«Нацбатовцы стреляли отпущенным заложникам в спины»

Город Рубежное, бои за освобождение которого шли не один месяц, наконец-то возвращается к мирной жизни. И несмотря на то что здесь до сих пор полно людей в форме, а ставшая уже привычной для всех военная техника все так же курсирует по дорогам, люди признаются, что чувствуют себя гораздо спокойнее. Корреспондент «Армейского стандарта» побывала в Рубежном и узнала, как живет город после ухода украинских карателей.

От въездной стелы с надписью «Вас вiтае Рубiжне» сворачиваем направо в сторону школы №2. Монумент еще не успели заменить, но развевающийся над ним флаг Луганской народной республики символизирует, что город находится под контролем республики.

Эта дорога мне очень хорошо знакома. Месяц назад я несколько раз приезжала сюда. Тогда ситуация в городе была очень напряженная. Местные жители прятались в подвалах, стараясь без крайней нужды не выходить из подземелий, а тишину казавшегося вымершим города разрывали несмолкающие звуки боя.

Сейчас люди постепенно покидают укрытия и возвращаются в родные дома. Правда, такая возможность, к сожалению, есть не у всех. Отступая, украинские боевики безжалостно пытались сровнять город с землей.

Перед зданием школы скопление людей. Сегодня для всех нуждающихся здесь раздают подушки, пледы и постельное белье. Местные говорят, что позже обещали подвезти и продукты.

— Надеюсь, скоро до дому отвезут, — на мой вопрос про обстановку в городе отвечает пожилая тучная женщина в красной вязаной шапке. — Уже два месяца здесь. Я же одна совсем. Муж умер, деток четверых похоронила.

Плачет. Пытаюсь подобрать слова, чтобы успокоить бабушку.

— Я инвалид, после инсульта. Сама даже за водой не дошла бы, — продолжает женщина. — Соцработники перестали ко мне ходить как это все началось. Спасибо соседям, что сюда отвели. Здесь хорошо, здесь люди.

От школы направляемся в частный сектор. По словам одного из сопровождающих нас военнослужащих с позывным «Масяня», сюда украинские боевики отступали из центра города, обустраивая свои позиции прямо в жилых домах. Пытались удержаться всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

Разрушенные почти до основания кирпичные строения, искореженные, сожженные машины и воронки от снарядов подтверждают слова мужчины. «Те, кому удалось уехать, навряд ли вернутся сюда в ближайшее время», — констатирует военный.

По дороге «Масяня» немного рассказывает о себе. Уроженец Первомайска, с начала конфликта на Донбассе до 2020 года служил в народной милиции Донецкой народной республики. Принимал участие в самых знаковых сражениях, которые кровью вписаны в историю Донбасса. В 2020 году «Масяня» был тяжело ранен, несколько месяцев провел в коме. Из-за полученной контузии мужчина очень плохо слышит. По состоянию здоровья был комиссован. Казалось бы, на этом военная служба для защитника республики должна была закончиться, но в феврале 2022-го, с началом спецоперации, он не смог оставаться в стороне.

«Добровольно пришел в военкомат, особо не надеясь, что возьмут», — признается военный.

Но его взяли.

Несколько месяцев вместе с товарищами принимал участие в боях за освобождение Рубежного.

— Из самого города нацисты отступали сюда, в частный сектор, — рассказывает собеседник, жестом руки показывая на окопы, вырытые прямо во дворах. — Сами видите, что творили.

Заходим в один из дворов. Среди развалин некогда жилой постройки разбросаны боеприпасы, остатки сухпайков и украинская военная форма. На столе начатая бутылка коньяка. Повсюду непонятные медикаменты и шприцы. А еще пакетик без опознавательных знаков с какими-то непонятными красными таблетками. Такие находки, по словам защитников республики, уже никого не удивляют. Рассказывают, что это транквилизаторы, «таблетки от страха», которые выдают боевикам вооруженных сил Украины.

— Расскажите, как выбивали противника с окраины города, — прошу военного.

— Постепенно. Они сильно сопротивлялись, из минометов по нам били, «градами» обстреливали...

Даже, казалось бы, понимая безысходность своего положения, нацисты продолжали зверствовать.

— В какой-то момент вэсэушники вроде как разрешили людям, которых удерживали в заложниках, эвакуироваться, — рассказывает «Масяня».— А когда те стали выходить, их просто расстреливали в спину.

Не гнушались нацбатовцы стрелять и по своим военнослужащим, которые хотели сложить оружие. А чтобы не обременять себя лишней обузой, раненых сослуживцев добивали на месте. Тела вэсэушников нацбатовцы прятали в подвалах жилых домов, мирных так и бросали лежать на земле.

Вдалеке слышатся звуки разрывов.

— Огрызаются, сволочи, — сквозь зубы комментирует сопровождающий. — Вроде и выбили их, а они все никак не угомонятся. Вчера «фосфором» пытались обстреливать.

Справка «АС»

Фосфорные или зажигательные боеприпасы снаряжаются белым фосфором. Могут вызывать отравление. Применение фосфорных боеприпасов оказывает деморализующее воздействие на противника.

Двигаемся дальше.

Среди пустынной улицы слышатся голоса. Во дворе полуразрушенного дома молодой мужчина чинит велосипед, две женщины наводят порядок. Рядом с одноэтажной кирпичной постройкой на самодельной печке готовится еда. Посреди огорода большая воронка от прилетевшего снаряда. При виде незнакомцев люди немного пугаются.

— Ой, да что нас снимать? Мы же как бомжи, — показывая одной рукой на свои грязные, местами изорванные штаны, а другой суетливо приглаживая взъерошенные волосы, смущается хозяйка дома Татьяна.

Из рассказа женщины узнаю, что пока шли бои, она с сыном и невесткой находились здесь. Эвакуироваться не стали. Только на пять дней уходили к соседям.

— У них там подвал хороший, — объясняет собеседница.

— Вас ранило? — интересуюсь у молодой женщины, замечая ее перебинтованную руку.

Девушка пугливо улыбается и отходит поближе к дому.

— Это моя невестка, — вместо нее отвечает Татьяна.— Она и сын у меня почти не слышат и не говорят. Во время очередного обстрела спрятаться не успела, через дверь пробило и осколком задело.

— А так, сами видите как мы живем, — женщина обводит рукой разрушения. — Выживаем. Слава Богу, хоть обстрелов, таких как были, уже нет.

— Может вам нужно что-то? Вы скажите, мы привезем в следующий раз, — предлагаю Татьяне.

— Да у нас есть все, — опять смущается женщина. — Нам хватает. Крупы немного, мыло два брусочка, полбутылки шампуня. По чуть-чуть, но нам хватает. Мы уже так привыкли.

Женщина грустно опускает глаза.

— Вот только если можно, — вдруг оживляется она, — животным привезите еды, пожалуйста. А то на нас соседи пооставляли и кошек, и собак. Нам их так жалко, они же все кушать хотят.

Обещаем привезти. Прощаемся.

На обратном пути, прокручивая в голове разговор с Татьяной, ловлю себя на мысли, как все же странно устроены люди... Кому-то мало миллионов, а кто-то, лишившись всего, находит силы заботиться о братьях наших меньших. Наверное, именно способность сопереживать ближним и думать о них больше, чем о себе самом, позволяет в критической ситуации человеку выжить, не утратив в себе человечность.