Водитель маршала Победы

Александр Николаевич Бучин в шутку любил называть себя «шоферским маршалом». Этот человек почти 60 лет проработал за баранкой, «намотал» по дорогам России и других стран более двух миллионов километров. Из них 170 тысяч — на особом счету: их Бучин проехал вместе с «маршалом Победы» Г.К. Жуковым, будучи личным водителем легендарного полководца. Автору этих строк довелось встречаться водителем-ветераном, услышать его воспоминания.

Управлять машиной Саша Бучин научился еще в 12 лет — отец его был известным в дореволюционной России автогонщиком. Водительский опыт пригодился Александру, когда его призвали в армию: молодого бойца определили в шоферы, и он возил на легковушке командира дивизии имени Дзержинского. А после демобилизации парень отправился устраиваться на работу в Наркомат госбезопасности. Там его оформили «шофером-разведчиком 1-го класса».

— Назначили меня в «общий наряд», — рассказывал Александр Николаевич. — Одно время водил машину охраны лидера болгарских коммунистов Георгия Димитрова. А вскоре после начала войны попал в «группу обслуживания» генерала Жукова. Выдали наган, нож, и гонял я «на хвосте» у генеральской машины «эмку» с тремя ребятами-охранниками, хотя были и другие задания.

Любил гонять с ветерком

Однажды в сентябре 1941-го, когда возил жуковского порученца генерала Кокорева на передний край обороны, удалось благополучно вывести машину из-под внезапно начавшегося воздушного налета. Видимо, он доложил о том случае «наверх», и на следующее утро Николай Бедов, начальник охраны Георгия Константиновича, мне сказал: «Повезешь самого!». Вот с той поры и ездил почти 7 лет с Жуковым, в буквальном смысле бок о бок — на соседних сиденьях машины.

Поначалу возил маршала Победы по фронтовым дорогам на полноприводной «эмке» — ГАЗ-61. Отличный был внедорожник, пролезал там, где и трактора пасовали, но по части комфорта подкачал. Даже отопления в машине не было. Зимой, отправляясь в дальнюю поездку, приходилось надевать тулуп, валенки…

В декабре 1941-го я узнал, что в одном из московских гаражей стоят без дела автомобили бывшего германского посольства. Когда удалось туда попасть, обнаружил среди легковушек вездеход «Хорьх» — мощный, комфортабельный. На этом красавце мы ездили с Жуковым два года.

Когда «Хорьх» износился, маршал пересел на американский «Виллис», снабженный для защиты от непогоды самодельным фанерным кузовом… Осенью 1944-го начальник охраны Бедов посоветовал присмотреть для Георгия Константиновича какую-нибудь из трофейных машин, оставшихся в гараже немецкого военного атташе во взятой недавно нами Софии. Я выбрал бронированный «Мерседес» — 5-тонная махина могла на шоссе запросто разгоняться до 200 км/час! Кстати, именно на этом «Мерседесе» я привез Жукова в только что взятый Берлин. А вот на торжественную церемонию подписания Акта о капитуляции гитлеровской Германии мы отправились на другом автомобиле — на «Паккарде».

Это все были, так сказать, «фронтовые» машины. В Москве для маршала держали пару лимузинов — «Бьюик», еще один «Паккард». На них я возил его с аэродрома в Кремль, в Генштаб, на дачу в Сосновку.

— В аварии с Георгием Константиновичем попадали?

— Ни разу! Но однажды, помню, чуть не угробились, когда «Хорьх» на полной скорости попал на обледеневший участок шоссе. Как уж я умудрился тогда выровнять завилявшую по гололеду машину — до сих пор удивляюсь. В другой раз, возвращаясь из армии Баграмяна, чуть к немцам не угодили. Штабной капитан-проводник напутал и вывел наш кортеж прямехонько на нейтральную полосу. Георгий Константинович первым сориентировался тогда, что к чему. Велел мне остановиться и поворачивать назад. А под Курском заехали ненароком в зону наступления немецких танков, пришлось из-под обстрела задним ходом выбираться.

— Сам Жуков умел управлять машиной?

— В ту пору мало кто из старших офицеров и генералов владел водительскими навыками. Георгий Константинович не был исключением. Однако ездить «с ветерком» любил. Когда хотел, чтобы мы прибавили ходу — просто нажимал сапогом на мою правую ногу, находящуюся на педали газа. А если считал, что скорость следует снизить, командовал, как кавалерист: «Короче!».

— Долгие часы в дороге рядом со знаменитым маршалом. Наверняка ведь за это время у вас с ним были какие-то разговоры. Признайтесь, спрашивали у Жукова, когда война кончится?

— Военные дела в машине не обсуждались, даже если вместе с Жуковым ехал какой-то военачальник. Разговоры шли на бытовом уровне — о семье, погоде, дороге... Ко мне маршал всегда очень вежливо обращался — хоть и на «ты», но обязательно по имени-отчеству.

Под оком госбезопасности

— «Органы» Жукова контролировали всерьез?

— А вы как думаете! Практически весь штат его «группы обслуживания» во главе с начальником охраны Бедовым состоял из сотрудников госбезопасности. Я ведь тоже к концу войны имел чин лейтенанта ГБ, хотя и велено было носить для маскировки форму танкиста. А в последние месяцы войны в окружении Жукова появился генерал Серов (в будущем — председатель КГБ). Он много времени проводил среди наших штабных работников, среди обслуги — интересовался поступками, разговорами, встречами маршала.

— Как же так получилось, что вас, беспартийного, приняли на работу в систему госбезопасности, доверили возить Жукова?

— Ну, поначалу-то я был комсомольцем. А потом... Мне не раз предлагали вступить в партию. Сперва командир дивизии имени Дзержинского Артемьев, а позднее другие начальники. Но я для себя раз и навсегда решил: в коммунисты не пойду! Насмотрелся на их «вождей» в те дни.

Мне, как шоферу, особенно запомнились эпизоды, связанные с добыванием трофейной автотехники для советской «верхушки» в первые послевоенные недели. Сколько тогда приходило из Москвы в Берлин требований подобрать подходящий автомобиль, сколько специальных «уполномоченных» понаехало!..

Уже упомянутый мною генерал Серов расстарался и отыскал для Берии шикарный представительский «Мерседес», принадлежавший прежде то ли Гиммлеру, то ли Риббентропу...

А Генеральный прокурор СССР Андрей Вышинский, приехав в Берлин с документами о капитуляции Германии, прихватил с собой начальника кремлевского гаража особого назначения, чтобы тот выбрал для него самый лучший из трофейных лимузинов. Этой просьбой, между прочим, Вышинский «нагрузил» и Жукова. Тот по вполне понятным причинам отказать Андрею Януарьевичу (которого чаще звали тогда за глаза Ягуарьевичем) не мог и дал мне соответствующее поручение. Я выбрал очень недурной «Мерседес», опробовал его. Потом эту машину отправили по железной дороге в Москву.

Между прочим, «гэбэшники» и партийные «бонзы», вовсю тащившие из побежденной Германии всякое добро для себя, попытались и Георгия Константиновича втянуть в это нечистое дело. Как я потом узнал, генерал Серов, будучи заместителем Жукова в нашей оккупационной зоне, неоднократно пробовал всучить маршалу крупные суммы — якобы «для представительских расходов». Сначала 50 тысяч марок, потом 500 тысяч и наконец заявил, что «товарищ Берия разрешил товарищу Жукову дать столько денег, сколько ему понадобится»!

Георгий Константинович был честнейшим человеком и всегда давал категорический отказ. Для собственного обогащения он ничего не хотел брать у поверженного врага. Уж я-то знаю это точно: как-никак все дни напролет тогда проводил возле маршала. Однако чекистские провокации все же, увы, сыграли свою роль. До сих пор идут разговоры, и даже появляются публикации о том, что легендарный военачальник будто бы вывез в Россию вагон с коврами, фарфором... Враки это!

Месть вождя

— При организации знаменитого Парада Победы на Красной площади 24 июня 1945 года не было идеи использовать для проезда Жукова перед войсками вместо лошади один из его автомобилей?

— О таких планах я не слыхал. Что ни говори, военачальник на белом коне — это же традиционный исторический образ. В более поздние годы, конечно, наши военные руководители уже не владели навыками верховой езды, а потому и принимали парады, стоя в открытых автомобилях-кабриолетах. Ну а Жуков-то был отличным кавалеристом.

К слову сказать, сын вождя Василий Сталин однажды «под настроение» открыл Георгию Константиновичу секрет: оказывается, первоначально «отец народов» намеревался самолично гарцевать на лошади по Красной площади перед полками воинов-победителей. Однако усидеть в седле у гордого сына Грузии не получалось. Во время пробной верховой прогулки Сталин упал и даже повредил немного руку. Вот после этого он, скрепя сердце, и вынужден был доверить почетнейшую роль Жукову.

Зато вскоре «хозяин» отыгрался. После окончания войны все прочили Георгию Константиновичу должность министра обороны, а вместо этого... Летом 1946-го в Москве во время очередной поездки маршал удивил меня неожиданным вопросом: «Александр Николаевич, а ты Черное море любишь?» Я непонимающе кивнул, а Жуков улыбнулся грустно и говорит: «Ну, тогда поехали со мной в Одессу!». Оказывается, нашего национального героя вместо министерского кресла «удостоили чести» командовать Одесским военным округом!

— Почему вы расстались с Георгием Константиновичем?

— Это была не его и тем более не моя воля. «Товарищи» из органов постарались. Им очень не нравилось, что я не иду с ними на контакт и не соглашаюсь доносить на Жукова. В начале января 1948 года маршал пригласил меня к себе домой: «Убирают тебя от меня, Александр Николаевич! Срочно отзывают в Москву, в распоряжение отдела кадров МГБ». Жуков упомянул и о том, что написал начальнику Главного управления охраны Власику письмо с просьбой оставить ему опытного шофера Бучина. Однако из этого ничего не вышло. Генерал Власик во время нашей встречи просто обложил меня матом, объявил, что я «позорю органы», и выгнал из кабинета. А 19 января я был уволен из МГБ «за невозможностью дальнейшего использования».

— Приходилось ли вам еще встречаться с легендарным полководцем?

— Когда в 1957-м по прихоти Хрущева Жукова сняли со всех постов и отправили в отставку, я решил попробовать встретиться с маршалом, поддержать его. С трудом добыл номер дачного телефона, позвонил. Георгий Константинович обрадовался, пригласил в гости. Посидели, вспомнили прошлое. Маршал посетовал, что Хрущев вбил себе в голову, что он, Жуков, якобы хочет стать первым человеком в стране и в партии. «Ты же знаешь, Александр Николаевич, я царем не собирался быть!..»

Позднее я еще несколько раз приезжал к Георгию Константиновичу, когда получал от него приглашения. В 1969-м, после выхода в свет книги «Воспоминания и размышления», он мне подарил экземпляр с дарственной надписью.

А.Н.Бучин не изменял шоферской профессии до конца жизни. Работал на междугородных автобусных линиях — из Москвы в Минск, в Харьков, в Новгород. А уже в пенсионном возрасте, после того, как стукнуло 60, перешел в «Совтрансавто», гонял тяжелые фуры в дальние маршруты за рубеж — в Польшу, Австрию, Италию.

Лишь в 1992 году, 75 лет от роду, он вышел на пенсию. Но даже в «нулевые» годы, на излете девятого десятка своих лет, он не упускал случая проехаться за рулем семейной легковушки. «Шоферского маршала» не стало летом 2009-го.