Любимец нескольких поколений Юрий Никулин 18 декабря отметил бы вековой юбилей. Увы, он ушел от нас 21 августа 1997 года, в возрасте 75 лет. Семь из них пришлись на военную службу. Причем Юрий Владимирович с первого до последнего дня участвовал не только в Великой Отечественной, но и в «незнаменитой» советско-финской войне. Фронтовая биография народного артиста СССР известна куда меньше, чем творческая, поэтому о ней стоит рассказать.
Вот такой «Чапаев»!
Красноармеец Никулин участвовал в ожесточенных боях, потерял многих фронтовых друзей — на переднем крае не однажды смотрел смерти в лицо. Позже он вспоминал, что на войне несколько раз мог быть убит. «Судьба хранила!» — объяснял свое фронтовое везение Юрий Владимирович. Нам же остается только представлять, сколь невосполнима была бы такая потеря для кино, цирка, телевидения.
…В армию Юру Никулина призвали семнадцатилетним. Все законно: вышел указ, по которому выпускники средних школ 1939 года осенью должны быть направлены на срочную службу. Получив повестку из военкомата, он 18 ноября прибыл на один из призывных пунктов Москвы, а восемнадцать ему исполнилось лишь месяц спустя. Местом службы стал 115-й зенитно-артиллерийский полк под Ленинградом, близ финской границы.
Высокий, худой и нескладный, Никулин мог бы запросто стать объектом насмешек (чего только стоило понаблюдать за ним на занятиях по строевой подготовке!), если бы обижался на сослуживцев. Он же, наоборот, был готов первым посмеяться над собой. К тому же в армейском коллективе всегда любили неунывающих балагуров и знатоков неимоверного количества анекдотов, каким был Юрий. Еще до армии он завел для этого записную книжку и постоянно пополнял необычную коллекцию. До призыва «накопил» полторы тысячи анекдотов!
В первые же дни после прибытия в часть попался на удочку старшины батареи, который вечером предложил желающим посмотреть фильм «Чапаев». Никулин вышел из строя — и вместе с еще несколькими любителями кино отправился… на кухню чистить картошку. Старшина потом объяснил добровольцам: Чапаев в фильме показывал свой боевой маневр именно на этом овоще. Вернувшись после отбоя, Никулин со товарищи объяснили опоздание несколькими киножурналами перед основной картиной. Зато на «Лебединое озеро» он уже не попался: мыть полы отправились другие сослуживцы — любители балета…
Морозное задание
До 30 ноября 1939 года — начала советско-финской войны — рядовой Никулин принял присягу и получил оружие: винтовку. Первое же боевое задание могло закончиться для него трагедией. Для неокрепшего юноши, только-только с «гражданки», протянуть два километра телефонного кабеля по льду Финского залива было непросто: тащил тяжелые катушки в мороз под тридцать, да еще на допотопных лыжах. Молодой солдат быстро устал, присел на минутку отдохнуть и… заснул. Спасли от верной смерти от переохлаждения пограничники на аэросанях, заметившие необычный сугроб. Никулин отделался обморожением ног, с которым врач полка справился. Правда, теперь уже даже небольшой мороз чувствовался: память о первом боевом задании осталась на всю жизнь…
12 марта 1940 года боевые действия закончились, но за эти три с половиной месяца рядовой отделения разведки Юрий Никулин стал настоящим солдатом: обстановка способствовала быстрому становлению.
Великую Отечественную войну он вместе с еще четырьмя сослуживцами встретил на наблюдательном пункте близ станции Репино. Уже в ночь с 22 на 23 июня 1941 года одна из батарей 115-го зенитно-артиллерийского полка сбила немецкий бомбардировщик «Юнкерс-88».
В ноябре в полку наступил голод. Не такой, как рядом, среди гражданского населения в Ленинграде, но паек был ненамного богаче: каждый солдат в батарее получал на сутки 300 граммов хлеба плюс ложку муки, которую засыпали в общий котел и варили болтушку. К весне 1942 года почти у всех бойцов — цинга, куриная слепота… Лекарством стал присланный рыбий жир.
Рядом с трибуналом
В марте 1942 года Никулин чуть не угодил под трибунал. Командир батареи лейтенант Ларин разрешил личному составу отделения разведки поспать, оставив дежурить командира — сержанта Никулина. Проснуться и занять свои места — секундное дело (лежали ведь в обмундировании). Но тут — проверка из вышестоящего штаба: не положено отдыхать на боевом дежурстве!
Ларин успел попросить Никулина взять вину на себя: дескать, командир батареи приказал его и разведчиков разбудить на дежурство в полночь, а я пожалел — пусть еще поспят. Следователю из особого отдела тот так и объяснил «свой» промах. Лишь начальнику штаба полка, который вызвал его и прямо спросил: «Командира выручаешь?» — признался. Чувствовал, что это порядочный офицер. Не ошибся: Никулина лишь разжаловали в рядовые и сняли с должности командира отделения. Но уже через два месяца всё вернули обратно: и звание, и должность.
На всю жизнь запомнил Никулин первого убитого сослуживца. Они обедали на передовой, когда рядом с орудием разорвался снаряд. Осколком срезало половину головы заряжающему, а он после этого еще несколько секунд сидел с ложкой и дымящимся котелком с кашей…
Послали не туда…
Весной 1943 года сержант Никулин заболел воспалением легких. Его вовремя отправили в госпиталь и через две недели уже выписали. Несмотря на все просьбы вернуть его в родной полк, направили в другую часть, стоявшую под Колпино. Не доехав нескольких километров до места ее дислокации, попал под бомбежку. Контузия, опять госпиталь и новое назначение — в 72-й отдельный зенитный дивизион, с которым и дошел до Кёнигсберга. Сначала — командиром отделения разведки, а с лета 1943-го — помощником командира взвода, старшим сержантом. В августе получил первую награду — медаль «За оборону Ленинграда».
В январе 1944-го шли ожесточенные бои. Задача наших войск — снятие блокады Ленинграда. Выбив фашистов из укрепрайона, батарея расположилась на ночлег в одном из блиндажей. Внезапно начался артобстрел. Все выбежали наружу, и тут комбат заметил отсутствие Никулина. Приказал найти — оказывается, тот прикорнул в дальнем углу и крепко спал. Его едва разбудили и буквально выволокли из блиндажа. Только отбежали в сторону, как тот взлетел на воздух от прямого попадания снаряда крупного калибра. Пронесло!
Еще один счастливый случай произошел в ходе оборонительного боя. Это только по штатному расписанию дивизион считался зенитным — и, конечно же, воевал с воздушным противником. Но еще и с танками, стреляя прямой наводкой, и с вражеской пехотой и артиллерией. Однажды Никулин залег в своей вырытой ячейке, как его друг Володя Бороздинов позвал в свой окопчик: «У меня курево есть!» Только перебрался, как в оставленную ячейку прямехонько угодил снаряд.
Чуть не погибла его группа разведчиков под Изборском. На полуторке они везли боевое имущество на новое место дислокации. Путь, как сориентировали, свободен — немцы якобы оставили район несколько дней назад. Никулин с подчиненными ехали беспечно: винтовки лежали за ящиками и катушками с кабелем. И вдруг — немецкие автоматчики. Бойцы едва успели спрыгнуть и скрыться в ржаном поле. То ли фашисты издали приняли их за своих (откуда здесь русские без оружия?), то ли торопились, но преследовать не стали и вскоре ушли. Как потом оказалось, в штабе перепутали название деревни и направили не туда…
Два фильма о войне
В те фронтовые годы Никулин сделал первые шаги к своей будущей профессии: в дивизионе его назначили ответственным за художественную самодеятельность. На концертах он побывал и конферансье, и певцом в хоре, и клоуном. Даже освоил несколько аккордов на семиструнной гитаре! В освобожденной Прибалтике давали концерты для местного населения.
8 мая 1945 года всем сообщили, что утром начнется наступление на недобитые немецкие части, а ночью вдруг — грохот выстрелов, радостные выкрики. Победа!
Правда, Никулину пришлось послужить еще год — домой в Москву он вернулся в мае 1946-го. К первой медали добавились еще две: очень уважаемая фронтовиками «За отвагу» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Как дань памяти погибшим сослуживцам — яркие роли в фильмах «Двадцать дней без войны» и «Они сражались за Родину». Юрий Владимирович постарался сыграть там максимально правдиво — как было на самом деле. Он вспоминал, что в то тяжелейшее фронтовое время его сопровождало смешное и трагическое. Второго было больше, но первое дольше сохраняется в памяти. Наверное, поэтому мы всегда будем помнить Юрия Никулина светлым, веселым и невероятно близким человеком.
…Его военная карьера — от рядового до старшего сержанта. Об этом пусть и трудном периоде в своей биографии он впоследствии никогда не жалел. Итог Юрий Владимирович сам подвел в мемуарах «Семь долгих лет»: «В армии я прошел суровую жизненную школу, узнал немало людей, научился сходиться с ними, что впоследствии помогло в работе, в жизни».
