Ракетный щит и ракетный меч

Извечное противостояние щита и меча, средств нападения и оружия защиты можно наблюдать в самых разных областях военного дела. Особое значение оно приобретает тогда, когда речь идет о стратегических ракетах и противоракетной обороне. Здесь от исхода противоборства зависят судьбы мира. «Армейский стандарт» изучил последние тенденции.

Вынуждены признать...

На Капитолийском холме в прошлом году неожиданно захотели убедиться в надежности защиты США от северокорейских ракет и потребовали от военных провести испытание противоракеты «Стандарт-3» модификации 2А (Standard Missile-3 Block IIA).

Баллистическую ракету межконтинентальной дальности (МБР), по данным Агентства по противоракетной обороне США, запустили 16 ноября с испытательного полигона Рейгана на Маршалловых островах в сторону условной цели, находившейся примерно в четырех тысячах км от места старта, недалеко от Гавайев.

В это же время с эсминца «Джон Финн» (John Finn), назначенного в дежурный наряд ПРО, запустили зенитную управляемую противоракету. Ее текущее положение определялось по сигналам GPS. Двигатель третьей ступени, работая короткими импульсами, вывел ракету на встречную траекторию и обеспечил набор скорости, необходимой для поражения цели. В итоге МБР была поражена за пределами атмосферы Земли.

Спору нет, очередная версия американской противоракеты с новым кинетическим перехватчиком превосходит предыдущие модификации Standard по предельной дальности поражения (2,7 тыс. км), по скорости (4,5 км/с) и по возможностям новой бортовой аппаратуры различать ложные цели. Она существенно усиливает боевые возможности трех эшелонов американской ПРО. Но никто не проводил натурные испытания с целью выяснить, а сможет ли она поразить китайскую или российскую баллистическую ракету.

Когда начинаешь разбираться в возможностях «Стандарта-3» и в целом ПРО США, то результат выглядит не так однозначно оптимистичным, как это представляют американские военные своим законодателям.

Противоракеты могут сбить летящую в космосе МБР и даже попасть в боевой блок на всех участках траектории от момента отделения в ближнем космосе и до входа в нижние слои атмосферы. Но при этом нельзя игнорировать, что массовое ракетное нападение с широким применением ложных целей, постановкой других помех, одновременным или предварительным выводом из строя спутников целеуказания, связи и глобального позиционирования — проигрывалось только на ЭВМ, и результат оказывался неоднозначным и даже неутешительным для США.

«Система ПРО США предназначена для противодействия относительно скромному нападению со стороны Северной Кореи и, возможно, Ирана. Даже при возможных улучшениях, связанных с перехватчиком SM-3 IIA, американская система ПРО будет оставаться совершенно неадекватной против крупного ракетного удара со стороны России или Китая», — написали в издании Defense News старший директор Центра военно-политических исследований вашингтонского Фонда защиты демократии Брэдли Боуман (Bradley Bowman) и старший научный сотрудник Бен Талеблу (Ben Taleblu).

«Масштаб и изощренность такого нападения любой из стран легко сокрушили бы американскую систему ПРО. Это особенно верно, учитывая возможности гиперзвуковых и крылатых ракет, которыми обладают или развивают обе страны», — продолжают эксперты.

«Россия и Китай знают, что существующая ПРО Америки и любое ее улучшение, которое возможно в ближайшие годы с помощью SM-3 IIA, не могут защитить от крупного ракетного удара», — добавляют американские эксперты.

Бывший замначальника Главного оперативного управления Генштаба Вооруженных сил РФ генерал-лейтенант Валерий Запаренко в одном из комментариев журналистам подтвердил, что перспективная американская противоракетная обороны сможет только до определенной степени гарантировать защиту от ограниченных по масштабу ракетных ударов. А от российских планирующих гиперзвуковых блоков ракеты «Авангард» пока еще вообще нет эффективных методов защиты.

В связи с «новой растущей угрозой гиперзвуковых и крылатых ракет» Конгресс США одобрил финансирование разработки до 31 декабря 2022 года и развертывание в космосе новой группировки космических аппаратов раннего предупреждения о ракетном нападении по программе NGOPIR (Next Generation Overhead Persistent Infrared), которая должна прийти на смену SBIRS.

Но и принимаемые американскими законодателями меры в области ПРО не обеспечивают полной и гарантированной защиты от ракетно-ядерного удара. Не случайно стратегические ядерные силы на протяжении многих десятилетий остаются самым эффективным средством стратегического сдерживания потенциального противника.

Ключевой момент в отражении ракетно-ядерного нападения — первые несколько минут после старта ракет, когда они находятся на активном участке траектории, называемом еще участком разгона — до точки сеанса навигации и последующего начала разведения боевых блоков. МБР в этот момент наиболее уязвима. Она легко обнаруживается по мощному инфракрасному излучению факела работающего двигателя (температура достигает 2 тыс. градусов по Цельсию), после чего не составляет труда взять ее на сопровождение средствами целеуказания.

Специалисты в США полагают, что боевые блоки в этом случае, наверное, уцелеют, но не смогут долететь до целей, заложенных в их программу наведения, а беспорядочно упадут на территории США, Канады или третьих стран в коридоре шириной примерно около 7 км. Соответствующий эшелон ПРО должен ударными средствами их физически разрушить прежде, чем они сами взорвутся.

Космическое око

Для раннего обнаружения запуска российских ракет и слежения за ними США разместили в космосе спутниковую группировку инфракрасной системы Space-Based Infrared System (SBIRS), состоящую из восьми космических аппаратов: четыре на эллиптических орбитах (HEO) и столько же — на геостационарных орбитах (GEO).

Предполагается, что для обнаружения момента старта требуется примерно 40–50 секунд. После подтверждения старта и определения основных параметров траектории атакующей ракеты подается команда на запуск перехватчика.

Сначала противоракета наводится по командам датчиков наземного базирования и спутников, размещаемых на низких орбитах. С достижением скорости порядка 5 км/сек и на расстоянии до цели примерно в 200 км нацеливание на атакующую ракету осуществляется с помощью датчиков самонаведения. Они направляют перехватчик на летящую цель.

При дальнейшем сближении с целью производится отделение так называемой ступени перехвата, датчики которой обеспечивают перенацеливание с факела на корпус ракеты для ее кинетического поражения.

На заключительном участке полета ступень перехвата должна иметь запас скорости примерно 2 км/с. Расчеты показывают, что перехватчики, создаваемые на базе существующих технологий, будут иметь стартовую массу около 1500 кг, а ступень перехвата — порядка 90–140 кг. Такие ракеты могут быть наземного, морского и воздушного базирования, в том числе на беспилотных носителях.

Самый эффективный — воздушный носитель. Правда, он должен постоянно находиться в воздухе, что само по себе пока трудно исполнимо. Но именно он окажется на ближайшей дистанции к месту старта атакующей ракеты, следовательно, противоракета получит преимущество в уничтожении цели.

С учетом географического размещения российских МБР, атакующие ракеты полетят по «уходящей» траектории, что существенно затруднит их перехват на активном участке полета.

Это, конечно, не исключает саму возможность перехвата, признал высокопоставленный сотрудник Центрального научно-исследовательского института Войск воздушно-космической обороны на VI Московской конференции по международной безопасности MCIS-2017. Но обнаружить стартующую ракету еще не означает ее поразить.

По расчетам российских специалистов, которые подтверждаются выкладками американских экспертов, стартующая ракета обнаруживается американской ПРО на 20 секунде, еще 20 секунд уходит на передачу команд боевого управления и 45 секунд — на предстартовую подготовку противоракеты. В итоге на 85 секунде осуществляется пуск противоракет.

Это может быть Standard SM-3 BlockIB — шахтного базирования в Румынии, или мобильного в Польше, а также Standard SM-3 Block IIA в составе многофункциональной боевой информационно-управляющей системы «Иджис» на надводных кораблях ВМС США.

Так происходит в теории. На практике все может получиться иначе, потому что есть серьезные сомнения в энергетических возможностях этих ракет «догнать» МБР, летящую с близкой к первой космической скорости — более 7,9 км/с.

Сложности атмосферного перехвата

Задачи ПРО многократно усложнятся, если стартующую МБР не удастся перехватить на активном участке полета. В таком случае вместо одной цели-ракеты потребуется отследить и поразить несколько отделившихся от нее боевых блоков, разлет которых достигает трех и более тысяч километров.

При этом возникает сложная проблема их селекции на фоне облака ложных целей — тяжелых, имитирующих ядерные боеголовки по аэродинамическим и радиолокационным характеристикам, надувные майларовые шары, покрытые алюминиевой пудрой, сотни тысяч дипольных отражателей, радиопередатчики активных помех и много других, называть которые пока преждевременно и поэтому нецелесообразно.

Самым эффективным средством поражения боевых блоков, летящих в облаке ложных целей, сегодня остается воздушный ядерный взрыв.

Во второй половине 1975-го — начале 1976 года на боевом дежурстве в США находились противоракеты «Спартанец» (LIM-49A Spartan) и «Спринт» (Sprint). Первая предназначалась для заатмосферного перехвата атакующей МБР. Она была оснащена термоядерной боеголовкой с повышенным выходом сверхжесткого рентгеновского излучения.

Вторая — имела боеголовку W66 с нейтронным зарядом. Она предназначалась для поражения атакующих боевых блоков уже в атмосфере, где ложные цели проще отфильтровать.

С орбиты боевой блок сходит со скоростью 7,9 км/с и, в зависимости от траектории (баллистической, полубаллистической или комбинированной), по мере приближения к цели снижает скорость до 2,8 км/с.

Таким образом, полет в атмосфере длится примерно 44 секунды. Американские специалисты не без основания посчитали, что этого времени недостаточно для отражения нападения.

Кроме того, взрыв в атмосфере боеголовки W66 будет сопровождаться образованием мощного электромагнитного импульса, который выведет из строя свои же космические аппараты на околоземных орбитах, а также электронные и энергетические системы на земле. Поэтому руководство Пентагона, признавая эффективность ядерного перехвата, все же отказалось от него в пользу кинетических перехватчиков наземного и воздушного базирования.

Одним из самых больших и неприятных сюрприз для тех, кто возлагает большие надежды на глобальную ПРО, стало создание планирующих гиперзвуковых боеголовок, способных маневрировать по тангажу и рысканью. В США такой боевой блок даже не успел получить названия, его называют Advanced Hypersonic Weapon, буквально — «перспективное гиперзвуковое оружие». В Китае — боевой блок WU-14. Российский блок Ю-71 создан для МБР «Сармат», он упоминается в авторитетном военно-аналитическом издании Jane’s.

В декабре 2020 года в интервью газете «Красная звезда» командующий Ракетными войсками стратегического назначения генерал-полковник Сергей Каракаев заявил, что «Сармат» заступит на боевое дежурство в 2022 году. Сейчас этот срок сдвигается, но, как говорится, «процесс пошел». В этом году в районе поселка Северо-Енисейский Красноярского края завершится строительство полигона для испытания новой ракеты, таким образом, сроки ее приема на вооружение уже обозначены в календаре у министра обороны.

Еще один неприятный сюрприз от «Сармата» для Пентагона — заложенная в новой МБР технология «орбитальной бомбардировки» позволит наносить удары по территории потенциального противника по суборбитальной траектории, через Южный полюс, в обход развернутых средств ПРО США.

* * *

Всю историю человечества можно коротко свести к состязанию между оружием нападения и защиты. На разных этапах развития истории то одно, то другое одерживало победу, которая, как правило, давала короткую передышку в гонке вооружений одной из сторон геополитического противостояния. Сейчас против новых видов гиперзвуковых боевых блоков и ракет нет эффективной защиты. Любой, кто вынашивает агрессивные планы, хорошо понимает, что начало войны с Россией означает прежде всего конец самого агрессора. Следовательно, в ближайшие 10–15 лет для нас не повторится 22 июня 1941 года. И Россия может использовать эту временную передышку для мирного развития вопреки всем экономическим и политическим санкциям коллективного Запада.