В шаге от ядерной катастрофы

60 лет назад, 20 ноября 1962 года, завершился Карибский кризис, грозивший ядерной войной между СССР и США. Осознание обеими сторонами неизбежности всемирной ядерной катастрофы в случае продолжения конфронтации позволило человеческой цивилизации пройти по краю пропасти и не сорваться в нее. Сегодняшнее напряжение в отношениях между Россией и НАТО очень близко по своей сути к тому, что происходило 60 лет назад. «Армейский стандарт» напомнит об основных этапах Карибского кризиса и его уроках.

Остров свободы

После победы революции на Кубе ее лидер Фидель Кастро первым делом попытался установить нормальные отношения нового правительства с США. Именно в Вашингтон нанес он свой первый зарубежный визит. Сейчас этот факт может вызвать неподдельное изумление, однако в 1959 году поездка главы кубинского государства выглядела вполне естественной и логичной.

Экономика острова всецело зависела от американского капитала, рассматривавшего Кубу как исключительно ему принадлежащий курорт, где обеспеченные жители США могли круглый год наслаждаться солнцем, теплым морем, отдыхать в роскошных отелях и просаживать большие деньги в многочисленных казино и ресторанах.

Американский бизнес владел на Кубе почти всем, и Фидель хотел договориться с ним о справедливых условиях работы. На помощь СССР он тогда не рассчитывал, так как предыдущие попытки добиться поддержки советского руководства неизменно наталкивались на скепсис и неверие в то, что «американская дача» может стать местом, где победит социалистическая революция.

Фиделя пригласило в США Американское общество газетных редакторов. Его персона вызывала искренний интерес простых американцев, повсюду тепло встречавших харизматичного лидера кубинской революции. Но со стороны власти предержащих отношение было иным. Президент Дуайт Эйзенхауэр даже не принял Кастро, сославшись на занятость.

Занимавший тогда пост вице-президента Ричард Никсон всё же встретился с главой правительства маленькой соседней страны. Они беседовали три часа, но взаимопонимания не достигли, а экономические воззрения гостя Никсон после встречи охарактеризовал как наивные. Позднее Кастро вспоминал, что разговор ограничился вежливым выслушиванием Никсоном его мыслей, не более того, и он считал, что «именно после той встречи американцы начали разрабатывать планы нападения».

А между тем победа коммунистов на Кубе побудила советское руководство сменить скепсис и недоверие на изумление и восторг. В сентябре 1960 года Кастро приехал в Нью-Йорк на сессию Генеральной ассамблеи ООН, желая донести до всего мирового сообщества идеи кубинской революции. Еще до начала заседаний состоялась его первая встреча с Никитой Хрущевым. Она стала отправной точкой их искренней дружбы.

Историческое выступление Фиделя с трибуны Генассамблеи вошло в Книгу рекордов Гиннесса по продолжительности (4,5 часа) и имело недвусмысленное название: «Когда исчезнет философия грабежа, тогда исчезнет и философия войны». В своей пламенной речи команданте предостерег американское правительство от вторжения на Кубу и, среди прочего, заявил о недооценке командующим ВМС США адмиралом Арли Бёрком решимости советского лидера использовать ядерное оружие для защиты Острова свободы от американской агрессии. Хрущев после этих слов громко выкрикнул из зала: «Он (Арли Бёрк. — Авт.) ошибается!» и взмахнул над головой кулаком!

Блеф и реальность

В ходе того же визита в США Никита Хрущев во всеуслышание заявил, что мы производим ракеты, «как сосиски». Иными словами, процесс их изготовления поставлен в СССР на поток. На самом деле Хрущев блефовал. Ракет имелось у нас тогда относительно немного, а преимущество США в количестве ядерных боеприпасов стратегического назначения было 20-кратным (6000:300).

Очень большим был перевес США и в средствах доставки ядерного оружия до территории противника. Мы свои заряды могли доставить с помощью стратегических бомбардировщиков и нескольких десятков ракет Р-7 и Р-16. Ракеты эти были межконтинентальными, но не вполне для военных целей надежными. Стояли они на немногочисленных открытых стартовых площадках, а подготовка их к запуску занимала длительное время — многие часы.

Американцы же имели 1300 стратегических бомбардировщиков, способных нести 3000 ядерных бомб, не менее 180 межконтинентальных ракет в шахтах и укрытиях, а также баллистические ракеты на атомных подводных лодках (к началу кризиса 144 ракеты на 9 субмаринах).

В ракетах средней дальности с атомными боеголовками соотношение сил не было для СССР столь невыгодным, однако поразить ими цели на территории США можно было только с подводных ракетоносцев, способных произвести запуск с соответствующей дистанции, на которую, кстати, необходимо было еще и скрытно выйти. Да и имелось у нас всего несколько таких субмарин.

Тем не менее в случае начала атомной войны стратегические ядерные силы СССР были способны нанести неприемлемый ущерб США. Американцам вовсе не улыбалась перспектива добиться уничтожения нашей страны такой ценой. К тому же они до предательства полковника ГРУ Пеньковского не располагали достоверной информацией о реальном числе имеющихся у нас стратегических ядерных зарядов и средств их доставки. По этой причине в 1960 году блеф Хрущева раскрыт не был и заставил правящие круги США изрядно поволноваться.

Не добавило им оптимизма и состоявшееся 30 октября 1961 года испытание на Новой Земле супербомбы АН602 мощностью 58,6 мегатонны в тротиловом эквиваленте. По занятному недоразумению эта бомба получила на Западе наименование «Кузькина мать», которую Хрущев, образно говоря, пообещал показать Никсону. Хотя доставить очень тяжелый боеприпас для сброса на американский континент было при том уровне развития авиации и ракетной техники крайне проблематично, проверять возможности СССР на этот счет особого желания у военно-политического руководства США не возникало.

Ракеты в Турции

В 1961 году американцы разместили в Турции 15 ядерных ракет среднего радиуса действия PGM-19 «Юпитер». Предельная дальность их полета составляла 2400 км. Это означало, что под прицелом оказалась европейская часть СССР, включая Москву. Но главным был не этот факт, а подлетное время ракет к цели, не превышавшее 10 минут. Защититься от их удара было практически невозможно.

Хрущев посчитал такой шаг американцев личным оскорблением и публично выразил свое возмущение. Реакции в ответ не последовало, хотя президент Джон Кеннеди не видел особого смысла в размещении устаревших к тому моменту ракет в Турции. В строй уже вступили атомные подводные лодки, способные нанести точно такой же удар скрытно и большим числом ракет. Но соображения престижа не позволяли лидеру западного мира пойти на попятную. И тогда советское руководство отважилось на ответный ход…

На заседании Совета обороны приняли решение в целях удовлетворения просьб Фиделя Кастро об увеличении советского военного присутствия на Кубе разместить там наши ракеты средней дальности. К Фиделю отправили делегацию с этим предложением. Команданте попросил сутки на то, чтобы посовещаться с соратниками, и дал положительный ответ еще до истечения этого срока. Перебазированию на Остров свободы подлежали 24 ракеты Р-12 и 16 ракет Р-14. Кастро всерьез опасался американского вторжения и решил, что ядерное оружие станет надежной страховкой от него.

А Советскому Союзу ракеты на Кубе позволяли создать для территории США столь же неотразимую угрозу ядерного удара, как и американские ракеты в Турции для европейской части СССР. Ракеты Р-12 имели дальность 2000 км, а Р-14 — 4000 км. В зоне поражения оказывалась столица США Вашингтон с подлетным временем не более 20 минут.

Реакция на «сюрприз»

15 октября 1962 года на фотографиях, сделанных с самолета-разведчика U-2, которые свободно летали над Островом свободы на большой высоте, не опасаясь быть сбитыми, аналитики ЦРУ обнаружили советские ракеты Р-14 на стартовых позициях у городка Сан-Кристобаль. Следующим утром эти фотографии легли на стол президента Кеннеди. Тот сразу вызвал к себе членов Совета национальной безопасности США и нескольких особых советников. Все они вошли в состав созданного тогда же Исполнительного комитета, решавшего оперативные вопросы в период кризиса, получившего вскоре название «Карибский».

Комитет предложил президенту три варианта реагирования на неприятный «сюрприз»: уничтожение советских ракет и пусковых установок бомбовыми ударами; полномасштабное военное вторжение на Кубу; морскую блокаду острова, получавшего из СССР очень значительную часть жизненно необходимых ему ресурсов. Дипломатические меры на первом же заседании были отметены как неэффективные. Обращение с протестом в ООН предполагало слишком долгую задержку с решением вопроса.

С другой стороны, бомбовый удар мог повлечь за собой не только ответ наших войск на Кубе, но и ввод советских армий в Западный Берлин и дальнейшую конфронтацию с непредсказуемыми последствиями.

Вторжение на Кубу могло вызвать удар по американским боевым и десантным кораблям нашими неуправляемыми ракетами с тактическими ядерными зарядами. К тому времени 12 самоходных ракетных комплексов «Луна» находились на Кубе и обеспечивали защиту стартовых позиций ракет средней дальности. Естественно, что такое развитие событий означало бы начало полномасштабной атомной войны.

Хотя в США уже знали о своем подавляющем превосходстве в стратегических ядерных силах (из-за предательства Пеньковского), но понимали, что одностороннего удара по СССР не получится. Поэтому американцы остановились на варианте блокады. Назвать ее таковой с точки зрения международного права было нельзя, поэтому с одобрения НАТО и послушной американцам Организации американских государств (ОАГ) был объявлен карантин с целью недопущения поставок вооружений на Кубу.

Кульминация и развязка

Никита Хрущев объявил американскую блокаду Острова свободы незаконной и пообещал военный ответ в случае атаки американцами кораблей и судов, идущих под советским флагом. 180 кораблей ВМС США окружили Кубу, но получили при этом команду от Кеннеди ни при каких обстоятельствах не открывать огонь по нашим судам без его личного приказа.

Со своей стороны, Хрущев, чтобы излишне не нагнетать обстановку, приказал вернуть назад большинство из находившихся на пути к Кубе торговых судов. Продолжить движение к острову было предписано только пяти судам, имевшим на борту груз из ракет и атомных боеголовок к ним. Не были остановлены также четыре дизельные подводные лодки.

Одновременно с этим все виды Вооруженных сил СССР и стран Варшавского договора были приведены в состояние повышенной боевой готовности. 24 октября Хрущев узнал об успешном прибытии наших торговых судов на Кубу и получил телеграмму от Джона Кеннеди. Американский президент просил «проявить благоразумие» и «соблюдать условия карантина». Президиум ЦК КПСС собрался на заседание и дал жесткий ответ на этот ультиматум.

В ответе, среди прочего, указывалось, что незаконная блокада Кубы толкает человечество к ракетно-ядерной войне, что капитаны советских кораблей не станут соблюдать предписания американских ВМС и что продолжение американцами «пиратских действий» повлечет за собой принятие Советским правительством любых мер для обеспечения безопасности судов.

Ситуация быстро накалялась. Кеннеди приказал ввести для Стратегического авиационного командования уровень боеготовности DEFCON 2, примерно соответствующий нашему состоянию «военная опасность» (один из всего двух случаев в истории США). В тот же день 25 октября он прислал Хрущеву вторую телеграмму. Президент сетовал в ней на то, что «советская сторона нарушила свои обещания в отношении Кубы и ввела его в заблуждение».

Ясно было, что Кеннеди оказался в безвыходной ситуации. Он понимал, что будет означать война с Советским Союзом, но американские «ястребы» его к ней подталкивали, требуя решительных действий, а неуступчивость Хрущева не оставляла ему выбора. И советский лидер согласился на компромисс. От американцев в ответ на демонтаж и вывоз ракетных установок с Кубы потребовали гарантий, что Соединенные Штаты не вторгнутся на Кубу и не будут поддерживать никакие другие силы, которые намеревались бы совершить вторжение на Кубу. Отдельным пунктом шло требование по выведению ракет средней дальности из Турции.

Пока стороны через различные каналы пытались договориться, запущенный механизм конфронтации сам едва не решил всё за них. День 27 октября 1962 года вошел в историю как «черная суббота». На протяжении суток ВМС США принудили к всплытию две советские подлодки, один самолет-разведчик U-2 был сбит над Кубой (летчик погиб), второй из-за ошибки навигационного оборудования вошел в воздушное пространство СССР над Чукотским морем и не был сбит только благодаря выдержке командования ПВО.

28 октября удалось достичь соглашения. Если бы этого не случилось, уже на следующее утро началось бы вторжение американцев на Кубу. И хотя Кастро заверял, что кубинский народ готов принести себя в жертву ради победы над американским империализмом, до ядерной войны дело не дошло. 2 ноября 1962 года начался демонтаж ракетных установок. 20 ноября их вывоз с Кубы был завершен, и американцы, в свою очередь, прекратили блокаду острова.

Так человечество заглянуло в пропасть атомного апокалипсиса. Сегодня мы вновь стоим у ее края. Мы не уступаем США мощностью ядерного арсенала, как это было в период Карибского кризиса. И хотелось бы, чтобы «ястребы» из Госдепа США и Пентагона поумерили воинственный пыл и снизили градус напряжения в отношениях между двумя ядерными сверхдержавами. Иначе история может оказаться в этот раз не столь благосклонной к человечеству.