Дроны меняют картину боя

«Сейчас на вооружении у нас находится свыше двух тысяч беспилотных летательных аппаратов. Нужно и дальше над ними работать... имея в виду...  анализ того, что мы наблюдаем вокруг нас». Об этом в прошлом месяце   Владимир Путин сказал, открывая в Сочи традиционное совещание по проблемам гособоронзаказа.

Возможно, речь шла не только о беспилотных летательных аппаратах, но в целом о беспилотной военной авиации, о комплексах, в которых интегрированы пилотируемые и беспилотные летательные аппараты. Не случайно докладчиком был назначен главком Воздушно-космических сил РФ генерал армии Сергей Суровикин.

И все-таки акцент у президента сделан именно на беспилотные летательные аппараты. О них зашла речь и на состоявшемся вскоре селекторном совещании в Минобороны России. Военные отметили возросшие возможности видов и родов войск по решению поставленных задач благодаря применению современных беспилотных летательных аппаратов.

Но у «медали за победы беспилотников» есть обратная сторона. Успешное применение ударных дронов в Сирии, Ливии и Нагорном Карабахе, недавний прорыв рубежа противовоздушной обороны особо охраняемого объекта в Багдаде и безнаказанный полет турецкого «Байрактара» с нанесением удара по позициям защитников ДНР в районе села Гранитное на юго-востоке Украины — все эти и другие примеры свидетельствуют, что новое оружие активно используется, а в некоторых случаях — превосходит по боевым возможностям средства защиты от него. Несмотря на то что части и подразделения войсковой ПВО изначально предназначались для борьбы с воздушным противником, они из охотников в последнее время все чаще превращаются в добычу беспилотной авиации. И это не может не беспокоить тех, кто отвечает за развитие Вооруженных сил РФ.

«Армейский стандарт» попытался разобраться, что осталось между строк официальных сообщений Администрации Президента и Минобороны.

Сирийский опыт

Из опыта военных действий в Сирии известно, что в 2017–2019 годах образовался существенный дисбаланс в тактико-технических характеристиках воздушных средств нападения и защиты от них. По данным, которые приводят в своих статьях российские ученые — Илья Афонин, Сергей Макаренко, Сергей Петров, Александр Привалов и другие, — турецкие беспилотные летательные аппараты Bayraktar TB2 с канадскими станциями оптоэлектронной разведки   Wescam CMX-15D в дуэльной ситуации обнаруживали сирийский зенитный ракетно-пушечный комплекс   «Панцирь-С1» на дистанции до 80 км.

В то же время «Панцирь-С1», согласно экспортному паспорту, мог обнаруживать и захватывать цель на дистанции не более 30 км при эффективной площади рассеяния у цели — не менее двух квадратных метров. На эту диспропорцию  приходилось закрывать глаза, потому что во всем остальном старенький экспортный «Панцирь-С1» при построении эшелонированной противовоздушной обороны соответствовал предъявляемым к нему требованиям.

Его ракета 57Э6Е превзошла по дальности действия вооружение аппаратов Bayraktar TB2 — турецкую UMTAS (Uzun Menzilli Tanksavar Sistemi — противотанковый ракетный комплекс большой дальности) и корректируемую планирующую высокоточную авиабомбу Roketsan MAM (умный микробоеприпас) с лазерной полуактивной головкой самонаведения.

Однако этот показатель не оказал решающего влияния на ход и исход дуэльной ситуации, так как дистанция в ней сокращалась из-за применения обеими сторонами активных помех. Они приводили к снижению дальности взаимного обнаружения и уменьшению вероятности поражения целей. При этом российская ракета обеспечивала поражение целей с ЭПР 0,1–0,3 кв. метра, по другим данным — 0,03–0,06 кв. метра. Вероятность поражения была 0,7. То есть пуск двух ракет, по статистике, гарантировал уничтожение одного беспилотника Bayraktar TB2.

Сложнее оказалось бороться с турецким беспилотным летательным аппаратом  Anka-S (S от англ. Saldirim — «штурмовой»). Он обладал рядом преимуществ. Во-первых, у этого дрона эффективная поверхность рассеяния меньше, чем у Bayraktar TB2.

Во-вторых, он оснащен радиолокационной станцией (РЛС) с активной фазированной антенной решеткой (АФАР). Кстати, такие станции начали ставить и на современные модификации «Байрактара».

В-третьих, Anka может нести американские корректируемые авиабомбы JDAM (Joint Direct Attack Munition — единый высокоточный ударный боеприпас) с комбинированной инерциально-спутниковой системой наведения (INS/GPS) и блоком управляющих поверхностей. Дальность у такой авиабомбы — до 28 км.

Таким образом, Anka-S мог поражать комплекс «Панцирь-С1», не входя в зону действия его средств обнаружения и поражения.

Еще одно преимущество дронов над зенитными ракетно-пушечными комплексами было достигнуто благодаря используемому турецкой стороной тактического приема массированного применения тяжелых дронов Bayraktar TB2 под прикрытием беспилотных летательных аппаратов  Anka-S, оборудованных аппаратурой радиоэлектронной борьбы (РЭБ).

Если верить турецким СМИ, в частности проправительственной газете Daily Sabah, средствам РЭБ почти всегда удавалось подавить РЛС комплексов «Панцирь-С1», что давало возможность ударным беспилотным летательным аппаратам Bayraktar TB2 входить в зону поражения зенитных комплексов и атаковать их.

По официальным данным, в период с сентября 2019-го по сентябрь 2020 года в дуэльных ситуациях между беспилотными  летательными аппаратами и зенитными комплексами было сбито десять дронов и выведено из строя только два «Панциря». По неофициальным данным, опубликованным в СМИ, потери составили 20 беспилотников и восемь зенитных ракетно-пушечных комплексов.

О восьми «Панцирях» написал, например, индийский новостной портал Defense World (defenseworld.net), сославшись на выступление министра обороны Великобритании Бена Уоллеса (Ben Wallace) в ходе онлайн-конференции по воздушно-космической энергетике, прошедшей 15 июля 2020 года (The 2020 Air and Space Power Conference).

Война беспилотников

Использование беспилотных летательных аппаратов в Ливии западные СМИ назвали крупнейшей в мире войной дронов. По неподтвержденным данным, войска Правительства национального согласия, сформированного при поддержке Совета Безопасности ООН, и Ливийская национальная армия под командованием фельдмаршала Халифы Хафтара, подчиненная палате представителей Ливии, нанесли в общей сложности более 1000 ударов беспилотниками.

Кульминационным моментом стали бои за Триполи. Считается, что исход сражения предопределили массированные атаки «Байрактаров», группировка которых могла насчитывать до 40 дронов. По официальным данным, войска Правительства национального согласия потеряли 26 аппаратов Bayraktar TB2, а армия Халифы Хафтара — 12 комплексов «Панцирь-С1». По неофициальным данным, силы Хафтара потеряли 15 комплексов «Панцирь-С1», уничтоженных аппаратами Bayraktar TB2, а правительственные войска — 78 дронов.

При этом подавляющая часть зенитных ракетно-пушечных комплексов   «Панцирь-С1» была потеряна либо на марше, либо когда они уже не могли не только осуществить прикрытие позиционных районов ПВО, но даже обеспечить собственную защиту ввиду полного израсходования боезапаса.

Большие потери Bayraktar TB2 объясняются тем, что они применялись без поддержки дронов Anka и наземных комплексов РЭБ. А потери зенитных комплексов — низкой эффективностью алгоритмов управления огнем, слабой подготовкой экипажей и пренебрежением основами маскировки, в том числе на марше.

Схожая картина сложилась и во время второй карабахской войны. Азербайджанская армия массово применила турецкие и израильские дроны. Защитники непризнанной республики пытались прикрыть небо с помощью зенитных ракетных комплексов «Оса» и «Стрела-10М3», которые предназначены для борьбы с самолетами и вертолетами, но не с дронами.

За два месяца до начала боевых действий в ходе совместных учений ПВО Армении и России ракета комплекса «Оса» успешно перехватила одиночный разведывательный беспилотник Hermes 900 израильского производства. На этом основании сделали вывод о высоких боевых качествах комплекса ПВО.

Предсказуемым результатом массированного применения групп дронов в первые же дни боев стало уничтожение 80% комплексов ПВО обороняющейся стороны. По оценкам специалистов, армия Нагорного Карабаха сразу потеряла шесть зенитных ракетных комплексов «Оса» и три зенитных ракетных комплекса «Стрела-10».

Завоевание превосходства в воздухе обошлось азербайджанской стороне потерей всего лишь четырех дронов. В дальнейшем азербайджанские военные использовали беспилотники для непрерывного нанесения ударов по живой силе и технике армянских мотострелковых и механизированных подразделений на этапе их развертывания, до подхода к линии соприкосновения.

Умный учится на чужих ошибках

В 2021 году должна завершиться третья модернизация зенитных ракетно-пушечных комплексов  «Панцирь-С1». Предыдущий вариант — «Панцирь-СМ» — поступает в войска с 2019 года. В апреле 2019 года в эфире радиостанции «Эхо Москвы» командующий войсками ПВО и ПРО — заместитель главкома ВКС Юрий Грехов заявил, что в ходе испытаний «Панцирь-СМ» поразил все малоразмерные воздушные цели. Его РЛС с фазированной антенной решеткой (ФАР) способна обнаруживать цели на дальности до 75 км. Скорость зенитной управляемой ракеты 57Э6Е увеличена с 1300 до 3000 м/с, а дальность поражения целей — до 40 км.

14 ноября 2019 года на сайте Минобороны появилось сообщение, что в ближайшей перспективе в военном ведомстве планируют принять на вооружение зенитный ракетно-пушечный комплекс «Панцирь-СМ-СВ» и 57-мм зенитный артиллерийский комплекс «Деривация-ПВО», предназначенные для борьбы с малоразмерными беспилотными летательными аппаратами.

Ранее стало известно, что в новой модификации «Панциря» номенклатура боеприпасов пополнится малогабаритной ракетой ближнего боя. В каждый штатный пусковой контейнер можно будет поместить до трех новых ракет.

Однако сегодня уже недостаточно принятых мер по повышению эффективности войсковой ПВО. Не случайно вопрос о беспилотных авиационных комплексах обсуждался на самом высоком уровне.

Сейчас управление зенитной управляемой ракетой осуществляется на всем  протяжении ее полета. Одновременно обстреливается три-четыре цели, но для этого все они должны находиться в зоне обзора РЛС. При массированной атаке дронов с разных направлений таких идеальных условий не будет. Для поражения опасных и сложных целей потребуется увеличенный расход боеприпасов.

Но и дальнейшее увеличение боезапаса не решит всей проблемы, так как интенсивность стрельбы все равно будет ограничена количеством каналов наведения ракеты на цель. Если беспилотники в перспективе вооружат средствами радиоэлектронной борьбы и системой формирования ложных целей, то расход боеприпасов превысит все разумные представления о боекомплекте.

Теоретические расчеты военных исследователей и практический опыт нескольких вооруженных конфликтов подсказывает, что тактика применения беспилотников будет совершенствоваться одновременно с улучшением тактико-технических характеристик существующих и перспективных дронов.

В этой связи уже в обозримом будущем традиционные комплексы «Панцирь-С1»,   «Панцирь-С2» и «Тор-М1», «Тор-М2», вероятно, будут дополнены принципиально новыми средствами ПВО. Ждать их появления осталось недолго.