Главный тост подводников

20 лет назад, 18 октября 2000 года, в Баренцевом море началась операция, конечной целью которой был подъем тел 23 моряков из 9-го отсека затонувшей 12 августа 2000 года атомной подводной лодки «Курск». «Армейский стандарт» напомнит о той операции и расскажет о том, как изменилось поисково-спасательное обеспечение ВМФ России.

Интернациональная команда

Большую часть подготовительной работы по подъему «Курска» выполнила интернациональная команда судна-платформы Regalia американской компании Halliburton. Перед иностранцами стояли задачи: вырезать технологические отверстия в восьмом, третьем и четвертом отсеках и обеспечивать спуски и подъемы в водолазном колоколе российских водолазов.

В операции участвовали специалисты из Великобритании (Раймонд Джонсон, Крис Кэрриер, Брайн Ло, Джон Артур Миллер, Ронни Морис, Фил Френч, Брайн Уилсон, и Вейл Уэсли); ЮАР (Андрей Амстронг и Андрей Ван Хеерден); Норвегии (Эрнст Энгелсволл), США (Донни Дегер).

Самую трудную в моральном, психологическом и физическом смысле работу выполнила команда из одиннадцати водолазов-глубоководников, собранная с трех флотов. Из 328-го экспедиционного аварийно-спасательного отряда ВМФ России на Северный флот прилетели капитаны 2 ранга Андрей Звягинцев и Владимир Михайлов, капитан-лейтенант Ринат Гизатулин, мичманы Алексей Ильченко, Борис Марков, Дмитрий Семизаров, Александр Филин и Сергей Шмыгин. Из 40-го Государственного научно-исследовательского института аварийно-спасательного дела, водолазных и глубоководных работ Минобороны РФ — мичман Владимир Селютин. С Балтийского флота — мичман Дмитрий Новиков. С Черноморского флота — старший мичман Юрий Гусев.

Наши водолазы входили через технологические отверстия в затопленную подводную лодку и поднимали тела погибших моряков. В перерывах между спусками водолазы находились на Regalia в декомпрессионной камере под тем же давлением, что и на глубине 108 метров.

Руководили спусками капитаны 1 ранга Василий Величко, Алексей Пехов, Анатолий Храмов и капитан 2 ранга Владимир Терещенко.

Перечисляю фамилии россиян, чтобы еще раз подчеркнуть: водолазы-глубоководники в ВМФ России были раньше, есть и сейчас. Более того, их высочайшая квалификация была подтверждена Halliburton, впервые в своей истории выдавшей иностранцам, не прошедшим специального обучения в фирме, свои сертификаты.

Были на Северном флоте и средства для спасения моряков из затонувшей подводной лодки. В дни трагедии у причалов главной базы флота — города Североморска — стояли два спасательных судна. Это корабль океанского типа «Михаил Рудницкий», 1978 года постройки, с двумя автономными подводными спасательными аппаратами «Приз» АС-32 1986 года постройки и АС-34 1989 года постройки, а также спасательное судно «Георгий Титов» 1982 года постройки с АС-36 «Бестер» 1994 года постройки.

Почему они никого не спасли — это уже другой вопрос, ответ на который дала Генеральная прокуратура РФ.

После катастрофы

В первые годы после катастрофы в ВМФ стали предпринимать шаги к латанию дыр в поисково-спасательных службах (ПСС) флотов и флотилий. В основном все свелось к закупке импортного водолазного оборудования, снаряжения, необитаемых подводных аппаратов, нормобарических скафандров и другой техники, предназначенной для поиска и обследования подводных объектов, находящихся на грунте.

Работа по оздоровлению ПСС приобрела характер стройной системы после 2013 года, когда министр обороны РФ Сергей Шойгу утвердил Концепцию развития системы поисково-спасательного обеспечения Военно-морского флота на период до 2025 года.

Стояла задача в кратчайшие сроки обновить судовой состав ПСС, так как более 70% судов и катеров к тому времени выслужили установленные сроки эксплуатации, а более 50% — эксплуатировались с продленными сроками междокового периода.

Уже в 2014–2015 годах были построены четыре спасательных судна. В их числе — головное в проекте 21300 «Дельфин» судно океанского класса «Игорь Белоусов», приравненное к кораблям 1 ранга.

На «Игоре Белоусове» имеется глубоководный водолазный комплекс ГВК-450 с жилыми, санитарно-бытовыми и приемно-выходными барокамерами. В его составе — глубоководный аппарат проекта 18271 «Бестер-1» с рабочей глубиной погружения 720 метров, водолазный колокол, рассчитанный на глубину погружения до 450 метров, а также необитаемый телеуправляемый подводный аппарат «Seaeye Tiger» с рабочей глубиной до 1000 метров.

ГВК-450 обеспечивает работу 12 водолазов, сменами по три человека, на глубинах до 450 метров по шесть часов в сутки в течение трех недель с последующей однократной декомпрессией.

Его вторая задача — реабилитация 60 подводников, эвакуированных с аварийной подводной лодки.

Именно такой техники не хватало североморцам 12 августа 2000 года, чтобы спасти из 9-го отсека остававшихся в живых в течение суток моряков «Курска»…

Семь лет, которые изменили флот

В соответствии с Концепцией развития системы поисково-спасательного обеспечения и Государственной программой вооружения с 2013 по 2019 год в состав ВМФ было принято 46 новых судов и катеров. В частности, 33 многофункциональных спасательных судна пунктов базирования, построенных по проектам 23370 и 23040, 11 многофункциональных спасательных судов ближней морской зоны проектов 745мбс, 22870 и 02980 (два судна последних двух проектов — это спасательные буксиры нового поколения), спасательное судно подводных лодок проекта 21300 и спасательный глубоководный аппарат проекта 18271.

Об этом сообщил в своем докладе врио начальника Научно-исследовательского института спасания и подводных технологий Военно-морской академии Евгений Тарануха на Х Международном форуме «Безопасность на транспорте», прошедшем в Санкт-Петербурге в сентябре этого года.

ВМФ ожидает от промышленности до конца 2020 года сдачу ещё двух многофункциональных спасательных судов пунктов базирования.

«Доля современных судов и катеров за последние шесть лет выросла почти в четыре раза, уровень современности увеличился с 10% до 37% от общего количества», — сказал докладчик.

Одновременно идет капитальный ремонт и модернизация старых судов и спасательных аппаратов. Только в 2020 году прошли глубокую модернизацию и ремонт четыре поисково-спасательных аппарата «Приз». Они уже вернулись к местам постоянного базирования: АС-28 — на Черноморский флот, АС-26 — на Балтийский, АС-30 — на Тихоокеанский и АС-34 — на Северный. Каждый из «Призов» может принять на борт до 20 спасенных. Его автономность — 120 часов, со спасенными — 10 часов.

В уходящем десятилетии заметно возросла интенсивность подготовки спасателей. При этом некоторые учения поисково-спасательных сил по-своему уникальны. Например, в августе 2017 года в северо-западной части Норвежского моря глубоководный аппарат АС-34 погрузился на 1005 метров. До этого момента ни один из аналогичных аппаратов Северного флота не достигал подобной глубины. Руководство погружением осуществлялось расчетом главного командного пункта спасательного судна «Георгий Титов».

В прошлом году на одном из судоремонтных предприятий в Санкт-Петербурге был выполнен капитальный ремонт дизель-генераторной установки «Георгия Титова». Его «родной» аппарат АС-36 сейчас тоже находится на ремонте и модернизации в северной столице. Согласно контракту, работы должны завершиться в ноябре 2020 года, к 2021 году АС-36 вернется на Северный флот и вместе с судном послужит еще не менее 15 лет.

Сегодня ВМФ России по статистическому расчету количества спасательных судов и катеров на одну подводную лодку опережает военно-морские силы многих стран мира. Но главное все же не число, а умение грамотно эксплуатировать и пользоваться средствами спасения в экстремальной ситуации.

В августе 2020 года в Учебном центре подготовки экипажей подводных лодок в городе Сосновый Бор (Ленинградская область) открылся береговой тренировочный комплекс «Клен-85». Он предназначен для групповой и одиночной подготовки расчетов отсеков, командного пункта и экипажа подводной лодки в целом к борьбе за живучесть и использованию спасательных устройств и средств подводной лодки.

Ухабы и кочки импортозамещения

В Концепции развития системы поисково-спасательного обеспечения ВМФ до 2025 года указано на необходимость постройки серии спасательных судов проекта 21300. Согласно документу, к 2020 году ВМФ должен был получить в дополнение к «Игорю Белоусову» еще четыре серийных спасательных судна, а в 2025 году — пятое серийное. Таким образом, вместе с головным судном флот располагал бы шестью спасателями.

Предполагалось, что по два судна будут на Северном и Тихоокеанском флотах и по одному — на Черноморском и Балтийском. Но планы остались на бумаге, а с обслуживанием единственного судна теперь постоянные проблемы.

Дело в том, что почти всё оборудование ГВК-450, установленное на «Игоре Белоусове», произведено на заводах шотландской компании Divex. Обслуживание сложного и дорогостоящего иностранного комплекса, поставка запчастей, инструментов и принадлежностей (ЗИП) для него в условиях экономических санкций — головная боль Главкомата ВМФ.

Учитывая этот негативный опыт, военные настаивают на создании отечественного глубоководного водолазного комплекса, в котором импортного оборудования будет не больше 20%.

В тактико-техническом задании новый отечественный комплекс назван ГВК-300. Цифра 300 обозначает глубину погружения водолазного колокола, она на 150 метров меньше по сравнению с шотландским. Но тут уж, как говорится, не до жиру.

О насущной необходимости в кратчайшие сроки начать серийное строительство судов проекта 21300 говорили в прошлом году на форуме «Армия-2019» участники «круглого стола» «Направления развития водолазной техники и подводных технологий Вооружённых сил РФ». По мнению главкома ВМФ адмирала Николая Евменова, военным морякам необходимы по меньшей мере четыре из шести спасательных судов типа «Игорь Белоусов».

Предположительная стоимость разработки отечественного ГВК-300, по оценкам военных экспертов, в начале 2019 года варьировалась от 2 млрд до 4 млрд рублей. Точно известно, что деньги на него есть, они заложены в Госпрограмму вооружений. Однако никто из трёх предполагаемых исполнителей не взялся за разработку отечественного глубоководного водолазного комплекса. По состоянию на начало сентября 2020 года соответствующая опытно-конструкторская работа не открыта.

На сайте Центрального морского конструкторского бюро (ЦМКБ) «Алмаз» представлено описание спасательного судна проекта 21301 дальней морской зоны (дальность плавания до 5000 миль), предназначенного для допоиска и обследования аварийной подводной лодки, поддержания жизнедеятельности и спасения её экипажа. На судне должен быть размещен глубоководный спасательный комплекс, рассчитанный на глубины до 300 метров. В состав комплекса входят: спасательный глубоководный аппарат «Бестер-Э», барокомплекс для декомпрессии 110 спасенных подводников, водолазный колокол и другое оборудование.

Но если нет ГВК-300, то нет и серийных судов, ведь без средств спасения подводников они превращаются в дорогие и никому не нужные игрушки.

Три пишем — шесть в уме

Одним из целевых показателей реализации Концепции развития системы поисково-спасательного обеспечения является количество современных авиационных поисково-спасательных комплексов ВМФ. Согласно документу, к 2020 году в составе морской авиации должно находиться 12 вертолетов типа Ка-27ПС и пять самолётов-амфибий типа Бе-200ПС.

По данным справочников The Military Balance за 2016 и 2018 годы, в поисково-спасательных подразделениях ВМФ эксплуатировались 16 Ка-27ПС. Иными словами, количество этих машин соответствует целевым показателям. Чего не скажешь о Бе-200ПС.

В апреле 2013 года Минобороны подписало контракт на поставку двух Бе-200ЧС и четырех Бе-200ПС на общую сумму 8,4 млрд рублей. Завершить поставку всех самолетов планировалось до конца 2016 года.

В связи с тем, что контракт не был выполнен, Арбитражный суд Москвы в августе 2017 года удовлетворил иск Министерства обороны к ПАО «Таганрогский авиационный научно-технический комплекс имени Г.М.Бериева» о взыскании 6,7 млрд рублей и расторжении контракта.

В 2018 году Минобороны подписало с ОАК новый контракт на поставку для морской авиации уже только трех самолётов Бе-200ПС(ЧС). 14 июля 2020 года в Ейске прошла встреча первого построенного ТАНТК имени Г.М.Бериева для ВМФ России самолёта-амфибии Бе-200ЧС. Он носит имя фронтового летчика Александра Мамкина.

Три самолета вместо шести — компромисс, на который военное ведомство вынуждено пойти в силу объективных обстоятельств. Проблема с Бе-200 та же, что и с ГВК-450. Самая главная после планера часть самолета — двигатель. На Бе-200 это два двигателя Д-436ТП производства украинского предприятия «Мотор Сич».

Объединенная двигателестроительная корпорация предложила поменять его на российско-французский SaM146 производства НПО «Сатурн». Получился «тот же шар, только вид сбоку». Против выступила Генпрокуратура РФ.

«Минпромторгом в рамках опытно-конструкторской работы для нужд Минобороны стоимостью около 13 млрд рублей по ремоторизации самолета-амфибии Бе-200 планировалась замена двигателей украинского производства на двигатели, в сборке которых используются комплектующие ряда стран-членов НАТО. Генпрокуратура РФ проинформировала указанное ведомство об имеющихся рисках срыва оборонного заказа из-за введённых санкций», — говорится в докладе генпрокурора Юрия Чайки о состоянии законности и правопорядка в России в 2018 году. Доклад был представлен в Совет Федерации весной 2019 года.

Третий этап — он трудный самый

Как видим, разработка ГВК-300 и двигателя для Бе-200 переходят на третий этап выполнения Концепции развития системы поисково-спасательного обеспечения, рассчитанного на период с 2021 по 2025 год. В эти годы предполагается сосредоточить усилия на серийном строительстве многофункциональных спасательных судов, внедрении авиационных поисково-спасательных комплексов, создании аэромобильной системы спасания подводников и строительстве спасательных судов нового поколения.

По сообщениям СМИ со ссылкой на два информированных источника, ЦМКБ «Алмаз» к концу I квартала 2020 года подготовило аванпроект нового спасательного судна дальней морской зоны. Его особенностью будет усиленный ледовый класс от Arc5 и выше. Согласно Российскому морскому регистру, это означает, что спасатель сможет плавать во льдах толщиной свыше 80 см. Другая отличительная особенность этого проекта — наличие шахтного спасательного колокола, аналогичного тому, который стоит на судне-платформе Regalia.

Важно отметить, что новый спасатель не станет заменой проектов 21300 и 21301, а дополнит их, как и спасательные буксиры проекта 1452 советской постройки «Памир», «Алатау» и «Алтай», имеющих дальность плавания до 15 тыс. миль.

У подводников есть тост: чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий. Трагический опыт «Курска» показал: погрузиться можно при любом состоянии экономики и оборонных отраслей промышленности, а вот чтобы гарантированно всплыть — экономике и «оборонке» надо постараться. Будем верить в лучшее.