Кто победит в гонке военных технологий

На днях Маршалл Биллингсли, куратор Белого дома по вопросам контроля над вооружениями, выступая в Конгрессе США, потребовал добиться от России прекращения разработки новых межконтинентальных и крылатых ракет, оснащенных ядерной силовой установкой. Он назвал их «летающим Чернобылем», создание которого нельзя оправдать ничем. Даже последовательным выходом США из всех международных договоров по контролю над вооружениями, включая СНВ-3.

При этом новую американскую гиперзвуковую ракету, которую Трамп презентовал миру как «супер-пупер-оружие», Биллингсли представил почти «голубем мира». Она, дескать, несет лишь обычные боезаряды, а летать будет не над Россией, а над Азиатско-Тихоокеанским регионом, поближе к Китаю.

О том, какими могут быть действия России в условиях начала новой гонки ядерных вооружений, не ограниченной никакими договорами, «Армейскому стандарту» рассказал ведущий российский военный эксперт, главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский.

— Сейчас мы все чаще слышим, что договор о Стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3), срок которого заканчивается в феврале 2021 года, продлен не будет. Диалога с США о новых договоренностях тоже не ведется. То есть меньше года осталось до того момента, когда в мире впервые за полвека может не остаться никаких договоров о контроле над ядерными вооружениями. Каков ваш прогноз?

— Прогноз уже озвучил наш министр иностранных дел во время недавних Примаковских чтений. Он сказал: уже можно считать решенным, что США не будут продлять договор. Если министр прав — а я думаю, так и есть, — то американцы осознанно и последовательно выходят из всех договоров, которые предусматривают контроль и тем более сокращение вооружений.

Это их давняя политика. Она начала реализовываться еще при президенте Буше-младшем. В 2001 году США вышли из Договора о противоракетной обороне (ПРО) и приступили к созданию элементов глобальной системы ПРО по всему миру.

При президенте Бараке Обаме в США была принята концепция так называемого «третьего технологического сдвига». Это прямой перевод английского выражения, а смысловой перевод — третья технологическая революция. Идея развития вооруженных сил США — в этой парадигме. Концепция предусматривает, что Соединенные Штаты должны опережать любые другие страны в качественных параметрах вооружения.

Опять же в этой концепции представителями американского военного истеблишмента было изложено мнение, что всякие договоры, в которых участвуют США, ограничивают эти самые возможности достижения технологического превосходства в области систем вооружений. И, судя по реальной политике США по выходу их всех договоров, эта концепция была близко воспринята и политической элитой страны. Причем вне зависимости от того, какова фамилия президента: Обама, Трамп либо еще кто-то другой, кто придет за ними.

— И потому США считают вредным для себя связываться какими-либо договорами с Россией?

— Да, и не только двусторонними — с Россией, но и многосторонними — в рамках ООН. К примеру, таким, как Договор по безопасности и сотрудничеству в Европе (ДОВСЕ). Американцы тщательно выходят из всех договоренностей с целью обеспечить себе, во-первых, свободу в развитии систем вооружения, а во-вторых — свободу в применении своих вооруженных сил в любой точке мира.

— В этой же парадигме находится и концепция быстрого глобального удара?

— Именно. Она предусматривает разработку систем вооружения, которые позволяют в течение часа нанести удар обычным оружием по противнику в любой точке мира. И опирается она, во-первых, на технологические решения в этой области, которые позволяют это теоретически обеспечить. А во-вторых — на право США наносить такой удар.

— То есть все разговоры, которые ранее велись о том, что, дескать, если Китай подключится к переговорам по СНВ, то Вашингтон готов будет договариваться о продлении СНВ-3, — это пустой звук, уловки?

— Конечно, это все разговоры в пользу бедных. Диалоги для журналистов. Ну и, возможно, для запудривания мозгов самим американцам. Ведь политики США отлично знают позицию самого Китая. А Пекин говорит прямо: мы готовы подключиться к этому переговорному процессу в случае, если либо США сократят свои стратегические ядерные боезаряды до уровня, примерно сопоставимого с китайским, либо мы сами нарастим свои ядерные стратегические боезаряды до уровня, сопоставимого с американским.

По этому поводу в одном китайском неправительственном издании выступил известный китайский эксперт, который заявил, что Китаю надо реализовать программу создания тысячи стратегических ядерных зарядов на межконтинентальных носителях.

— Это официальная позиция?

— Существует ли реально такая программа у китайского правительства, неизвестно. Но китайский военный эксперт явно намекнул на позицию Китая в области ограничения стратегических наступательных вооружений. Китайское руководство говорит американцам: у нашей страны, по вашим же данным, ядерных зарядов меньше в двадцать раз. А вы нас собираетесь еще в какие-то переговорные процессы включать…

— Ну а для нас-то какой выход в этой ситуации? Получается, у России не остается никаких рычагов влияния на американцев с точки зрения ядерных технологий, применения вооружения. Убираются все ограничения. Получается, Штаты отвязались, пошли в разнос…

— Да. И можно сказать, что они не только на нас, но и на своих союзников по НАТО не обращают никакого внимания. Ни на них самих, ни на их мнение. Ни в области ракет средней и меньшей дальности, ни уж тем более по стратегическим вооружениям: тут они и раньше на них никакого внимания не обращали.

Все это действительно резко увеличивает неопределенность. И надо понимать, что хотя для нас все это пока и не прямая военная угроза, но такая ситуация многократно усиливает потенциальную опасность такой угрозы.

— И что мы можем здесь предпринять?

— В первую очередь — продолжать стремиться полностью выполнить планы строительства наших Вооруженных сил в соответствии с Госпрограммой вооружений. Причем это отнюдь не означает, что нам надо теперь переходить в какой-то мобилизационный режим: всем без исключения — к станку, чтобы клепать как можно больше вооружений, развертывать какие-то дополнительные контингенты и тому подобное. Нет. Нам лишь следует планомерно и полно выполнять все то, что мы уже задумали. У нас есть достаточный потенциал, чтобы парировать такого рода угрозы, в том числе в области качественного развития систем вооружений.

Недавно в США была испытана гиперзвуковая ракета авиационного базирования AGM-183. Этот проект находится у них на самой продвинутой стадии. Планируется, что к 2021 году AGM-183 начнет поступать на вооружение ВВС США. Другие аналогичные проекты находятся на более ранней стадии. У американцев есть еще ракета наземного базирования и две ракеты для флота. По ним сроки готовности называются от 2025 года и далее, хотя когда они появятся реально — этого пока точно никто не знает. То есть на стадии испытаний у них пока только одно изделие.

У нас же комплекс «Кинжал» уже с 2019 года находится на вооружении ВКС. На боевом дежурстве на межконтинентальных баллистических ракетах также стоит комплекс «Авангард». В завершающей стадии испытаний — «Циркон», противокорабельный комплекс для морских носителей.

Если по другим ключевым системам вооружения посмотреть, то там мы тоже либо на очень достойном уровне, либо превосходим мировой уровень. Есть, конечно, ряд направлений, где мы немного отстаем. И это отставание, конечно, надо ликвидировать.

— Например, по боевым беспилотникам?

— Да, беспилотники. Еще — радиационно-стойкая электронная компонентная база.

— Получается, мы вступаем в новую гонку вооружений — только не количественную, как раньше, а качественную. Побеждать в ней предстоит интеллектом?

— Да, мы должны оказаться впереди прежде всего именно в развитии технологий. То есть в области промышленности и науки.

У нас, кстати, есть соответствующий раздел в Госпрограмме вооружений — по созданию научно-технического задела, проведению фундаментальных, перспективных и поисковых исследований. И я считаю, что в нынешней обстановке именно на реализацию этого раздела надо выделять как можно больше средств, чтобы вести все эти разработки и исследования более широким фронтом.

Причем как раз по этим направлениям — хочу это особо подчеркнуть — мало что зависит от военных. Здесь все зависит прежде всего от развития науки и образования.

— Ну да, когда президент Путин рассказал о новом российском оружии, в мире все поначалу как-то притихли, а потом обалдели, поняв, что мы, несмотря ни на что, технологически вырвались вперед. Но как теперь удержать этот технологический прорыв?

— Вот именно. И это вопрос уже не военный. Это вопрос развития общества, науки и образования в нем. Где взять готовых студентов с горящими глазами на профильные инженерные или научные направления в наши вузы? Эти студенты должны приходить из школ, но там вся наука заканчивается на уровне ЕГЭ. Именно поэтому самые передовые вузы при своих головных подразделениях либо филиалах открывают свои собственные школы.

Это, кстати говоря, было развито еще в Советском Союзе. Я сам оканчивал физико-математическую школу при Саратовском госуниверситете. Сейчас это все тоже необходимо поддерживать и развивать. Именно так можно преодолеть болото ЕГЭ, отобрав талантливых ребят, которые могут и хотят учиться.

— Это серьезный вызов для нашего общества — круче всяких ракет!

— Очень серьезный. Дело в том, что технологический сдвиг, который сейчас происходит, идет прежде всего в гражданских сферах. Военные здесь как раз отстают. Если раньше у нас говорили, что военная наука и военное производство у нас на передовом рубеже научно-технической революции, то сейчас все ровно наоборот. Гражданские сферы — наука и производство — ушли далеко вперед. Оборонная промышленность отстает. И не только у нас: так происходит всюду.

— И в Штатах тоже?

— По всему миру так. Американцы это поняли и еще при министре обороны Мэттисе, по его инициативе, создали группу по передовым системам ведения боя. В нее вошли молодые ученые, военные и гражданские специалисты, которые занимаются разработкой концепции быстрого внедрения гражданских технологий в военное дело. И они добились очень серьезных успехов.

Посмотрите, к примеру, на развитие беспилотников. Минобороны США не просто устраивало конкурсы на их разработку, а ежегодно проводит соревнования гражданских беспилотников в пустыне в Сан-Диего. Туда приезжают все: студенты колледжей, университетов, представители частных компаний… И там по правилам военных они устраивают соревнования. Кто победил, тот получает от Минобороны заказ. Казалось бы, простейший метод, но в итоге США сейчас по всей номенклатуре имеют самые современные беспилотники в мире.

— Наши военные тоже кое-что пытаются делать в этом же направлении: научные роты, комплекс «Эра»…

— Да. Особенно инновационный комплекс «Эра» — совместное детище Минобороны и промышленности. Изначально его инициатором выступили военные, а сейчас, как я знаю, «Эру» курирует вице-премьер Юрий Борисов.

Вот и научные роты: они тоже скорее рассчитаны не на тот результат, которого военнослужащий может успеть добиться в течение всего 12 месяцев службы, а на отбор талантливых ребят, которые потом останутся в оборонке. Их можно направить в научно-исследовательские организации Минобороны — именно там они смогут уже серьезно работать и совершать открытия.

Причем Минобороны не обделяет вниманием и совсем юных. В рамках Юнармии есть, к примеру, Школа будущего инженера. Мне там недавно довелось выступать. Там тоже, на ранней стадии, происходит некий отбор ребят, которым интересно то, что происходит в армии и оборонке, которые горят желанием заниматься созданием перспективных систем вооружения.

— Но опять-таки все то, о чем вы говорите, — инициатива Минобороны. А должна стать задачей государства.

— Именно! В целом все это должно быть комплексной государственной задачей, которую в ближайшее время нам необходимо решать. Причем в самые сжатые сроки. Только в этом случае можно не отстать в новой, интеллектуальной гонке вооружений.

Справка «АС»

Десять фундаментальных международных оружейных договоров, обеспечивавших стратегическую стабильность в мире в последние десятилетия

Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО)

Бессрочный. Подписан пятью ядерными державами — СССР, США, Великобританией, Францией и КНР. Участниками его стали 190 государств.

Одобрен Генассамблеей ООН 12 июня 1968 года. Открыт для подписания 1 июля 1968 года. Вступил в силу 5 марта 1970 года.

Государства — обладатели ядерного оружия обязались не передавать его и не помогать другим государствам в его разработке. Государства, не имеющие ядерного оружия, обязались не производить и не покупать его. В обход этого договора ядерным оружием обзавелись Индия, Пакистан, Израиль, Северная Корея.

Договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО)

Подписан 26 мая 1972 года в Москве Генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым и президентом США Ричардом Никсоном. СССР и США отказывались от создания, испытания и развертывания систем противоракетной обороны (ПРО), кроме уже имеющейся у СССР вокруг Москвы и у США — вокруг 12 пусковых установок в штате Северная Дакота. В декабре 2001 года Соединенные Штаты в одностороннем порядке вышли из этого договора.

Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1)

Подписан 26 мая 1972 года в Москве Генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым и президентом США Ричардом Никсоном. Документ послужил началу процессу разрядки международной напряженности, ограничив число ядерных боеголовок, баллистических ракет и пусковых установок СССР и США на том уровне, на котором они в тот момент находились.

Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2)

Подписан 18 июня 1979 года в Вене Генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым и президентом США Джимми Картером. СССР и США впервые договорились не только об ограничении, но и о сокращении ядерного оружия.

Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД)

Подписан 8 декабря 1987 года в Вашингтоне Генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым и президентом США Рональдом Рейганом. Стороны договорились об уничтожении в течение трех лет всех ракет наземного базирования радиусом действия от 500 км до 5500 км. 1 февраля 2019 года президент США Дональд Трамп объявил о начале выхода из Договора РСМД, обвинив Россию в создании крылатой ракеты 9М729 с дальностью более 500 км. Россия с обвинениями не согласилась и представила военным атташе новую ракету.

Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ)

Подписан 19 ноября 1990 года в Париже главами 16 государств — участников НАТО и 6 государств — участников Организации Варшавского договора. Договор фиксировал равновесие количество воинских контингентов членов НАТО и стран Варшавского договора вдоль линии соприкосновения между блоками. Это уменьшало угрозу внезапного развязывания крупномасштабных боевых действий в Европе.

После развала Организации Варшавского договора в 1999 году в Стамбуле был подписан адаптированный вариант ДОВСЕ без привязки к блоковой системе. Странами НАТО соглашение так и не было ратифицировано. Ряд бывших членов Организации Варшавского договора вступили в блок НАТО, который таким образом приблизился к границам России. В июле 2007 года президент Путин приостановил действие ДОВСЕ. Формально Россия остается участником договора, но фактически его действие прекращено.

Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1)

Срок действия — с 5 декабря 1994 года по 4 декабря 2009 года. Подписан президентом СССР Михаилом Горбачевым и президентом США Джорджем Бушем. Две страны договорились через семь лет иметь не более 6000 ядерных боезарядов.

В декабре 2001 года стороны заявили о выполнении обязательств. На тот момент у России было 1136 стратегических носителей и 5518 ядерных боезарядов, у США — 1237 носителей и 5948 боезарядов.

Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2)

Подписан 3 января 1993 года в Москве президентами России и США Борисом Ельциным и Джорджем Бушем. Страны обязались произвести самое крупное сокращение числа своих боезарядов на стратегических носителях — почти в два раза, до 3000–3500 единиц. Договор давал преимущества США, так как предусматривал уничтожение всех ракет с разделяющимися головными частями, составлявшими основу Российских стратегических ядерных сил. Когда 14 июня 2002 года США объявили о выходе из Договора по ПРО, Россия в качестве ответной меры объявила об отказе выполнения СНВ-2.

Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП)

Подписан президентами России и США Владимиром Путиным и Джорджем Бушем-младшим. Срок действия: с 1 июня 2003 года по 31 декабря 2012 года. Договор ограничивал число ядерных боеголовок на боевом дежурстве до 1700–2200 для каждой из сторон. 5 февраля 2011 года СНП утратил силу в связи с вступлением в силу Договора СНВ-3.

Пражский Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3)

Подписан 8 апреля 2010 года в Праге президентами России и США Дмитрием Медведевым и Бараком Обамой. Срок действия — с 5 февраля 2011 года по 4 февраля 2021 года, с возможностью продления на пять лет.

Документ заменил договоры СНВ-1 и СНП. По нему Россия и США обязались ограничить число развернутых и неразвернутых стратегических наступательных вооружений. В 2018 году стороны объявили о достижении предписанного договором уровня в 1550 развернутых боезарядов.