«В военкомате сказали, что я уже старый...»
Специальная военная операция объединила всех, кто просто не может пройти мимо чужого горя и страданий. Вероисповедание, социальный статус или возраст при этом не играют никакой роли. Корреспондент «Армейского стандарта» на позициях добровольческого батальона имени Судоплатова пообщалась с артиллеристом, которому через пару месяцев исполнится 60, и узнала, страшно ли оказаться на фронте в почтенном возрасте, что самое трудное, когда живешь на передовой, и как родственники восприняли решение главы семейства отправиться на СВО.
Артиллерист батальона имени Судоплатова с позывным «Флай» пришел в подразделение 9 мая. Говорит, что этот день теперь для него стал знаковым вдвойне. Будучи уже далеко не юношей («Флаю» в декабре исполнится 60), в какой-то момент для себя понял, что оставаться дома и смотреть со стороны на все происходящее он больше не может и не хочет. Стыдно.
— Ребята здесь воюют. Друзья мои, хоть и такие же возрастные, как и я, тоже здесь, — поясняет он. — Вот и подумал, что надо ехать, помочь товарищам.
Свой выбор пойти именно в батальон Судоплатова объясняет просто: в силу возрастных ограничений больше никуда не хотели брать. Контрактником может стать человек не старше 55 лет. В военкомате говорили, что уже старый. Как показало время, ошиблись. Сейчас сослуживцы смеются, что задора у «Флая» на пятерых молодых хватит.
Мой собеседник всю жизнь проработал в ДОСААФ. «Всегда был связан с небом. Прыжки, полеты. Отсюда и позывной», — делится мужчина.
Из военного опыта за спиной только два года «срочки» в ВДВ, да и то сорок лет назад. Несмотря на это, говорит, освоить новую профессию артиллериста было несложно, равно как и погрузиться в военный быт, жить в спартанских условиях, научиться копать окопы, прятаться в укрытиях от вражеских «птичек».
— Конечно, есть своя специфика работы в орудийном расчете, но ребята у нас дружные, все толковые, быстренько мне объяснили, что да как. Я все понял. Так что особых сложностей не было.
— Страшно бывает?
— Да кто его знает, — с небольшой паузой отвечает собеседник. — Наверное, бывает. Вот только бы понимать, что это такое — страх. Когда орудия работают, цели поражаются, то на прочие мелочи уже внимания не обращаешь...
Самое сложное, по словам военного, оказалось как раз сидеть и ничего не делать. Но благо на фронте моменты безделья бывают крайне редко. То блиндажи надо обустроить, то постирать, приготовить поесть... Дел масса. В свободное время бойцы играют в шахматы или занимаются спортом. В подтверждение сказанному «Флай» указывает на самодельную штангу. Говорит, что старается тренироваться каждый день, хорошая физическая форма для военнослужащего очень важна.
На вопрос, что больше всего впечатлило в зоне СВО, доброволец признается, что это были именно люди, сослуживцы.
— Все ребята очень интересные, все разные, с разных концов страны. Но все нацелены на одно общее дело.
Изначально родные «Флая» не знали о его решении. Чтобы не волновать их, мужчина сказал семье, что поехал обрабатывать виноградники в Крым. Но все тайное рано или поздно становится явным. Добровольца показали по телевизору в новостном сюжете, и все узнали, где он находится на самом деле.
— Это ваши братья — телевизионщики меня сдали, — смеется боец. — Скрывать уже было нечего. Даже знакомые из Китая позвонили, сказали, что видели меня.
Родные поняли, друзья поддержали.
— Дочка, правда, когда по телефону удается поговорить, все время просит: «Пап, ты брось все и домой приезжай». Объясняю, что так нельзя, не в моих это правилах. Раз приехал, то надо доработать до конца, а потом домой. Ну, а дальше посмотрим.
По словам добровольца, после окончания шестимесячного контракта он все-таки планирует поехать домой. Хочет повидаться с родными, дела остались незавершенные, да и просто надо передохнуть. Но, по словам бойца, как показывает практика, через две-три недели, максимум месяц, большинство ребят возвращаются в строй. Так что, вероятнее всего, и он не станет долго засиживаться дома.
— Есть такое понятие — долг. Поэтому мы должны быть здесь.
Москва — зона СВО — Москва.
