Афганистан. Как все начиналось

27 декабря 1979 года спецподразделения КГБ и Министерства обороны СССР провели в столице Афганистана операцию под кодовым названием «Шторм-333». Чуть более полусотни наших офицеров взяли штурмом резиденцию афганского диктатора Хафизуллы Амина. Охрана дворца Амина численно превосходила их в десятки раз. Она оказала ожесточенное сопротивление, но не смогла ничего поделать против высочайшего профессионализма и отваги. С «Армейским стандартом» поделился воспоминаниями один из участников тех событий.

Полковник Мельников

Полковник ФСБ Валентин Григорьевич Мельников — человек скромный. В ходе беседы несколько раз просил не героизировать его, потому как «никаких таких подвигов» он, дескать, не совершал. В том числе и в Афганистане.

Но мне было хорошо известно, что всю свою жизнь он посвятил служению Родине. Без пафоса и громких слов он делал свою работу, нередко рискуя жизнью, всегда оставаясь при этом в тени, ибо такова специфика этой работы.

«Я крови за Родину не проливал», — говорит Валентин Григорьевич. И лишь в ответ на напоминание об афганском ранении не очень охотно поясняет: «Ну да, было дело. Успел заметить снайпера и отпрыгнул. Пуля ударилась о скалу, и части ее оболочки поразили обе ноги. Помогло то, что прыгнул я в ледяную воду, температура ее не превышала 4 градусов. Но то ведь было не тяжелое ранение. В общем-то, повезло, конечно».

Кроме Афганистана он побывал в полутора десятках африканских стран. Не в качестве туриста, конечно. Служил интересам Родины и в других частях света. Но и на территории Советского Союза, а затем уже и России, приходилось выполнять задачи порой не только сложные, но и весьма рискованные.

В девяностые, к примеру, он курировал таможню на северо-западной части нашей границы. Честно исполняя свои служебные обязанности, Валентин Григорьевич пресек ввоз в страну большой партии наркотиков. Из-за этого вступил в конфликт с криминальными структурами, действовавшими под эгидой очень известного олигарха, сбежавшего впоследствии в Лондон.

В общем-то, далеко не обо всем он может рассказывать. Даже сегодня, по прошествии десятков лет, многое остается закрытой информацией. Но по Афгану закрытых тем практически не осталось. Поэтому о начале афганской эпопеи он говорил достаточно открыто.

Понял, что это не учения…

— Как оказались в Афганистане?

— В 1979 году я служил в Крыму, в поселке Школьное. Знаете ведь, что там располагалось?

— Да, конечно. Станция контроля космического пространства и управления космическими аппаратами.

— Правильно. Есть, как известно, космос гражданский, а есть военный. Вот я и занимался противодействием попыткам иностранных разведок раздобыть информацию, связанную с нашим военным космосом.

— В каком звании вы тогда были?

— Майор. Занимался спортом, был кандидатом в мастера по троеборью. И как офицер с хорошей физической подготовкой прошел обучение на курсах усовершенствования офицерского состава. Это в Балашихе, под Москвой. Руководил курсами полковник Бояринов Григорий Иванович. Нас там периодически собирали, тренировали, и я состоял в списке офицеров, которые при необходимости должны решать особые задачи. И вот однажды я получил приказ в очередной раз прибыть в Балашиху…

— Когда это случилось?

— Летом 1979 года. Прибыл туда, смотрю — все свои, как говорится, всех знаю. Но сразу стало понятно, что в этот раз собрали нас не для учений. Оружие выдали не учебное: автоматы «Барс», пистолеты, пробивающие выстрелом два бронежилета, спецтехнику… Посадили нас на автобусы, повезли на военный аэродром «Чкаловский» в Подмосковье. Группа собралась большая. Так вылетели в Афганистан, хотя даже на борту самолета мы еще не знали, куда летим. Ясно было только, что на юг, так как форму выдали соответствующую. По прибытии на место я был распределен в Баграм и оказался в подчинении у старшего офицера 1-го Главного управления КГБ. Официально я был представлен афганскому командованию военной базы как советник.

«Устранять Амина было не обязательно»

— Что это была за база?

— Главная база афганских военно-воздушных сил. Там дислоцировались два истребительных авиаполка на МиГ-21, два полка вертолетов. Оттуда же осуществлялось командование всеми афганскими ВВС.

А через два дня после прибытия на базу я узнал, что тут располагается и наш командный пункт, которым руководит Владимир Александрович Крючков. Тогда он был заместителем председателя КГБ СССР.

— Баграм ведь недалеко от Кабула?

— Да, примерно в шестидесяти километрах. Вообще, Баграм — это колыбель афганской революции. Задача моя состояла в оказании помощи афганцам по созданию их органов безопасности и налаживанию работы по борьбе с врагами Апрельской революции.

— Тараки был тогда еще жив?

— Да. Это вообще был «дедушка афганской революции», демократ, либерал. Тараки пользовался большой любовью народа. Это чуть позже его убили. По слухам, Амин лично задушил его подушкой.

— Это была внутриафганская борьба за власть?

— Конечно. Тараки стал мешать Амину. Вообще борьба велась между двумя группировками в Народно-демократической партии Афганистана. Одна ее часть состояла из более образованных, а проще говоря, богатых людей. Она называлась «Парчам» (то есть «Знамя»). Второе направление представляло интересы широких народных масс. Оно так и называлось — «Хальк» (то есть «Народ»).

Амину полностью не доверяли ни те, ни другие. И он захватил власть, убив своего учителя Тараки. Потом стало известно о его контактах с ЦРУ. Ему перестало доверять и руководство нашей страны. Хотя трудно судить о том, почему и как принималось решение о его ликвидации.

По крайней мере, мне не известны такие подробности, а строить догадки не буду. Могу лишь сказать, что Афганистану придавалось тогда очень большое значение. Присутствуя там, мы полностью контролировали американский флот в Индийском океане. И наоборот: если бы там прочно обосновались американцы, чуть ли не вся территория СССР оказалась бы у них как на ладони…

— Может, не стоило после ликвидации Амина вводить в Афганистан войска? Уничтожить предателя и уйти, оставив решение судьбы страны самим афганцам?

— Да не надо было и Амина устранять! По моему мнению, следовало просто всемерно поддерживать ориентированный на СССР «Хальк», а они уж рано или поздно с Амином сами бы разобрались. Вообще «советские», «шурави», тогда были в Афганистане в большом авторитете. Они нам доверяли и в подавляющем большинстве очень хорошо к нам относились.

Подготовка

— Как удалось столь малыми силами взять хорошо охраняемый дворец Амина?

— Всякий штурм, как известно, обречен на провал без тщательной к нему подготовки. Поэтому была проведена большая работа. Особую роль сыграли наши военные врачи, обслуживавшие афганское правительство и лично Амина. Они сфотографировали помещения дворца, дали информацию о расположении помещений и об охране. Жаль, что из-за секретности операции они оказались во время штурма во дворце и погибли.

— А как удалось обезвредить орудия и пулеметы танков, располагавшихся в капонирах возле дворца? Неужели афганцы не заметили, что наши военные советники изъяли затворы?

— Афганцы доверяли нам, как ученики учителям. Изъятие было проведено под предлогом проверки правильности обслуживания и смазки оружия. Кстати, надо сказать, что учениками они были хорошими. При отражении штурма сражались мужественно и сдавались только после того, как в магазинах их автоматов не оставалось ни одного патрона!

— Вы во время штурма находились в Кабуле?

— Нет. Я был в Баграме. Моей задачей было обеспечение посадки самолетов с личным составом Витебской дивизии ВДВ 27 декабря 1979 года.

— То есть в день штурма дворца в Кабуле?

—Да. Нужно было принять не менее 25 тяжелых транспортных самолетов с десантниками на аэродроме, не вполне для этого подходящем. Но справились мы с этим делом.

Еще мы обеспечили выведение из строя узла связи военно-воздушных сил афганцев. Сделано это было в ходе доставки на их базу продовольствия. Грузовая машина с парой живых баранов и продуктами остановилась над люком, под которым находились кабеля. Афганский боец подошел к остановившейся машине, но, осмотрев груз, ничего не заподозрил. А в это время наши специалисты установили мину. Взорвавшись в нужное время, она оставила без связи командование афганских ВВС. Одновременно точно такая же операция была проведена нашими ребятами в Кабуле. Но там их задача была масштабнее: взрыв лишил связи с войсками командование всех афганских вооруженных сил.

— Были ли какие-то чрезвычайные ситуации во время приема самолетов с десантниками?

— С десантниками нет. «ЧП» случилось чуть позже. При заходе на посадку очередного самолета Ан-26 противники афганского правительства взорвали линию электропередачи. Свет погас везде, в том числе погасли огни на взлетно-посадочной полосе. Резервных средств электропитания тогда у нас там еще не было. Самолет садился в темноте и одним из колес шасси заехал на грунт, из-за чего его развернуло. И только потом мы узнали, что этот борт доставил на афганскую землю Бабрака Кармаля, который должен был сменить Амина на посту главы Афганистана!

— Ответственный борт!

— Вот именно. Нам устроил разнос лично Крючков. Но и сам он прекрасно понимал, что утечка информации произошла не в Баграме. Ведь у нас на базе никто и не предполагал, кого именно должен доставить этот Ан-26! Утечка произошла в Москве, возможно, из самого ближайшего окружения Кармаля. Но тем не менее Крючков должен был как-то отреагировать. И он приказал всем нам подготовить планы противодействия бандформированиям.

— В лучших бюрократических традициях советской эпохи…

— Смешно, конечно. Поэтому, видимо, Крючков и не требовал отчета об исполнение этого своего приказа. А реальные меры после этого случая мы, конечно, приняли. Второй раз допустить нечто подобное было нельзя.

Штурм

— Возвращаясь к штурму. Вы же знали, сколько бойцов охраняло Амина и сколько наших ребят штурмовало его дворец?

— Дворец располагался на возвышенности и представлял собой сильную позицию. Непосредственно в нем было не менее двухсот подготовленных нами же бойцов. И я уже говорил, что готовили мы их очень хорошо. Что же касается боевого духа, то афганцы всегда отличались воинственностью. На подступах к резиденции располагалось еще 2000 солдат. Поэтому задача была не из простых. Успех был достигнут благодаря внезапности и, конечно же, высочайшему профессионализму наших офицеров. Ведь их было всего лишь чуть более полусотни!

— До сих пор эта операция считается непревзойденной по исполнению! Как вы считаете?

— Безусловно! Ураганный огонь «Шилок» позволил штурмовым группам достичь дворца, а внутри него они продемонстрировали все, чему учились на курсах под руководством Бояринова. Жаль, что сам он погиб при штурме. Это был специалист высочайшего класса! И погиб-то ведь он по нелепой случайности, от срикошетировавшего снаряда нашей же «Шилки».

— Как воспринимались наши потери?

— Нелегко, конечно. Особенно с учетом того, что давно уже наша страна ни с кем не воевала, привыкли мы к мирной жизни. Но, как говорится, на войне как на войне. Без потерь воевать невозможно.

— Читал, что некоторые участники штурма опасались, что по возвращении в Союз всех их ликвидируют как нежелательных свидетелей. Вы о таком не слышали?

— Это полная нелепость! Неужели кто-то всерьез пишет такое?

— Увы…

— Все участники штурма, все до единого, — Герои с большой буквы. И те, кто погиб, и те, кто остался жив. Они выполнили поставленную перед ними задачу, причем выполнили ее отлично. Они пролили кровь за Отечество и по приказу. Такими людьми гордятся, а не ликвидируют их!

— Решение о вводе войск в Афганистан часто называют большой ошибкой брежневского Политбюро.

— Не дело бойцов и командиров было рассуждать о правильности или неправильности принятого руководством страны решения. Офицеры получили приказ и выполнили его, причем некоторые — ценой своей жизни. Еще раз повторю: они — Герои.

Эпилог

После беловежского сговора в конце 1991 года, который поставил крест на Союзе ССР, Валентину Григорьевичу предложили хорошую должность в Киеве. Приехав туда, он уже прошел было собеседование, но тут его вдруг спросили, будет ли он стрелять в русских, если между Украиной и Россией возникнет военный конфликт. Немного опешив, он тут же забрал со стола свое личное дело и вышел.

С тех пор полковник Мельников служит России, правопреемнице СССР. И слушая этого седовласого, немолодого уже человека, четко понимаешь, что именно такие люди, как он, заставляли весь мир уважать нашу Родину и считаться с ее интересами в любой точке мира. И очень важно, чтобы молодое поколение помнило об их подвиге и старалось быть похожими на них. Ибо благодаря таким людям стояла и стоит Россия.