«Надувной бронежилет»
Каждодневный подвиг военных медиков на Донбассе. Эти люди порой творят невозможное и идут на любые риски для того, чтобы помочь раненым. Корреспондент «Армейского стандарта» побывала в аэромобильном отдельном медицинском отряде Воздушно-десантных войск России в Луганской народной республике и узнала, с чем пришлось столкнуться военврачам за время спецоперации.
Гвардии майор медицинской службы, начальник аэромобильного отдельного медицинского отряда ВДВ Юрий Боровко рассказывает, что военным медикам с первых дней спецоперации довелось поработать практически на всех оперативных направлениях и во всех условиях.
— Мы были одним из первых медицинских подразделений, которые зашли на территорию Украины, — поясняет офицер. — Обеспечивали работу прежде всего Воздушно-десантных войск и по совместительству начали поддерживать по медицинской линии представителей других родов войск, военнопленных, а также гражданское население ДНР, ЛНР и Украины.
Медик поделился уникальным случаем, который произошел в самом начале спецоперации. К аэромобильному госпиталю был прикомандирован хирург из Главного военного клинического госпиталя имени Бурденко. В один из дней бойцы чеченского спецназа «Ахмат» привезли к медикам раненую девочку.
— У ребенка было проникающее пулевое ранение в брюшную полость с повреждением внутренних органов и сильным кровотечением.
По словам военврача, условия, в которых тогда приходилось работать медикам, были малопригодны для серьезных хирургических вмешательств. Оперировали в машинах, оснащенных для перевязки раненых.
— Нашему хирургу пришлось оперировать ребенка в автоперевязочной в бронежилете под обстрелами, — продолжает свой рассказ врач. — Другого выхода спасти жизнь просто не было. За час в малопригодных для подобных операций условиях специалист сделал практически невозможное: удалил селезенку, ушил край печени, пищевод и желудок.
Военврач признается: «Знаменательных, знаковых моментов за это время было много». Медики приобрели бесценный опыт в плане работы и с боевыми травмами, и с боевыми хирургическими патологиями.
— Для врача работа в боевых условиях — это не только огромный труд, психологическое напряжение, но и своего рода академия. С одной стороны, это переживания за пациентов, с другой, мы приобретаем огромный опыт. После того, как наши войска закончат правое дело, мы будем реализовывать полученные знания и навыки в повседневной жизни. Наши травматологи уже блестяще, безукоризненно, с минимальной затратой времени делают казавшиеся ранее невозможными операции.
— С какими ранениями чаще всего приходится сталкиваться?
— Осколочные. Враг не скупится на снаряды, в том числе по мирному населению, — признается офицер. — Это лишь мы воюем гуманно. Российская армия очень сильна и благородна, и потому она соблюдает границы: что можно делать, а что нельзя. Мы, конечно, давно уже могли бы занять большую часть Украины, но никто не хочет человеческих жертв и разрушений.
Наши врачи работали в Буче, в Ирпене. Мы прекрасно знаем: то, что писали об этих городах западные СМИ с подачи киевских властей, вранье небывалых масштабов. И правда, по сути, никому из них не нужна, главное — обмануть свою публику.
По словам врача, противник использует много запрещенных боеприпасов и ведет себя абсолютно негуманно.
— Мы много общались с пленными украинскими военнослужащими во время оказания им медицинской помощи, — продолжает Боровко. — Они удивлены и шокированы отношением к ним. Сами солдаты рассказывают, что командование постоянно пытается убедить их в том, что русские варвары, которые способны лишь калечить и убивать. На самом же деле отношение к украинским раненым у нас ничуть не хуже, чем к своим. Как люди, дававшие клятву Гиппократа, мы не делим пациентов. Не важно, кто попадает в руки врача, наш десантный брат или пленный солдат ВСУ.
Однако между собой раненых все же разделяют, размещая по разным палатам. Делается это, прежде всего, с целью избежать конфликтных ситуаций. Хотя прецедентов на сегодняшний день не было.
— Все прекрасно понимают, что пользоваться беспомощным состоянием человека низко и позорно. Даже если этот человек твой противник. И нам было очень приятно, что даже те, кто на поле боя потерял своих близких товарищей, смогли остаться благоразумными и не вымещать злобу на раненых.
— В чем уникальность вашего аэромобильного полевого госпиталя?
— Это пневмокаркасный комплект, как мы его называем между собой, «надувной бронежилет», — поясняет офицер. — Мы можем решать в нем огромный спектр задач по оказанию квалифицированной медицинской помощи. Это и полостные операции, и помощь при костно-травматических изменениях, огнестрельных, минно-взрывных травмах. Успешно боремся с контузиями. В госпитале есть отоларинголог, обученный сурдологии. Он может точно установить, есть ли у пациента контузия и, соответственно, назначить лечение, в штате есть невролог из Военно-медицинской академии. Врач-офтальмолог со своим оборудованием, которого вполне достаточно для полноценной диагностики. И плюс комплект для проведения микрохирургических операций. Одним словом, все, о чем может мечтать военно-медицинский начальник, у меня есть.
Как рассказал офицер, госпиталь уникален не только составом блестящих специалистов, но и самой современной аппаратурой. Здесь и новый рентген-аппарат высокой четкости, на котором видны не только кости, но и ткани. Аппарат ультразвуковой диагностики. Серьезный лабораторный комплекс, в котором возможно проведение всех необходимых исследований крови. Имеется две операционных на пять столов.
— Одновременно мы можем проводить пять операций. У нас очень серьезное анестезиологическое оборудование. Один стол выделен специально для травматологических операций. Около него рентген, чтобы лишний раз не перемещать пациента по всему модулю.
Врач рассказал, что в аэромобильном госпитале развернут лазарет на 110 коек, где проходят лечение военнослужащие, которым предстоит в ближайшее время вернуться в строй.
— Моральный дух русского воина очень высок. И если человек знает, что для восстановления ему хватит немного времени и он вновь вернется к своим боевым товарищам, то такой боец остается у нас. Этим людям не важно, поедут они в санаторий с видом на море или нет. Важнее вернуться как можно быстрее к боевым товарищам.
Конечно же, есть и те, кто после проведенного оперативного лечения, по состоянию здоровья вынужден отправиться на долечивание в Россию.
— Вы назвали надувные модули «бронежилетом». Они действительно защищают при обстрелах?
— Были случаи обстрелов. Один снаряд попал внутрь. Сам модуль состоит из кевларовых нитей, которые поглощают энергию. За счет этого осколок не проходит дальше. Был случай, когда в одной из палаток на момент прилета снаряда шла операция. Конструкция выдержала, и, к счастью, никто не пострадал.
Офицер рассказал, что артиллерия противника преимущественно наводится с беспилотников. И как бы хорошо госпиталь не был замаскирован, скрыть, что это медицинский объект, невозможно.
— Для нас очень странно и прискорбно осознавать, что украинская сторона напрочь утрачивает человеческое достоинство и наносит удары по медицинским организациям. К сожалению, для ВСУ это становится нормой. Если вы обратили внимание, на многих наших медицинских машинах замазаны красные кресты. Это делается неспроста. Санитарные машины стали для украинских военных приоритетной целью. Причем ВСУ ведь даже не знают, кого везет эта машина. В ней вполне могут находиться раненые украинские солдаты, и даже это не является сдерживающим фактором.
На вопрос, что больше всего врачу запомнилось за период спецоперации, он поделился трогательной историей.
— Мы полтора месяца жили в землянках. И в бесконечном потоке работы 5 марта вспомнили, что скоро международный женский день. Вы не представляете, с каким трудом, находясь на неприятельской территории, мы искали, как поздравить наших замечательных женщин-коллег. Была развернута целая операция, — смеется офицер. — Нам очень хотелось, чтобы девчонки просто улыбнулись. В итоге мы все-таки смогли найти и тортики, и лимонад. Радость была незабываема.
Луганск, ЛНР.
