От Вислы к Одеру

Ровно 75 лет назад советские войска в ходе Висло-Одерской наступательной операции нанесли вермахту сокрушительное поражение. Оно окончательно развеяло последние надежды Гитлера и его приспешников на спасение. Гибель Третьего рейха стала не только неотвратимой, но и осязаемо близкой. 3 февраля 1945 года операция завершилась, войдя в историю войн как самое стремительное наступление нового времени.

1944-й. «Немцев били там и тут…»

Весь 1944 год прошел под знаком подавляющего превосходства Советской армии над германской военной машиной. Мощные удары на разных фронтах и направлениях не прекращались, приводя к окружениям и разгромам крупных группировок фашистов и их сателлитов. Только летом и осенью вермахт потерял 1,6 млн солдат и офицеров, 12 тысяч самолетов, 6 700 танков!

По воспоминаниям Эриха фон Манштейна, немцы ждали хоть какой-то оперативной паузы, а ее все не было и не было. «Не могут же они наступать непрерывно?» — задавались резонным вопросом гитлеровские генералы. Но оказалось, что могут, еще как могут!

Если в начале 1944 года линия фронта тянулась от Баренцева моря к Ленинграду, а от него к Новгороду, Великим Лукам, Гомелю и вдоль Днепра к Херсону и Крыму, то к концу года наши войска достигли среднего течения Вислы и Дуная!

Финляндия и Румыния, потерпев от нашей армии целый ряд поражений, разорвали союз с Германией. Более того, «держа нос по ветру», они объявили войну своей бывшей союзнице. Венгрия попыталась сделать то же самое, но немцы сменили там диктатора и вынудили венгров воевать на своей стороне дальше.

В июне 1944 года наконец-то высадились в Нормандии англо-американские союзники по антигитлеровской коалиции. И хотя советско-германский фронт по-прежнему оставался самым главным театром военных действий Второй мировой войны, значительную часть сил врага американцы с англичанами к себе все же приковали.

Положение фашистской Германии к началу 1945 года стало абсолютно безнадежным. Зажатая со всех сторон, она превратилась в некое подобие осажденной крепости. Быстрая утрата захваченной в ходе войны огромной территории, потеря доступа к ресурсам сателлитов сильно ослабили военно-промышленный потенциал Третьего рейха. Лишившись румынской нефти, Германия столкнулась с острым дефицитом бензина для авиации и танков. Колоссальные потери на Восточном фронте привели к истощению людских ресурсов. Восполнить все это было уже нечем и некем.

И все же Гитлер продолжал тешить себя несбыточными иллюзиями! С мечтой о мировом господстве ему, конечно же, давно пришлось расстаться. Но попытаться сдержать натиск с востока и нанести серьезное поражение англосаксам на западе казалось ему возможным. Более того, он рассчитывал даже перетянуть впоследствии наших западных союзников на свою сторону! Но для этого ему нужна была громкая победа над ними. Эта победа должна была показать, что вермахт все еще силен и может стать в авангарде нового похода против коммунизма.

Арденнская авантюра

Арденнское контрнаступление, получившее кодовое название «Вахта на Рейне», изначально не имело прочной основы в виде достаточных для его проведения сил и ресурсов. Численность личного состава наносящих удар трех армий не соответствовала поставленным перед ними грандиозным задачам и значительно уступала численности войск врага.

Превосходство союзников в воздухе было полным и безоговорочным. Немцам удалось сосредоточить на участке прорыва больше танков и самоходных орудий, но бензина для них имелось только на пару полных заправок. Остальное топливо планировалось добыть в Льеже и Намюре после захвата находящихся там англо-американских хранилищ.

В целом план операции был самой настоящей авантюрой. Но разве не авантюрными были действия Гитлера при разделе Чехословакии (1938) и при нападении на Польшу (1939)? Как справедливо указывает Уинстон Черчилль в своих мемуарах «Вторая мировая война», одна только Франция располагала в конце 30-х годов гораздо большей численностью войск, в сравнении с Германией, и могла поставить немцев в практически безвыходное положение активным вступлением в войну на стороне своих союзников!

Но вместо этого французы с англичанами 3 сентября 1939 года начали против Германии так называемую «странную войну», когда их войска заняли оборонительные позиции вдоль границы и не предпринимали никаких наступательных действий. За что и поплатились сполна в 1940 году.

Но время удачных авантюр для Гитлера давно закончилось. Расчет на новейшие тяжелые танки, которым отводилась главная роль в наступлении, не оправдался. Техническая надежность «королевских тигров» и «пантер» оставляла желать лучшего. Благоприятствовавшая было немцам пасмурная нелетная погода через несколько дней сменилась на вполне приемлемую для действий авиации, и подавляющее превосходство союзников в воздухе еще более затруднило действия немецких танковых клиньев.

И все же контрудар в Арденнах заставил американцев и англичан пережить немало тяжелых дней и ночей! Хотя, по словам Дуайта Эйзенхауэра, командование союзников знало о готовящемся немецком наступлении и даже правильно определило место нанесения удара, его изначальная мощь привела к прорыву фронта и весьма тяжелому положению.

Американский журналист Ральф Ингерсолл, находившийся в самой гуще событий, писал о наступлении немцев: «Они прорвали нашу линию обороны на фронте в пятьдесят миль (более 80 км) и хлынули в этот прорыв, как вода во взорванную плотину. А от них по всем дорогам, ведущим на запад, бежали сломя голову американцы».

План союзного командования по втягиванию гитлеровских войск в мешок и их окружению и разгрому не сработал. Но все же американцам и англичанам удалось остановить наступление врага посредством переброски на угрожаемые участки крупных сил. Немецкое наступление провалилось. Бои приняли ожесточенный и затяжной характер.

По просьбе Черчилля

В сложившейся ситуации Черчилль 6 января 1945 года обратился к Иосифу Сталину с личной просьбой о помощи: «…Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января…».

Сталин 7 января ответил: «…Учитывая положение наших союзников на Западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила… открыть широкие наступательные действия против немцев по всему Центральному фронту не позже второй половины января».

Таким образом, первоначальный срок начала наступления был сдвинут с 20-го января на 12-е. Темпы подготовки пришлось форсировать. И совершенно неуместно выглядят на этом фоне упреки польских историков и политиков, обвиняющих советское командование в том, что в августе-сентябре 1944 года оно не поддержало Варшавское восстание.

Во-первых, восстание это как раз-таки имело целью освобождение польской столицы без участия советских войск и потому умышленно не было согласовано с нашим командованием. Во-вторых, наши войска вышли тогда к Висле уже на излете наступательного порыва, будучи сильно измотанными долгим непрерывным наступлением. Подготовка к новому потребовала длительного времени, и даже перенос его сроков всего на неделю создал дополнительные организационные трудности.

«Забывают» польские историки и о том, что честь освобождения Варшавы была предоставлена советским командованием именно 1-й армии Войска Польского, сражавшейся с фашистами в составе 1-го Белорусского фронта. При планировании Висло-Одерской операции ей специально была выделена соответствующая полоса наступления. Не самая трудная, кстати.

Накануне решающего удара

Еще один злопыхательский миф, который продолжают пестовать и раздувать многие недобросовестные историки, — пресловутое «забрасывание немцев трупами». Если на первом этапе войны действительно имели место огромные потери Красной армии в боях с фашистами, то в дальнейшем ситуация изменилась.

К концу 1943-го года основой успешных действий наших войск стало их превосходное техническое оснащение и накопленный личным составом и командованием огромный боевой опыт. На последнем этапе войны дивизии Советской армии практически никогда не имели штатной численности, порой число солдат в них было значительно меньше половины от положенного. Но качественный уровень солдат достиг пика, один стоил целого отделения или даже взвода новобранцев!

Вооружения и техники при этом было не просто достаточно, а даже с избытком, особенно с учетом неполной численности частей и соединений. И это — заслуга, прежде всего, тружеников тыла, в том числе женщин и детей, вставших к станкам вместо мужей и отцов, ушедших на фронт.

На рубеже 1944 и 1945 годов наша действующая армия насчитывала в своих рядах около 6 миллионов человек. У нее было более 90 тысяч орудий и минометов, около 3 тысяч реактивных установок залпового огня, примерно 11 тысяч танков и самоходных артиллерийских установок (САУ), более 14,5 тысяч самолетов.

Кроме того, на нашей стороне воевали польские, чехословацкие, румынские и болгарские войска общей численностью в 320 тысяч человек. У них было еще 5200 орудий и 200 танков. В Югославии вела бои с немцами 100-тысячная партизанская армия Иосипа Броз Тито.

Против этих сил Германия держала на восточном фронте все свои наиболее боеспособные соединения: 169 дивизий (в том числе 22 танковые и 9 моторизованных) и 20 бригад, объединенных в десять полевых и четыре танковые армии. Их прикрытие осуществляли три воздушных флота. Кроме того, на стороне немцев продолжали воевать 16 венгерских дивизий (2 армии).

Общая численность фашистских войск составляла 3,1 миллиона солдат и офицеров (вместе с венграми). У них на вооружении было 4 тысячи танков и САУ, 2 тысячи самолетов и 28,5 тысяч орудий и минометов. В тылу располагалось еще до двух миллионов ополченцев («фольксштурм») и различных резервных частей и соединений. Они имели на вооружении более тысячи танков, почти столько же самолетов и 2700 пушек.

Наступление невиданной силы

Непосредственно в Висло-Одерской операции принимали участие два наших фронта: 1-й Белорусский (под командованием маршала Г.К. Жукова) и 1-й Украинский (под командованием маршала И.С. Конева). Их численность достигала 2,2 миллиона человек (в том числе 90 тысяч бойцов Войска Польского) при 37 тысячах орудий и минометов, 7 тысячах танков и САУ и 5 тысячах самолетов.

Эта мощная группировка наносила врагу главный удар. Севернее, в Восточной Пруссии, одновременно начали наступление войска 2-го и 3-го Белорусских фронтов, а в Венгрии — противника теснили армии 2-го и 3-го Украинских фронтов.

Немецкое командование сосредоточило в Польше 560 тысяч солдат и офицеров. Впоследствии их общее число возросло до 800 тысяч (за счет сил, переброшенных с западного и других участков восточного фронтов).

Оборона немцев была глубоко эшелонирована. На пути наших армий они возвели 7(!) рубежей. Самым мощным был первый, Висленский. Он включал в себя четыре полосы. Главная состояла из трех-четырех позиций, каждая из которых, в свою очередь, оборудовалась двумя-тремя рядами сплошных траншей. Перед ними располагались проволочные заграждения в несколько рядов и минные поля в 50–100 метров шириной. Кроме того, на танкоопасных направлениях были вырыты рвы, шириной в 5–8 и глубиной в 2–3 метра.

Для отражения нашего наступления немцы задействовали около пяти тысяч орудий и минометов, 1220 танков и САУ и 630 самолетов.

Несмотря на предшествующие многочисленные поражения, боевой дух солдат вермахта все еще оставался достаточно высоким. Этому способствовала пропаганда, уверявшая, что в тылу «куется чудо-оружие», способное изменить ход войны, и что ждать его появления осталось совсем недолго. К счастью, немцы даже близко не подобрались к созданию атомной бомбы, которая имелась в виду.

12 января наступление начал 1-й Украинский фронт. Главный удар нанесли с Сандомирского плацдарма. Следом, 14 января, с Магнушевского и Пулавского плацдармов перешел в наступление 1-й Белорусский фронт.

«Было решено перед генеральной атакой провести сильную боевую разведку, поддержав ее мощным тридцатиминутным артиллерийским огнем… От каждой дивизии выделялись один-два стрелковых батальона с танками и самоходно-артиллерийскими установками. Разведка боем, кроме артиллерии, поддерживалась ударами авиации» (Г.К. Жуков, «Воспоминания и размышления»).

Такая тактика наших войск не позволила немцам отсидеться во время артиллерийской подготовки в блиндажах и укрытиях. Им оставалось либо нести большие потери, либо отступить. Они выбрали второе.

«Атаку разведывательных батальонов противник не выдержал и начал отходить с переднего края в глубину, — пишет Г.К. Жуков. — Тогда, открыв более мощный огонь всей артиллерии и бросив основную массу авиации по дальним целям обороны, армии начали атаку всеми силами первых армейских эшелонов».

В первый же день наступления оборона немцев была прорвана. В прорыв сразу устремились наши танковые армии. Несмотря на ожесточенное сопротивление немцев, ни один из семи оборонительных рубежей им удержать не удалось. Варшава была окружена и уже 17 января взята при активном участии 1-й армии Войска Польского. В тот же день передовые наши части достигли ближайшего участка польско-германской границы!

Силы, перебрасываемые германским командованием с западного и других участков восточного фронта, порой даже не успевали толком занять позиции. Их зачастую громили еще на марше. А темп наступления наших войск составлял от 20 до 30 км в сутки! 3 февраля операция завершилась выходом к Одеру, с захватом и удержанием плацдармов на его западном берегу. До Берлина осталось всего 60–70 километров!

Участник тех событий, немецкий генерал Ф.В. фон Меллентин писал впоследствии: «Русское наступление за Вислой развивалось с невиданной силой и стремительностью, невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала ничего подобного со времени гибели Римской империи».

Шок гитлеровского генерала понятен. В ходе наступления наши войска полностью разгромили 35 немецких дивизий. Еще 25 дивизий лишились от 50% до 70% личного состава. Однако, в отличие от разрушивших Римскую империю германских варваров, наши солдаты не только громили врага.

В ходе Висло-Одерской операции Советская армия спасла от уничтожения Краков, освободила узников Освенцима и других концлагерей. Кроме того, были сохранены все промышленные предприятия Силезии, перешедшей после окончания войны от Германии Польше. И ради их сохранения наши войска несли потери, которых могли избежать, если бы били по укрывшемуся там врагу из пушек и сбрасывали на корпуса заводов и фабрик авиабомбы, как делала, например, авиация Англии и США, разрушив Дрезден, Ганновер и другие немецкие города.

Видимо, именно поэтому мы получаем все новые и новые проявления «признательности и благодарности» от нынешнего польского правительства, а памятники нашим воинам в Польше оскверняются и разрушаются.

Утешает лишь то, что даже в Польше есть еще люди, которые помнят и ценят подвиг советского солдата, избавившего поляков от рабства и уничтожения.