Атомное ускорение

80 лет назад, 11 февраля 1943 года, Государственный комитет обороны (ГКО) СССР принял постановление «О мерах по успешному развитию работы по урану». Этот документ с расплывчатым по смыслу названием и грифом «совершенно секретно» официально зафиксировал старт практических работ по созданию советской атомной бомбы. Благодаря тому историческому решению наша страна получила в конце концов «ядерный зонтик», до сих пор защищающий нас от любых агрессивных посягательств. «Армейский стандарт» напомнит о событиях 80-летней давности, а также о том, что им предшествовало.

От изотопов к бомбе

В 1896 году французский химик Антуан Беккерель в ходе проведения опыта с солями урана случайно открыл явление радиоактивности. Через два года Пьер и Мария Кюри выделили из солей урана изотопы радия и полония, радиоактивность которых в миллион и более раз превышала радиоактивность урана и тория.

Эрнест Резерфорд в 1911 году предложил ядерную модель атома, определив причиной радиоактивного излучения процессы, происходящие внутри ядра. В 1932 году Джеймс Чедвик открыл нейтрон, а Дмитрий Иваненко и Вернер Гейзенберг установили, что атомное ядро состоит из протонов и нейтронов.

В СССР исследовательские работы в области ядерной физики начались еще в 1920-е годы, а в 1930-е интенсивность работ значительно возросла. В 1933 году на Балтийском заводе для выявления дефектов литья впервые был применен гамма-дефектоскоп, изобретенный Львом Мысовским. Теоретические наработки удалось использовать в практических целях.

К середине 1930-х годов идея создания атомной бомбы уже перестала казаться чем-то фантастическим, хотя и признавалось, что реализовать эту идею будет непросто. Советской разведке стало известно, что в Англии, США и Германии работы в этом направлении ведутся системно и целенаправленно, поэтому и у нас было решено уделить проблеме значительно большее внимание.

В 1939 году Юлий Харитон и Яков Зельдович представили расчет цепной реакции деления ядер тяжелых металлов, а в 1940-м советские физики Фриц Ланге, Владимир Шпинель и Виктор Маслов создали проект атомной бомбы. Их идея использовать обычные взрывчатые вещества в качестве «запала» для создания необходимой критической массы и инициирования цепной реакции актуальна и сегодня.

Проект был, конечно, еще «сырым» и имел массу недоработок, но если бы изобретателям сразу оказали такую же поддержку, как впоследствии Игорю Курчатову, вполне возможно, первую советскую атомную бомбу удалось бы испытать уже в победном 1945-м. История, однако, не приемлет сослагательного наклонения…

Наука и разведка

Начало Великой Отечественной войны и особенно тяжелейшие поражения первого этапа привели к сокращению объемов ядерных исследований в СССР. В США и Британии между тем интенсивность работ только возросла. Об этом нашей разведке стало известно в сентябре 1941 года. Сведения британской агентуры были представлены Лаврентию Берии. Оценив их важность, Берия приказал соответствующим специалистам проанализировать полученные данные.

Когда подтвердилось, что на Западе атомная бомба может быть создана еще до конца войны, вопрос о возобновлении исследований в полном объеме решился немедленно. И это несмотря на то, что гитлеровские армии тогда вплотную приблизились к Москве!

Вообще, говоря о создании в СССР атомной бомбы, нужно особо выделить роль разведки. Неоценимый вклад в общее дело внесла Елизавета Зарубина. Ей удалось не только наладить приятельские отношения с семьей будущего «отца» американской атомной бомбы Роберта Оппенгеймера, но и внедрить в возглавленный им проект «Манхэттен» нескольких ученых и технических специалистов, являвшихся советскими агентами! Эффективно работали и другие наши разведчики.

Но все же каких бы выдающихся результатов ни достигала разведка, без научного подвига советских ученых создание атомной бомбы могло занять гораздо больше времени, чем это случилось в действительности. Один из них — академик Игорь Курчатов.

Возглавивший в свое время на правительственном уровне программу создания атомной бомбы Вячеслав Молотов по прошествии многих лет вспоминал, что выбор на Курчатова пал не сразу. Маститый академик Абрам Иоффе не решился взять на себя руководство столь сложной работой. Петр Капица, в то время молодой академик, а в будущем — лауреат Нобелевской премии по физике, заявил, «что мы к этому не готовы, и атомная бомба — оружие не этой войны, дело будущего».

Только после этого перед Молотовым предстал «самый молодой и никому еще не известный Курчатов». Он согласился взяться за дело, но сказал, что в нем много неясностей. Тогда ему позволили ознакомиться с материалами, добытыми нашими разведчиками.

Изучив их, Игорь Васильевич сделал вывод: «Материалы имеют громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки… Совокупность сведений указывает на техническую возможность решения всей проблемы урана в значительно более короткий срок, чем это думают наши ученые, не знакомые с ходом работ по этой проблеме за границей». 10 марта 1943 года Курчатов был официально назначен главой атомного проекта.

Историческое постановление ГКО

Впервые ГКО обратился к урановой теме 28 сентября 1942 года. Тогда вышло постановление «Об организации работ по урану». Вице-президента Академии наук СССР Абрама Иоффе обязали им «возобновить работы по исследованию осуществимости использования атомной энергии путем расщепления ядра урана и представить Государственному комитету обороны доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива».

Как уже упоминалось, маститые академики, не отрицая саму возможность создания атомной бомбы в обозримом будущем, посчитали, что это все же вопрос не самых ближайших лет. Однако разведданные, полученные из-за рубежа, говорили об обратном, и советское правительство вынуждено было действовать незамедлительно.

11 февраля 1943 года Государственный комитет обороны СССР принял новое совершенно секретное постановление №2872сс «О мерах по успешному развитию работы по урану». Сухой лаконичный текст состоял из 11 пунктов, определявших конкретные задачи, сроки их исполнения и ответственных за исполнение должностных лиц. Первый пункт оканчивался словами: «Научное руководство работами по урану возложить на профессора Курчатова И.В.».

Сегодня всем хорошо известно: нашим ученым, вопреки оценкам западных специалистов, удалось создать атомную бомбу в кратчайший срок. 29 августа 1949 года, через четыре года после окончания самой разрушительной войны, на Семипалатинском полигоне был успешно испытан заряд для первой советской атомной бомбы.

Это был коллективный подвиг, участие в котором приняли многие тысячи советских людей.

Очень важную роль в успешном решении вопроса сыграл и весьма неоднозначный Лаврентий Берия, которого Иосиф Сталин подключил к проекту ради полного обеспечения ученых необходимой информацией и всеми самыми дефицитными материалами. Не давая оценку личности одиозного наркома НКВД, мы тем не менее должны признать его огромные заслуги в реализации советского атомного проекта.

Постановление ГКО от 11 февраля 1943 года положило начало процессу создания «ядерного зонтика», который и сегодня защищает всех нас от угрозы порабощения коллективным Западом. И этот факт делает юбилей принятия постановления поистине исторической датой!