую часть Литовского государства. Это не могло не вызвать гнева Александра Ягеллончика. Иван III, напротив, был очень доволен, что у него появился законный и благовидный повод отрезать от соседской земли жирный кусок.
Справедливости ради надо сказать, что после подтверждения Литвой своей унии с Польшей (1499) давление на православных действительно усилилось. Даже жену Александра Елену, дочь Ивана III, выданную замуж за литовского князя с целью укрепления связей между двумя государствами, принуждал к переходу в католичество муж, что, кстати, тоже было объявлено одной из причин войны.
В мае 1500 года для защиты владений князей, перешедших под московскую власть, выдвинулось несколько русских ратей. Началась война. Северские, брянские и курские города быстро присягнули Ивану Великому. Сам Брянск был взят при участии татарского отряда бывшего казанского хана Мухаммед-Эмина (Казань находилась тогда в вассальной зависимости от Москвы).
Самое сильное русское войско действовало на Смоленском направлении, и уже в мае оно овладело Дорогобужем. Это открывало ему путь к Смоленску.
Литовцы вынуждены были предпринять энергичные меры. Спешно собрав большое войско под предводительством князя Константина Острожского, опытного и храброго полководца, они устремились навстречу московским полкам.
«И ступишася обои полцы на бою…»
Вспомогательные русские войска с юга и севера, а также резервы из Твери тоже устремились к главному театру военных действий. Прибыли туда и рати из Новгорода и Пскова. Все эти силы соединились под Дорогобужем. Общее командование над ними принял князь Даниил Васильевич Щеня-Патрикеев, один из талантливейших русских воевод XV–XVI веков.
Численность литовского и московского войск была примерно одинаковой. Летописцы и дореволюционные историки определяли ее в 40 тыс. воинов с каждой стороны. Возможно, что тут имеет место некоторое преувеличение. Но и модная ныне оценка численности главных военных сил двух крупных средневековых государств в 7–8 тыс. человек внушает довольно большие сомнения. Истина, скорее всего, как обычно, где-то посередине между двумя этими крайними значениями.
Трудно удержаться от упоминания весьма умилительной позиции литовских историков. Они, подобно многим древним авторам, решили не мудрствовать лукаво и оправдать поражение соотечественников колоссальным численным превосходством противника. По их утверждениям, москвитян было 40 тыс., а литовское войско Константина Острожского не насчитывало и 8 тысяч. Крайние числа приняты ими для литовцев минимальное, а для московского войска — максимальное. Незамысловато и очень удобно!
Приблизившись к Дорогобужу, литовский предводитель наткнулся на отряд московской конницы у реки Ведрошь и атаковал его всеми своими силами. Русский передовой полк, не выдержав натиска численно превосходящего противника, был разбит и бежал за реку. Острожский остановился.
За несколько дней до того князь не поверил пленному, утверждавшему, что к русскому войску уже подошли многочисленные подкрепления, и приказал повесить «языка». Он рассчитывал напасть на москвитян до подхода к ним подмоги и счел слова пленного дезинформацией. Теперь же он усомнился в правильности своей оценки ситуации и не решился сразу атаковать главные силы противника.
Между тем Даниил Щеня подготовил для врага ловушки. Передовой полк он специально выдвинул за реку. Легкая победа над ним должна была вселить в литовцев самоуверенность и увлечь их в преследование «побежденных». Эта уловка, однако, не прошла. Острожский тоже был умудрен опытом и далеко не прост как оппонент.
Вторая ловушка Щени состояла в том, что у предполагаемого поля битвы он спрятал «засадный полк». Остальные силы воеводы стояли на месте, как бы не решаясь вступать в бой с литовцами. И эта хитрость сработала! 23 июля 1500 года литовская армия перешла реку по мосту и атаковала московские полки.
Началось ожесточенное встречное сражение. «И ступишася обои полцы на бою, и бишась до шти часов обои полцы, имающеся за руки, сечяхуся; и по удолиям кровь яко река лияся…» — сообщает летописец.
Благодаря удачно выбранной позиции русские не дали шанса противнику оттеснить их, а удар засадного полка решил исход битвы.
Обойдя противника с фланга, меньшая часть засадного полка уничтожила мост через реку (единственный для врага путь к отступлению), а основная часть атаковала литовцев с тыла. В рядах противника возникла паника, и началось избиение окруженных. Только убитыми литовцы потеряли примерно 8 тысяч человек, а количество пленных превышало число погибших. Спастись бегством почти никому не удалось. В плен был взят и сам Константин Острожский.
Победа на все времена
Разгром литовского войска имел огромный эффект. Во-первых, моральный. Он показал, что времена Ольгерда и Витовта безвозвратно канули в Лету и не стоит больше бояться некогда грозной литовской армии. Во-вторых, победа над главными силами врага позволила начать повсеместное наступление на него и отвоевать в ходе войны многие русские города и земли, захваченные Гедиминовичами в XIII–XV веках.
Литовские войска после поражения у Ведроши до самого конца войны (1503) не вступали в полевые сражения с московскими войсками, защищая только хорошо укрепленные города. Но и в обороне крепостей они не преуспели. В результате последовавшего мирного договора Великое княжество Литовское лишилось трети своей довоенной территории!
К Московскому государству перешли Чернигов, Новгород-Северский, Брянск, Курск, Путивль, Стародуб, Гомель и многие другие города с прилегающими к ним землями. Таким образом, можно смело констатировать, что Ведрошская победа стала отправной точкой русской реконкисты — отвоевания ранее утраченных земель.
Велика роль битвы у Ведроши в истории русского военного искусства. По тактическому замыслу, взаимодействию частей войска, красоте и эффективности маневра эта победа занимает почетное место в ряду других славных триумфов русского оружия.
Был у Ведрошской победы и отрицательный эффект. Литва почувствовала свою слабость перед стремительно набирающей силу Москвой и пошла на еще большее сближение с Польшей, что в дальнейшем привело к слиянию двух этих государств в одно. В результате Московская Русь получила на своей западной границе очень сильного и агрессивного соседа.
Но в целом, конечно же, блестящая победа Даниила Щени у Ведроши стала важным шагом на пути усиления Московского государства. Она заставила всю Европу осознать, что на восточной ее окраине поднимается исполином восставшая из руин Русь, превратившаяся со временем в Россию и ставшая одним из крупнейших государств в истории планеты.