В бой идут старики

«Хочу воевать с фашистами!» Как часто в годы Великой Отечественной просьба зачислить их в армию звучала от людей весьма преклонного возраста. Не раз истории таких настойчивых ветеранов показывали нам в художественных фильмах, но реальность оказывается зачастую куда более впечатляющей, чем сценарий кино. Сегодня — рассказ о трех самых пожилых участниках боевых действий против немецко-фашистских оккупантов.

Академик-снайпер

Эта удивительная фронтовая история началась ровно 80 лет назад, зимой 1942 года. В пехотный батальон, воевавший с немцами на Волховском фронте, прислали нового снайпера. До его появления в части комбату позвонили из дивизии и сказали, чтобы он был со стрелком «поаккуратнее». Лишь увидев прибывшее пополнение, капитан понял, какой смысл за этим предупреждением скрывается: перед ним стоял седобородый старик в очках.

Командир не удержался от вполне естественного в данном случае вопроса: сколько же лет воину? На что дедушка спокойно ответил: скоро исполнится восемьдесят восемь. И тут же добавил, что на поблажки не рассчитывает, собирается воевать всерьез и просит показать снайперскую позицию.

Чудо-стрелком оказался не просто долгожитель, а человек поистине легендарный.

Николай Александрович Морозов, родившийся в 1854-м, в год начала Крымской войны, еще будучи гимназистом вступил в революционный кружок и позднее стал одним из создателей организации «Народная воля». Он участвовал в подготовке покушения на императора Александра II, а потом, опасаясь ареста, эмигрировал из страны. Там, за границей, познакомился с Карлом Марксом.

При попытке нелегально вернуться в Россию революционер был в 1882-м арестован. Суд приговорил его к пожизненному заключению.

Морозову довелось сидеть в казематах Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей. Однако даже в столь суровых условиях Николай Александрович не терял времени даром. Он выучил 11 иностранных языков, подготовил десятки научных работ по астрономии, физике, математике, химии, биологии, истории, философии, политэкономии... А еще писал в неволе стихи, фантастические рассказы…

Спустя 23 года его заточение неожиданно кончилось: в революционном 1905-м подписанная царем амнистия «политическим» открыла для Морозова дверь тюремной камеры. Однако в последующие годы экс-народовольца еще несколько раз арестовывали и сажали в камеру за «неблагонадежное поведение». В общей сложности он провел в застенках более четверти века.

Находясь на воле, Морозов активно занимался наукой. С 1909-го на протяжении более 20 лет он занимал пост председателя Совета Русского общества любителей мироведения (РОЛМ). После революции, с 1918 года, талантливый ученый был директором одного из крупнейших научных центров страны — Естественно-научного института имени П.Ф.Лесгафта. А в предвоенные годы Николай Александрович, тогда уже почетный член Академии наук СССР, много времени проводил в своей прежней фамильной усадьбе Борок на Ярославщине. Там, где специально для его исследований Русское общество любителей мироведения построило обсерваторию. В 1939-м там был создан научный геофизический центр.

Как же такой заслуженный и очень пожилой ученый в январе 1942-го оказался в окопах на передовой? Оказывается, Морозов даже в преклонном возрасте отнюдь не был «кабинетным» человеком и продолжал совершать нестандартные поступки. На 86-м году жизни он записался в оборонное общество Осоавиахим на снайперские курсы и успешно их закончил! После чего регулярно упражнялся в стрельбе.

В первые же часы после вторжения гитлеровцев академик-ветеран пришел в один из ленинградских военкоматов и подал заявление с просьбой отправить его на фронт. Конечно, человеку, давно разменявшему девятый десяток, отказали. Но Морозов с этим не смирился и «взял в осаду» военкома, направляя ему заявления, звоня по телефону. Он подчеркивал, что, несмотря на почтенный возраст, отлично стреляет из винтовки и может быть снайпером.

Военные в конце концов под натиском настойчивого старика «капитулировали». Однако предупредили: ввиду почтенного возраста его на фронт отправляют в качестве добровольца-командировочного, а срок этой командировки — один месяц. Так и оказался Николай Александрович на передовой, удивив и озадачив своим появлением командира батальона.

Впрочем, как вскоре убедился комбат, новобранец вполне уверенно чувствовал себя в боевой обстановке. В предутренней темноте Морозов ползком добрался до подготовленной на самом «передке» стрелковой ячейки и залег в ней. Ожидание подходящего момента затянулось почти на два часа, которые пожилой человек провел в снегу, в холоде. Но это испытание было не напрасным. Николай Александрович подкараулил момент, когда на вражеской стороне замелькала фигура офицера, и с одного выстрела уложил врага наповал.

После первого успеха последовали и другие. Почетный член Академии наук записал на свой счет более десятка убитых гитлеровцев. Наблюдавшие за его работой однополчане заметили, что ученый и в окопах остается ученым: готовясь к точному выстрелу, он рассчитывал поправки на ветер, на влажность воздуха...

Чудо-снайпер быстро стал знаменитостью фронтового масштаба. Стрелковые успехи Морозова по-своему отмечали и гитлеровцы. Поняв, что на этом участке передовой действует отличный снайпер, они подвергали те места, где он мог скрываться, усиленному обстрелу. К счастью, вражеские пули, осколки академика миновали.

Ровно через месяц пребывания Морозова на фронте его, как и было обещано, отозвали в тыл: командировка ваша закончилась, продолжайте теперь заниматься наукой. Академик протестовал, однако его попытки добиться возвращения в войска оказались безрезультатными.

За свои боевые успехи академик Морозов был в 1944 году награжден медалью «За оборону Ленинграда». А чуть позже он получил и куда более высокую правительственную награду — орден Ленина.

Николай Александрович Морозов считается самым возрастным советским солдатом периода Великой Отечественной. Он дожил до Победы и скончался летом 1946-го на 93-м году жизни.

Как партизанить в 100 лет

Среди тысяч участников партизанских отрядов, которые воевали в фашистском тылу, безусловным «чемпионом» по возрасту признан белорусский народный мститель Василий Исаакович Талаш. К моменту начала войны ему исполнилось уже 97 лет.

Следует отметить, что у деда Василия было боевое прошлое. В 1920-е он успешно сражался против поляков, создав в Полесье партизанский отряд, который защищал Советскую власть. Потом этот отнюдь не молодой уже человек стал разведчиком в одном из полков 47-й дивизии Красной Армии. За такие заслуги его наградили в 1928 году орденом Красного Знамени. Партизан В.И.Талаш даже был увековечен классиком белоруской литературы Якубом Коласом в повести «Трясина», по которой впоследствии поставили оперу.

Начало Великой Отечественной застало Василия Исааковича в его деревне Новоселки. Уже вскоре после начала военных действий сюда пришли немцы. Когда до гитлеровцев дошла информация, что среди селян есть советский орденоносец, они арестовали Талаша. Однако, впечатлившись очень почтенным возрастом мужчины, вскоре отпустили его.

Наверняка оккупанты посчитали, что такой «мафусаил» никак не может представлять для них опасности. И совершенно напрасно.

Потому что дед Василий, едва оказавшись на свободе, решил вспомнить о своем давнем боевом опыте и снова стать партизаном.

Прежде чем уйти в народные мстители, предусмотрительный ветеран позаботился о том, чтобы от этого не пострадали его родные и близкие, остающиеся в деревне «под немцем». Дедушка сымитировал собственную гибель на рыбалке: сделал на реке прорубь, разбросал около нее кое-какую свою одежду, рыболовные снасти… Все выглядело так, будто ловил старик рыбу, да и свалился ненароком в воду.

Обеспечив такое «прикрытие», Василий Исаакович отправился «прочесывать» окрестности и благодаря хорошим навыкам следопыта сумел довольно быстро повстречать партизанских разведчиков. А те привели Талаша в отряд.

Представ перед командиром, дедушка попросил включить его в боевую группу и отправлять на задания. Пытаясь доказать партизанскому начальству свою боеспособность, Василий Исаакович даже устроил показательную стрельбу в цель. Но, несмотря на весьма неплохие ее результаты, командир отряда все-таки отказал почти столетнему дедушке.

Однако ветеран-орденоносец не угомонился. Он хотел во что бы то ни стало быть полезным людям, воюющим с немцами. Обладая хорошей зрительной памятью, Талаш нарисовал довольно подробный план вражеских укреплений в районе ближайшей железнодорожной станции — там деду Василию как раз довелось довольно много ходить накануне его появления у партизан. Такие «кроки» пожилого мужчины очень пригодились народным мстителям, когда они организовывали налет на эту станцию.

А дед Василий так и остался в отряде, в тыловых его подразделениях. Помогал обустраивать лагерь, вести там хозяйство, поддерживать порядок… Все окружающие считали ветерана полноценным членом партизанского соединения. Так что по округе разнеслась удивительная весть, что среди лесных воинов сражается с оккупантами старик, которому без малого сто лет.

Информация о таком уникальном партизане дошла даже до Москвы. В январе 1943 года В.И.Талаша вывезли на самолете в советскую столицу. Там дедушка-воин, которого поселили в гостинице «Москва», получил ответственное задание: выступать перед солдатами, отправляющимися на фронт, перед рабочими на военных заводах, рассказывать им о боевых делах белорусских партизан.

Необычная эпопея деда Василия, участвовавшего в сопротивлении гитлеровскому нашествию на страну, не осталась без награды. Ему вручили орден Отечественной войны 1-й степени, а также медаль «Партизану Отечественной войны» 1-й степени. После изгнания оккупантов с территории Белоруссии Василий Исаакович Талаш вернулся в родные края. Невзирая на очень солидный возраст, он поступил работать в лесхоз лесником. Умер в 1946-м на 102-м году жизни.

Советский Иван Сусанин

Самым пожилым участником войны с гитлеровцами из числе тех, кто был награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза, стал 83-летний Матвей Кузьмин. Этот псковский крестьянин повторил зимой 1942-го легендарный подвиг Ивана Сусанина.

В село Куракино, где жил старик, фашисты пришли уже летом 1941 года. Крепкий, просторный дом Матвея Кузьмича сразу привлек внимание оккупантов. В нем поселился немецкий комендант, а самого хозяина отправили жить в сарай. При этом захватчики, даже не думая о возможной обиде со стороны седобородого мужчины, предложили ему должность сельского старосты: Кузьмин внушал им доверие тем, что при большевиках публично отказался вступать в колхоз. Дед от должности старосты отказался, ссылаясь на немощь, и немцы от него до поры отступились.

В феврале 1942-го в этом районе Псковской области гитлеровцы запланировали военную операцию, целью которой было нанесение удара по советским войскам с совершенно неожиданной для них стороны. Это позволило бы им активно развивать дальнейшее наступление. Для осуществления этих планов в Куракино прибыл батальон горнострелковой дивизии. Его солдатам предстояло незаметно, лесными дорожками просочиться в тыл частям 3-й ударной армии, расквартированным в районе деревни Першино, в нескольких километрах юго-восточнее Куракина.

Однако, чтобы успешно предпринять секретный рейд, горным стрелкам нужен был проводник из местных, хорошо знающий все тропы в округе. Таким проводником неожиданно вызвался быть Матвей Кузьмин. Оккупанты по-прежнему считали его лояльно настроенным, а потому охотно согласились и даже пообещали старику награду: продукты, деньги, новое охотничье ружье.

Пожилой мужчина изобразил напоказ радость жадного человека, а сам, улучив удобный момент, отправил своего сына на лыжах за несколько километров от Куракина, в деревню Малкино, где находились советские войска (сплошной линии фронта в этой глухомани не было). Добравшись туда, мужчина предупредил командира воинской части об отцовских планах: мол, Матвей Кузьмич выведет ничего не подозревающих немцев не к нужному им Першину, а сюда, в район Малкина, и тогда наши могут их уничтожить пулеметным огнем с удобных позиций на холмах у деревни.

Кузьмин повел немецкий батальон. Чтобы дать нашим воинам как следует подготовиться к встрече «гостей», пожилой крестьянин, ориентируясь по известным ему приметам, стал кружить гитлеровцев среди лесных зарослей. В итоге горные стрелки сделали одну петлю, другую… Только к рассвету проводник, как и планировал, вывел вражеский отряд к Малкинским холмам, где врагов уже ждали пулеметные расчеты.

Едва лишь раздались первые очереди, немцы поняли, что проводник, которому так доверяли, их обманул. Офицер, шедший рядом с Кузьминым, выхватил пистолет и застрелил старика крестьянина. По одной из версий, описывающих эти события, Матвей Кузьмич в последний момент успел крикнуть, обращаясь в сторону позиций, где находились красноармейцы: «Сынки, не жалейте меня — бейте гадов!»

Благодаря подвигу 83-летнего ветерана секретная военная операция немцев была сорвана. Их горнострелковый батальон оказался разгромлен: часть солдат полегла под пулеметным огнем, других взяли в плен, а несколько человек навсегда остались в лесных дебрях — они насмерть замерзли во время долгих блужданий по чащобе, устроенных проводником.

Вскоре о самоотверженном поступке псковского крестьянина стало известно Борису Полевому — очень популярному в ту пору военному корреспонденту и писателю. Он сперва разместил заметку о поступке «нового Ивана Сусанина» в газете «Правда», а потом подготовил отдельный рассказ под названием «Последний день Матвея Кузьмина». Правда, в нем он уже дал некоторую волю своей писательской фантазии и изменил отчасти факты. Скажем, у Полевого с предупреждением о рейде немецкого отряда был отправлен стариком его внук.

Во время войны о подвиге Матвея Кузьмина вспоминали еще не раз. Эту историю использовали, например, для создания агитационных плакатов. Однако на государственном уровне поступок мужественного патриота оценили только через 20 лет после окончания войны. В мае 1965 года был подписан указ о присвоении Матвею Кузьмичу Кузьмину посмертно звания Героя Советского Союза.