«Бессмертный полк» продолжает шествие
В мае 2020 года страна отметит 75-ю годовщину Победы в Великой Отечественной войне. Подготовка к празднованию началась. Традиционно в праздничных мероприятиях примут участие шествия «Бессмертного полка» — массового патриотического движения России. В строю уже миллионы россиян, которым дорога память воевавших родственников. В исполкоме общероссийского общественного движения «Бессмертный полк России» решили, что пришло время переосмыслить идею шествия. О новых принципах движения «Армейскому стандарту» рассказал руководитель исполкома движения Артем Хуторской.
Должен стать семейной традицией
— День Победы уже трудно представить без «Бессмертного полка». Кому принадлежит эта идея?
— Первые документальные подтверждения акций «Бессмертный полк» датированы 1965 годом, — говорит Артем Хуторской. — В каком это было городе, я не говорю даже своим коллегам, чтобы не обидеть город или поселок, о которых история не сохранила информацию.
Всероссийскую популярность акция стала набирать после ее проведения в 2007 году в Тюмени. С 2015 года, когда появилась организация движения «Бессмертный полк России», мероприятие стало регулярным. А недавно в организации сменилось руководство. И, если еще буквально год назад считалось, что «Бессмертный полк» — это акция, то теперь для нас стало в первую очередь важно, чтобы шествие стало семейной традицией, а «Бессмертный полк России» — организацией с сильными региональными отделениями.
— В чем теперь его основная идея?
— В нашем понимании «Бессмертный полк» — это мощнейший инструмент для укрепления семьи, воспитания уважения к своим предкам и продолжения исторического самосознания рода и народа в целом.
К сожалению, во многих семьях прервалась связь между родственниками и поколениями из-за отношения в годы советской власти к тем, кто был благородного сословия, воевал в Белой армии или попал в плен во время Великой Отечественной, был объявлен врагом народа и т.д.
Мы считаем, что «Бессмертный полк» станет одним из механизмов, который усилит интерес людей к изучению собственной истории, к судьбам предков, побудит желание узнать, что они сделали в жизни героического.
Но может, к сожалению, произойти и другое. Кто-то узнает о бесславных страницах жизни своих отцов и дедов. Но все равно — лучше горькая правда, чем вакуум. Сейчас получить информацию о своих близких несложно — в Минобороны России ежедневно рассекречиваются и тысячами выкладываются на сайт военного ведомства файлы из архивов, которые ранее были недоступны людям.
Быть терпимыми к чужому мнению
— Что нужно для участия в шествии?
— Все, что нужно — это транспарант с фотографией родственника-ветерана. А на обратной стороне транспаранта хорошо бы разместить краткую биографию родственника. Это было бы интересно.
— А если нет фотографии?
— Достаточно написать фамилию, имя и отчество ветерана, годы жизни (если известны).
— Где изготавливают такие транспаранты?
— Накануне 9 мая вам помогут в расположенных поблизости Многофункциональных центрах. Но можно обратиться в фотомастерскую самостоятельно. Я думаю, каждый в состоянии заплатить несколько сотен рублей, чтобы в мастерской фотографию увеличили и подретушировали, если снимок испорчен временем.
— Есть в вашей организации структуры, которые отслеживают, с чьими фотографиями приходят люди на шествие? А то ведь всякое приносят...
— Таких сил у нас нет, да это и не требуется. Сами люди в колоннах не допускают участия провокаторов. Были случаи, когда пытались пронести портреты нацистских преступников, террористов. Скажу честно: провокаторы дальше края колонны не смогли продвинуться. Поэтому, хочется предостеречь: если вдруг кто-то собирается заявиться на памятную акцию, скажем, с портретом Гитлера или Бандеры, и он при этом не мазохист, то такой человек должен осознавать последствия своего решения.
— С провокаторами понятно. Но есть и спорные моменты. Например, какой конкретный период охватывает шествие — только 1941–1945 годы или все время Второй мировой?
— По этому поводу у нас даже внутри организации есть разногласия. Я, например, считаю: если родной человек погиб в Финскую войну, почему не пронести его портрет? А если прадед погиб, воюя на реке Халхин-Гол или у озера Хасан, разве он не герой и не заслужил, чтобы его портрет пронесли?
И даже если мы сузимся исключительно до Великой Отечественной войны, которая завершилась 9 мая 1945 года, то как быть с десантниками, погибшими на острове Шумшу на Курилах в августе 1945-го? И почему, например, нельзя поднять над головой фотографию родного человека, который погиб в сентябре 1939-го в Красной армии на территории Западной Украины и Белоруссии?
— Какой подход в итоге был выработан?
— Мы призываем людей быть терпимыми к чужому мнению. Да, было бы странно, если бы мы поднимали портреты погибших в Бородинской битве или в Ледовом побоище. Но если отдельные люди такие портреты вынесут, то не стоит над ними смеяться и пытаться их укорить — это их личный взгляд. Есть у нас, например, женщины, которые приходят с портретами Николая Второго. И их мнение мы тоже уважаем.
Более того, при подготовке шествия на совещании у городских властей мы призываем полицейских не реагировать на частные эмоциональные проявления. Если происходит откровенное нарушение общественного порядка, если человек пытается физически воздействовать на окружающих, то понятно, что он подлежит задержанию. Но если абсолютно трезвый человек эмоционально скандирует «Сталин! Сталин!», то это его личное мнение, его личный взгляд на историю Великой Отечественной войны. И если кто-то несет портрет генералиссимуса, мы этого тоже не запрещаем, да и не в праве это делать.
Но все-таки призываем: по возможности, воздержитесь от проявлений, которые не связаны с шествием личной семейной памяти. Мы даже не порицаем этого, только просим воздержаться от портретов, не связанных с личным семейным подвигом.
— Для участия в шествии нужно где-то регистрироваться?
— Регистрация не требуется. Единственное, что надо, — это соблюдать правила, установленные для любых законных публичных мероприятий: не использовать и не носить при себе колющие и режущие предметы, не проносить стеклянную тару и тем более спиртное.
Без бизнеса, политики, религии
— Тем не менее в феврале этого года вы заявили, что выработали свои новые принципы «Бессмертного полка». Что это за принципы?
— Свои принципы мы приняли и уже издали. В них 23 пункта. Пока 23. Это живой документ, который будет пополняться нашим опытом и стремлением сохранить идею шествия. И мы не требуем, а призываем людей следовать им. Это нужно для того, чтобы шествие семейной памяти не превращалось в первомайские колонны или демонстрацию 7 ноября с гирляндами воздушных шаров. Я имею в виду советский вариант «добровольно-принудительного» мероприятия.
— О чем конкретно речь?
— Например, мы просим, по возможности, минимально использовать красные знамена, советскую символику и портреты военачальников периода войны. Потому что это не относится к идее «Бессмертного полка» напрямую. Косвенно — да, это история войны, наше героическое, родное прошлое. Но мы просим не ставить это во главу угла. Не надо, чтобы обязательно в одной руке было Красное знамя Победы или знамя дивизии, а в другой — транспарант с фотографией родственника. Достаточно только транспаранта с фотографией родных и близких. Посмотрите сами видео с шествия: порой вообще не видно фотографий! Одни флаги!
Вот еще какая проблема. Не стоит, наверное, превращать шествие семейной памяти в костюмированное представление, когда целые семьи одеваются в военную форму, схожую с красноармейской. Для ношения исторической военной формы проводятся специальные мероприятия, фестивали реконструкторов. Кстати, часто за рубежом именно стилизованная историческая военная форма становится раздражающим фактором для местных властей и националистов — мол, какое же это памятное шествие, это российский милитаризм! Глупость, конечно, но у координаторов за рубежом проблемы возникают.
И еще мы просим граждан, по возможности, воздержаться от балалаек, аккордеонов, гитар. Это не народное гуляние. Это — мемориальное мероприятие. Конечно, это не касается фронтовых песен а капелла. Это святое.
Тем людям, кто прислушивается к нашим рекомендациям, подчеркну — рекомендациям, тем, кто их придерживается, мы благодарны за понимание.
— А есть те, кто не согласен?
— Не все поняли наши принципы, не все согласны им следовать. Были случаи откровенно провокационных выпадов. В частности, это касается лидеров отдельных партий, которые выказали свое недовольство нашими принципами. Не буду их называть, чтобы не делать им рекламу.
Их позиция такая: главное прокукарекать, а там хоть не рассветай. Кто потом этих политиков помнит? Где они? Чем занимаются и как отстаивают интересы народа? Почему-то эти вопросы они освещают меньше, чем свое желание заявить о несогласии с нашими принципами.
— А если партийцы, наоборот, сами стремятся возглавить колонны?
— Тогда идея шествия дискредитируется. Со стороны может показаться, что оно политизировано. В этом году несколько клоунов-партийцев, вообще, умудрились выскочить с растяжкой своей партии перед растяжкой с названием шествия за несколько секунд до его начала. Это было в одном из российских городов.
И то, что в некоторых колоннах над головой поднимают двухметровые кресты, хоругви или транспаранты с надписью: «Мы победили благодаря Богу», тоже пусть остается на совести участников этого действа. Мы считаем, что в «Бессмертном полку» не место подобным проявлениям. Для этого есть религиозные праздники, крестный ход. А отношение к своим родным и близким может быть высказано только одним способом — пронести портрет родного человека гордо, высоко над головой или у груди.
При подготовке к празднованию юбилейного года Победы, мы хотим озвучить наш внутренний слоган, который звучит так: «Бессмертный полк России — без бизнеса, политики, религии».
— Есть инициативы о чествовании собак, погибших в годы войны. Как к ним относитесь?
— Да, мы знаем о таких инициативах. Действительно огромное количество собак погибло в боях, например, вытаскивая раненых с поля боя. Я уж не говорю о «живых минах». Это очень жестоко, но мы с вами не жили в то время, не пропускали над головой в траншее немецкий танк, не бросались под его гусеницу со связкой гранат. Мы не ощутим и не поймем. А еще погибли сотни тысяч лошадей. Погибли вьючные верблюды, мулы, ослы, олени. Но представляете, во что может превратиться шествие «Бессмертного полка», когда над головами будут фото животных рядом с фотографиями наших дедушек и бабушек? Вот вам и ответ об отношении к такой инициативе.
— Сколько людей охватывает движение?
— Мы не любим считать. Год на год не приходится. У людей есть семейные обстоятельства, порой непредсказуемые. И даже когда кто-то уехал 9 мая на длинные выходные на дачу, это же не преступление, не аморальный поступок. Если люди у себя на даче помолчат минуту в память о погибших, то разве они менее достойно себя повели, чем те, кто вышел на шествие? Они тоже помнят, чтут, знают. Вот это для нас важно на самом деле — чтобы люди помнили о войне, знали о том, что она несет, и рассказали об этом своим детям, внукам.
Цель — сохранение исторической памяти
— Что нужно делать, чтобы память о Победе не ослабевала со временем?
— Мне кажется, в единой связке должны действовать семья, школа, общество, СМИ. Если сообща молодежи, нашим детям будет предложен алгоритм уважения предков и сохранения исторической памяти, я думаю, мы сохраним наше историческое, культурное наследие и нашу национальную идентичность. И не превратимся в бесполую толерантную массу вне национальности, вне культуры, вне истории.
— От СМИ что ждете?
— Прежде всего, необходимо заботиться о правильной политике телеканалов. Исторические, культурные, научные, патриотические передачи нужно показывать не в два часа ночи, а в прайм-тайм. А из прайм-тайма нужно выкидывать «звездную» пошлятину, истеричные баталии наемных политактеров, убогие сериалы и идиотские развлекательные шоу.
Даже при понимании, что бизнес — это серьезные деньги, должна быть разумная грань. Бизнес обязан потесниться перед культурным наследием. А задача федеральных властей — разумно сохранять этот паритет, не допускать конфликта интересов.
Нужно, чтобы новые исторические фильмы шли не только в кинотеатрах, но и по телевизору, в удобное время. И надо очень тщательно подходить к контролю за средствами, которые выделяются для подготовки исторических передач. Очень уж часто определенные художественные произведения только подкрепляют уже существующие мифы, исторические сказки и басни.
А некоторые новые фильмы, исполненные в шикарном качестве по графике, по компьютерным технологиям, рассказывают о событиях совсем не объективно. Бывает даже обидно — ждешь фильм, возлагаешь на него надежды, что он затронет молодежь, а он оказывается откровенной «клюквой». За последние годы была целая череда таких фильмов, которые даже спонсировались госведомствами. Но ведь понятно, что через год-два никто второй раз эти фильмы посмотреть уже не захочет. Это не «Аты-баты, шли солдаты» Леонида Быкова и не «Проверка на дорогах» Алексея Германа.
— В чем задача родителей?
— В том, чтобы показывать пример — отказаться от просмотра пошлятины, смотреть интересные познавательные передачи и к тому же призывать своих детей.
— Какие еще даты, кроме Дня Победы, можно сделать общенациональными днями памяти о войне?
— Необходимо обсудить в обществе законопроект о придании 22 июня полновесного официального статуса Дня памяти и скорби. Нужно, чтобы этот день проходил без развлекательных программ и идиотских передач с пошлыми шутками. Также мы выступаем за придание официального статуса общероссийской минуте молчания, которая бы проходила по всей стране. Например, чтобы в полдень люди и машины на улицах останавливались, замирали предприятия — те, где есть такая возможность.
22 июня этого года мы приняли участие в проведении потрясающей акции «Свеча памяти». Это и есть лучшее, что можно делать для сохранения традиций.
Давайте будем откровенны: у нас сейчас никто не плачет по погибшим в день Куликовской битвы или во время наполеоновского нашествия. Это уже древняя история. А вот пока живы ветераны Великой Отечественной, пока мы за одним столом можем посидеть и пообщаться с участниками героических событий, надо достойно хранить не только память об ушедших, но и чествовать живых. Ведь с уходом ветеранов, уходят и традиции.
Мы для себя поставили сложную задачу — стать организацией, работающей 365 дней в году. И мы рады, что в стране есть патриотически настроенные силы, которые нас поддерживают и готовы помогать.
У общества есть запрос на память
— Ваше движение поддерживает другие проекты, связанным с Великой Отечественной?
— Сейчас мы уже можем оказывать помощь и финансовую поддержку тем, кто разрабатывает интересные проекты, речь о наших региональных отделениях, в первую очередь. Мы не вправе передавать деньги, что нам выделяют благотворительные фонды и частные благотворители, но вручаем сертификаты на них тем, кто реализует благородные проекты, а также сами оплачиваем какие-то товары, услуги и атрибутику, необходимые им по их роду деятельности.
— Приведите примеры.
— Например, на Кавказе ребята в рамках велопробегов, восстанавливают памятники героям войны, проводят лекции, собирают информацию по еще не известным, не установленным участникам войны. Это проект, который почти не требует денежных вложений — для его осуществления нужны только шлемы, наколенники и собственные велосипеды.
А еще меня очень тронул потрясающий проект поисковиков, который мы охотно поддержали деньгами. Они нашли пулеметный ящик, а в нем — колоссальную стопку солдатских писем. Среди них — и отправленные, и полученные. Как они оказались вместе, трудно сказать. Понадобились средства на реставрацию этих писем, их сейчас возможно прочесть. Скоро будет издан сборник этих писем, а параллельно разыскиваются семьи, из которых они писались и куда адресованы.
— У вас в приемной я как раз листала книгу, в которой опубликованы настоящие письма с фронта. Это потрясающие свидетельства о войне. Но вот вопрос: много ли молодых людей пойдут и приобретут такую книгу?
— Книга разойдется по школьным библиотекам. И даже если один из ста школьников проникнется прочитанным, это, поверьте, очень много. Я бы даже сказал, что это колоссальный процент.
Вспомните последнюю советскую историю — у нас ведь не было миллионов следопытов, поисковиков, собирателей исторического материального наследия и артефактов. Все это были энтузиасты-одиночки. А сейчас эти одиночки превращаются в огромные сообщества, организации, клубы. В 80-е годы не существовало ни одного клуба военной реконструкции. А сейчас их — сотни. И они даже образовали ассоциацию военных реконструкторов.
Все это говорит о том, что у молодежи огромный интерес к своей истории и есть искреннее уважение к памяти о живых и мертвых. Если хочешь понять, насколько правильно ты воспитал детей — посмотри им в глаза на кладбище, когда они помогают тебе убирать могилы твоих родителей.
