Синоп. Последняя битва парусных флотов

1 декабря — один из дней воинской славы России. Посвящена эта памятная дата победе нашего флота над турками при Синопе. 30 ноября (по новому стилю) 1853 года эскадра под командованием Павла Степановича Нахимова, вопреки всем общепринятым канонам, вошла в защищенную береговыми батареями бухту и уничтожила вражескую эскадру. «Армейский стандарт» расскажет о некоторых эпизодах того сражения.

«Свора бешеных собак»

В Крымскую войну (1853–1856) Россия оказалась втянута, главным образом, интригами англичан, к тому времени превративших одряхлевшую Турцию в свою полуколонию. Получив исключительное право беспошлинной торговли в Османской империи, Англия стремилась сохранить за ней все ее владения.

Франция встала на сторону извечных своих врагов-англичан не только в силу жажды реванша за итоговое поражение в наполеоновских войнах, но также и из-за амбиций своего нового императора Наполеона III. Последний, в свою очередь, смог убедить короля Сардинии Виктора Эммануила присоединиться к антироссийскому союзу в обмен на поддержку Францией его стремления распространить свою власть на всю Италию, чему яро противилась Австрия.

Император Николай I ошибся в оценке политической ситуации в Европе. Там к середине XIX века антироссийские настроения достигли апогея. Истерия в европейских и особенно британских средствах массовой информации была столь беспрецедентной, что англичанин Ричард Кобден, сторонник мирного урегулирования с Россией, считал выступление с этой идеей перед публикой равносильным общению со «сворой бешеных собак».

Расчет на поддержку или хотя бы на дружественный нейтралитет со стороны австрийского императора Франца-Иосифа I, «лоскутную монархию» которого Николай I в 1849 году спас от развала, тоже не оправдался. Неблагодарность австрийца превзошла всякую меру и заставила вспомнить изумление Юлия Цезаря при виде одного из своих убийц: «И ты, Брут!?».

Турция в столь авторитетной компании могущественных союзников не стала теряться и, подталкиваемая Англией, смело выступила в роли провокатора. 16 октября 1853 года она объявила России войну.

В преддверии Синопа

Состояние русского Черноморского флота к началу Крымской войны трудно оценить однозначно. С одной стороны, в его составе было явно недостаточно паровых кораблей: всего 6 пароходофрегатов и 24 малых парохода. С другой стороны — 14 парусных линейных кораблей и 7 парусных фрегатов ни в чем не уступали английским и французским аналогам, а их команды отличались великолепной выучкой и высоким боевым духом.

Командование флотом осуществляли талантливые и опытные адмиралы. Их имена и сегодня известны даже далеким от флота людям. Вице-адмиралы В.А.Корнилов и П.С.Нахимов являлись последователями блестящей школы Михаила Петровича Лазарева, стараниями которого Черноморский флот во многих аспектах качественно превосходил Балтийский — главный флот страны.

Неудивительно поэтому, что с первых же дней войны моряки-черноморцы приступили к активным действиям у вражеских берегов. Турция, располагая немалым количеством военных парусников, значительно превосходила наш Черноморский флот числом вооруженных пароходов (17), но не рисковала вступать на море в масштабное сражение. До Синопской битвы имели место лишь бои между отдельными кораблями.

Эскадра под командованием вице-адмирала Павла Степановича Нахимова еще до объявления Турцией войны начала крейсировать вдоль берегов Анатолии. Цель — не допустить поставок оружия и боеприпасов кавказским горцам, воевавшим против России.

1 ноября 1853 года пароход «Бессарабия» доставил Нахимову сообщение. Из него командующий эскадрой узнал о том, что война все же началась. Он получил предписание не пропускать турецкие суда с военными грузами и захватывать их. Но из-за непогоды, частой на Черном море осенью, русская эскадра была вынуждена отойти подальше от берега. В один из таких дней она разминулась с турецкой эскадрой Осман-паши, проскочившей в Синоп.

23 ноября, приблизившись к Синопской бухте на расстояние в две мили, русские моряки обнаружили там большие силы турок: 7 фрегатов, 2 корвета, 1 шлюп и 2 больших парохода. Под началом Нахимова было только 3 линейных корабля и бриг. Он благоразумно решил отложить атаку и дождаться подкрепления.

28 ноября подоспело подкрепление. Это был отряд контр-адмирала Федора Новосильского в составе трех 120-пушечных линейных кораблей. Чуть позже к эскадре присоединились и два фрегата — «Кагул» и «Кулевчи». Последний привез предписание по возможности щадить во время атаки город Синоп, с тем, чтобы не спровоцировать вступление в войну Англии и Франции.

На следующий день П.С.Нахимов собрал на борту своего флагманского 84-пушечного корабля «Императрица Мария» военный совет. Командирам всех кораблей вручили диспозиции и боевой приказ. Примерно в это же время из Севастополя под флагом вице-адмирала В.А.Корнилова на помощь эскадре вышли пароходы «Одесса», «Крым» и «Херсонес».

Против флота и крепости

В полдень 30 ноября 1853 года русская эскадра двумя кильватерными колоннами вошла в Синопскую бухту. Правую колонну вел сам Нахимов на «Императрице Марии». Следом за ней шли 120-пушечный «Великий князь Константин», 84-пушечная «Чесма» и 44-пушечный фрегат «Кагул».

Левую колонну возглавлял 120-пушечный линейный корабль «Париж» под флагом Новосильского. Далее следовали 120-пушечный «Три святителя», 84-пушечный «Ростислав» и 60-пушечный фрегат «Кулевчи».

Число орудий на всех русских линейных кораблях превышало их количество согласно рангу. Так на 120-пушечных кораблях было до 130 орудий, а на 84-пушечных — от 90 до 96.

Фрегаты турецкой эскадры стояли в бухте на якоре строем в виде вогнутого к берегу полумесяца. Это позволяло вести перекрестный огонь по центральной части рейда. Кроме того, на берегу находились шесть батарей. Осман-паша, не ожидавший, что русские решатся напасть на стоящую под их прикрытием турецкую эскадру, допустил ошибку. Он мог усилить батареи пушками, сняв их с обращенного к берегу борта кораблей, но не сделал этого.

Число орудий на турецких фрегатах было разным — от 44 до 62. В составе эскадры Осман-паши находился и пароходофрегат «Таиф», превосходивший силой любой из пароходов русского Черноморского флота. Он нес 22 пушки, две из которых были крупнокалиберными и могли стрелять бомбами.

Несмотря на то, что общим количеством артиллерийских орудий, особенно бомбических пушек, турецкая эскадра и береговые батареи Синопа весьма значительно уступали силам Нахимова, он, атакуя противника, стоявшего под прикрытием крепости, сильно рисковал! Но этот риск не был авантюрой.

П.С.Нахимов полагался на отличную выучку команд русских кораблей, на их слаженность и взаимовыручку. Без всего этого рассчитывать на победу было бы невозможно. И русские моряки не подвели своего командующего.

Храбрость и взаимовыручка

Несмотря на ураганный огонь турок, русские корабли не отвечали им до тех пор, пока все не стали на якоря согласно диспозиции. Флагман Нахимова — «Императрица Мария»—- потерял большую часть рангоута, но по инерции дошел до назначенного ему места. Он начал бой обстрелом флагманского фрегата Осман-паши «Аунни Аллах». Через полчаса противник вынужден был выброситься на берег. Затем «Мария» подожгла и заставила выброситься на берег еще один 44-пушечный фрегат — «Фазли Аллах».

120-пушечный «Великий князь Константин» залпами бомбических пушек уже через 20 минут после открытия огня уничтожил 58-пушечный фрегат «Навек Бахри», который взорвался и засыпал горящими обломками одну из батарей. Следом вышел из боя снесенный ветром к берегу 60-пушечный «Несифи Зефер». На нем, среди прочего, ядром с «Константина» перебило якорную цепь.

120-пушечный «Париж» (флагман Новосильского), обстреливая береговую батарею, параллельно взорвал один из корветов и последовательно вывел из строя два фрегата: 56-пушечный «Дамиад» и 62-пушечный «Низамие».

Третий 120-пушечный гигант «Три Святителя» оказался в очень непростой ситуации. Турецким ядром перебило один из двух его якорных канатов, и корабль ветром развернуло кормой к одной из береговых батарей. Из-за этого он подвергся очень опасному анфиладному (продольному) обстрелу. Выручил 84-пушечный «Ростислав», который прикрыл попавший в беду корабль своим корпусом и огнем пушек.

Через 15 минут русские матросы во главе с мичманом Петром Николаевичем Варницким под обстрелом врага смогли завести новый якорь и выправили положение. Им пришлось перебраться с одного баркаса, разбитого ядром, на другой, сам Варницкий был дважды ранен, но герои все же выполнили поставленную задачу. А вернувшийся в сражение линкор «Три святителя» огнем своих орудий отбросил на берег 54-пушечный фрегат «Каиди Зефер».

«Ростислав», прикрывая товарищей, едва не погиб. Обрушившиеся на него каленые ядра и разрывные «гранаты» подожгли ткань, упавшую через люк в пороховой погреб. Находившиеся там матросы бросились было к выходам, но мичман Николай Александрович Колокольцев запер их и лично возглавил тушение пожара. Его хладнокровным мужеством «Ростислав» был спасен!

Отличились и многие другие русские моряки. Их усилиями к 15 часам были уничтожены или выведены из строя все турецкие корабли (кроме сумевшего ускользнуть парохода «Таиф»), а к 16 часам окончательно подавлены все береговые батареи. Большую роль в столь полном и решительном разгроме турецкой эскадры сыграли бомбические пушки, впервые примененные при Синопе в ходе крупномасштабного сражения. Их взрывающиеся ядра быстро приводили деревянные корабли врага в небоеспособное состояние.

Турецкий беглец

Командир пароходофрегата «Таиф» Яхья Бей уже в самом начале сражения понял, что турецкая эскадра будет разгромлена. Слишком уж слаженно шли на противника наши линейные корабли и слишком уж сильным был эффект от залпов их пушек. И турецкий капитан предпринял попытку спасти свой пароход, используя его хорошую по тем временам скорость.

Действовал он решительно и грамотно, благодаря чему корабль единственным избежал гибели. Пройдя на полном ходу между русской и турецкой эскадрами, «Таиф» выскочил из превратившейся в огненный ад Синопской бухты. На выходе из нее русские фрегаты «Кагул» и «Кулевчи» попытались остановить пароход, но ветер дул в противоположную направлению погони сторону и парусники отстали.

Не повезло и подошедшей к месту боя тройке русских пароходов. На головном из них, «Одессе», держал флаг вице-адмирал В.А.Корнилов. Он приказал отряду идти на перехват «Таифа», но один-единственный удачный выстрел с турецкого парохода сбил на «Одессе» стойку штурвала. Пока это повреждение устраняли, противник успел оторваться и уйти.

Именно Яхья Бей принес в Стамбул весть о полном уничтожении турецкой эскадры в Синопе. И хотя ему удалось спасти единственный корабль, султан отнесся к командиру «Таифа» весьма холодно. Он даже якобы заявил: «Я бы предпочел, чтобы он не спасся бегством, а погиб в бою, как все остальные». Так это было или нет — доподлинно не известно. Вопреки расхожей версии, со службы Яхья Бея не уволили. Но и не наградили! Единственной наградой находчивому беглецу стало спасение из моря огня, в котором погибло более трех тысяч турецких моряков.

Море огня

Казалось, что в Синопской бухте пылает даже море. Горели и взрывались остававшиеся еще на плаву корабли. Горела турецкая половина города, в панике брошенная жителями. Греческая половина осталась целой. Дело в том, что греки не покинули свои дома и в зародыше гасили пожары, занимавшиеся от случайно залетевших ядер и горящих обломков турецких кораблей. Они не боялись русских, в отличие от турок, на которых и лежит подлинная вина за гибель их домов.

Но сожжение вместе с турецким флотом половины Синопа вызвало крайне негативную оценку в европейских газетах. Там будто не знали, что русская эскадра сражалась с вооруженным врагом, объявившим России войну. Славную победу нашего флота нагло называли «синопской резней»!

А ведь наши моряки после сражения, несмотря на все еще не погасшие пожары и огонь из самопроизвольно стреляющих пушек горящих кораблей, спасли и взяли в плен около двух сотен турок, в числе которых был и сам командующий турецкой эскадрой Осман-паша.

Победа при Синопе вызвала на Западе черную зависть и лютую ненависть, что само по себе неудивительно. Ведь недаром еще задолго до этой победы граф Алексей Орлов-Чесменский писал, что в Европе «нам не прощают ни искусных распоряжений, ни смелости выполнения». С тех пор ничего особо не изменилось. И вряд ли когда-то изменится...