Трагический сентябрь Польши

Каждый год 17 сентября в Варшаве вспоминают, как Советский Союз вторгся на территорию Польши и отнял у нее земли Западной Белоруссии и Западной Украины. Особенно негодуют по этому случаю на Украине, хотя по идее там должны бы жить да радоваться, что ни один клочок Незалежной не остался у Польши за исключением того, который Сталин обменял в 1951 году. Непонятно и то, почему Варшава выставляет себя жертвой СССР. «Армейский стандарт» разбирался, кого исторически справедливо называть агрессором.

Действительно, 17 сентября 1939 года, на 17-й день Второй мировой войны, в 5 часов 40 минут утра войска Белорусского и Украинского фронтов (до 1 сентября 1939 года — Белорусский и Киевский особые военные округа, соответственно) перешли Государственную границу СССР в западном направлении. Почему это произошло и зачем? Чтобы ответить на эти вопросы, надо вернуться на несколько лет назад, в март 1938 года.

Шерхан и Табаки

Воспользовавшись появлением в Европе агрессора в лице Третьего рейха, правительство Польши с новой силой возмечтало о восстановлении Речи Посполитой «от моря до моря». То есть в тех границах, в которых она когда-то включала в себя земли Польши, Украины, Белоруссии и Литвы, а также частично России, Латвии, Молдавии, Эстонии и Словакии.

Министр иностранных дел Франции Жорж Боннэ во время встречи с послом Польши во Франции Юлиушем Лукасевичем 22 мая 1938 года прямо спросил дипломата о позиции его страны по отношению к СССР, которая предлагала помощь Чехословакии в защите от агрессора. При этом Боннэ отметил, что польское правительство не должно терять из виду тот факт, что русское сырье может понадобиться Франции для оказания помощи самой Польше. Лукасевич ответил министру, что поляки считают русских врагами, и если потребуется, они будут силой противостоять любому проникновению русских на их территорию и даже любому пролету русских самолётов, если те попытаются оказать помощь Чехословакии через Польшу.

19 сентября 1938 года Юзеф Бек инструктировал посла Польши в Германии Юзефа Липского о том, что тот должен сказать Гитлеру при личной встрече. Прежде всего, что польское правительство благодаря занимаемой им позиции парализовало возможность «интервенции Советов в чешском вопросе в самом широком значении». Польша считает вмешательство Советов в европейские дела недопустимым. В течение прошлого года польское правительство четыре раза отвергало предложение присоединиться к международному вмешательству в защиту Чехословакии. Непосредственные претензии Польши по чешскому вопросу ограничиваются районом Тешинской Силезии.

Из этого инструктажа видно, почему Варшава не хотела сотрудничать с Москвой в защите Чехословакии. Во-первых, ее никто не собирался защищать, а кроме того, Польша сама хотела поучаствовать в оккупации части территории соседа.

Посол Франции в Германии Андре Франсуа-Понсэ докладывал Жоржу Боннэ: «Польша и Венгрия присоединяются к Германии для травли Чехословакии. Франция и Англия, которые пытались идти на уступки и, всячески удовлетворяя германские требования, хотели спасти существование чешского государства, оказываются перед лицом единого фронта трех государств, добивающихся раздела Чехословакии».

27 сентября 1938 года Юзеф Бек пригласил к себе германского посла Ганса-Адольфа фон Мольтке и еще раз напомнил, что польское правительство никогда не будет сотрудничать с Советским Союзом, это непреклонная линия польской политики.

В конце беседы Бек выразил надежду, что в областях, на которые претендует Польша в Чехословакии, не возникнет противоречий с германскими интересами.

Следуя своей мечте о создании государства «от моря до моря», через пять дней после аншлюса Австрии Германией, официальная Варшава предъявила Литве ультиматум с требованием де-юре закрепить за Польшей ранее захваченную ею Виленскую область, а в случае отказа угрожала применить силу. Москва предупредила Варшаву, что, если она начнет войну с Литвой, будет расторгнут польско-советский пакт о ненападении и Советский Союз оставит за собой право на свободу действий. Окрик из Москвы охладил пыл панов, и Литва была спасена.

Но когда в октябре 1938 года гитлеровцы напали на Чехию, Польше уже никто не смог помешать оккупировать Тешинскую область Чехии. Не подействовало даже предупреждение советского правительства от 23 сентября 1938 года о том, что в случае польского вторжения Советский Союз будет считать это актом агрессии и денонсирует без дополнительного предупреждения пакт о ненападении с Польшей.

Варшава осмелела, потому что у нее появился сильный покровитель — Гитлер. В то время он рассматривал Польшу как союзницу в завоевании «жизненного пространства» на Востоке и покупал ее дружбу благосклонным разрешением на оккупацию Литвы (кроме Мемельской области) и Тешинской области Чехии. В рамках этой «дружбы» ей была обещана и Украина.

Выступая с докладом на торжественном заседании 6 ноября 1938 года, глава советского правительства Вячеслав Молотов заявил: «Германский империализм отхватил от Чехословакии больше, чем он сам мог рассчитывать. Поживилась Польша как союзник германского фашизма по расчленению Чехословакии. С жадностью откусила солидный кусок Венгрия. Это не значит, что аппетиты малых и больших хищников Европы удовлетворены. Напротив, их эти аппетиты только разожгли еще больше и возбудили усиленную борьбу вокруг новых разделов не только Чехословакии, но и некоторых других европейских стран».

К тому времени «Книга джунглей» была уже давно (в 1922 году) переведена на русский язык, так что Молотов мог бы привести более сильное сравнение с Шерханом и мелкими Табаки, которые «подвывают для того, чтобы задобрить своего суверена» (цитата из Послания Президента Федеральному Собранию 21 апреля 2021 года).

Украина как обещанный Варшаве приз

5 января 1939 года Гитлер, принимая в своей резиденции Берхтесгаден министра иностранных дел Польши Юзефа Бека, заявил ему, что Третий рейх потерял интерес к украинскому вопросу. Запись об этой встрече оставил посланник 1-го класса Пауль Шмидт — глава секретариата МИД, личный переводчик и стенографист-хронограф Гитлера. Бек воспользовался случаем, чтобы напомнить Гитлеру слова Пилсудского о «балканизации Центральной Европы», а также уточнил, что «Украина» — это польское слово, означает «восточные пограничные земли». «Этим словом поляки вот уже на протяжении десятилетий обозначали земли, расположенные к востоку от их территории, вдоль Днепра».

На следующий день Бек побывал у Риббентропа, беседа длилась полтора часа. Глава германского МИДа подчеркнул, что в ходе общего доброжелательного урегулирования всех проблем между Польшей и Германией Берлин будет исходить из того, чтобы рассматривать украинский вопрос как привилегию Польши и во всех отношениях поддерживать Польшу при обсуждении этого вопроса. Но это опять-таки предполагает, конечно, что Польша займет еще более отчетливую антирусскую позицию, так как иначе вряд ли могут быть общие интересы.

Риббентроп спросил Бека, отказалась ли Польша от честолюбивых устремлений маршала Пилсудского в отношении Украины, на что тот, смеясь, ответил, что они уже побывали в Киеве и что подобные замыслы, без сомнения, живы и сегодня (Здесь и далее по книге: «Документы и материалы кануна Второй мировой войны. 1937–1939». В 2-х томах. / М-во иностр. дел СССР; Редкол.: Бондаренко А.П., Земсков И.Н. и др. — М.: Политиздат, 1981).

26 января 1939 года состоялась очередная встреча глав внешнеполитических ведомств двух стран. Риббентроп предложил Беку сотрудничество, в том числе и по вопросу создания «Великой Украины». Бек вновь не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю.

Однако Гитлер в начале 1939 года изменил свое отношение к растущим аппетитам маршала Эдварда Рыдз-Смиглы (настоящее имя Эдвард Рыдз) — реального лидера Польши. Фюрер заподозрил, что из союзника по разделу стран Восточной Европы маршал легко может превратиться во врага и ударить в спину, когда вермахт двинет свои танки на Запад.

В беседе с неким журналистом советник бюро министерства иностранных дел Третьего рейха, референт по восточноевропейским вопросам (по другим сведениям в 1939 году — заведующий восточным отделом МИД Германии), оберштурмбанфюрер СС Петер Кляйст (Peter Kleist) 13 марта 1939 года заявил, что внешне- и внутриполитическое развитие событий в Польше приняло совершенно нежелательные с точки зрения берлинской политики формы. Если раньше надеялись заполучить Польшу на свою сторону в качестве союзницы в войне против Советского Союза, то в настоящее время Берлин убежден, что Польша по своему нынешнему политическому состоянию и территориальному составу не может использоваться против Советского Союза в качестве вспомогательной силы.

Очевидно, Польша должна быть вначале территориально разделена (отделение областей, принадлежавших ранее Германии, и образование западноукраинского государства под германским протекторатом) и политически организована (назначение надежных с германской точки зрения руководителей польского государства), прежде чем можно будет начать войну с Россией при помощи Польши и через Польшу.

3 апреля 1939 года начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии Вильгельм Кейтель подписал распоряжение, в котором от имени фюрера указал, что подготовка вооруженных сил должна проводиться таким образом, чтобы осуществление плана «Вейс» (план захвата Польши) «было возможно в любое время, начиная с 1 сентября 1939 года».

27 апреля 1939 года гитлеровская Германия, следуя выбранным ею политическим курсом, денонсировала Польско-германский пакт о ненападении от 1934 года.

На совещании у Гитлера 23 мая 1939 года нашлось объяснение поворота от дружбы к агрессии: «В победе Германии над Западом Польша усматривает угрозу для самой себя и попытается лишить нас этой победы. Поэтому польский вопрос обойти невозможно; остается лишь одно решение — при первой подходящей возможности напасть на Польшу». Протокол совещания подписал главный адъютант Гитлера Рудольф Шмундт (в 1939 году — полковник).

Москву совершенно не устраивало превращение правобережной Украины в государство, находящееся под протекторатом Третьего рейха. Именно это обстоятельство вынудило Гитлера уступить претензиям Сталина на территории, с XVIII века принадлежавшие Российской империи. Конечно, это было не то, чего хотел Гитлер, но, готовясь к войне на Западе, он не мог не искать временного союзника на Востоке.

Рыдз-Смиглы в своей внешней политике заигрывания с Германией не учел одного: Шерханы не нуждаются в Табаки. До последнего дня существования польского государства маршал надеялся обхитрить Гитлера, Сталина, Чемберлена, Даладье — всех! А обманули его.

В Москве 23 августа был подписан Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. В этой безвыходной ситуации Рыдз-Смиглы ухватился за последнюю соломинку, протянутую ему Великобританией. 25 августа 1939 года в Лондоне был заключен Польско-Британский союзный договор (так он назывался в польских документах). Но он уже не играл никакой роли в судьбе Польши. На следующий день посол Великобритании в Германии Невил Гендерсон откровенно заявил: «Действительная ценность наших гарантий заключается в том, чтобы дать возможность Польше прийти к соглашению с Германией путем переговоров».

Ни в одном британском документе не содержится даже намека на то, зачем Третьему рейху потребовалась польская территория. Так же, как и в московских документах, не указывается, зачем нужна была Польша в качестве буферной зоны между Советским Союзом и Третьим рейхом. Своей неуступчивостью Польша мешала осуществлению планов Москвы, Берлина и Лондона. На протяжении двух предвоенных лет советское правительство было заинтересовано в сохранении польской государственности так же, как сейчас Россия заинтересована в сохранении украинской государственности. Однако польское руководство на все предложения помощи в противостоянии агрессору отвечало категорическим отказом. Когда Рыдз-Смиглы понял свою ошибку и попытался ее исправить, было уже поздно. Гитлеру уже не о чем было договариваться с поляками. Через неделю началась Вторая мировая война.

Красная армия не воевала с польской

Германские части перешли границу Польши 1 сентября. Но почему-то никто не вспоминает, что одновременно с войсками вермахта границу пересекла и словацкая полевая армия «Бернолак» под командованием генерала Фердинанда Чатлоша (после войны, с 1948 года, жил в Чехословакии). Она состояла из трех дивизий общей численностью около 50 тыс. военнослужащих.

Почему же в Польше вспоминают только о советских войсках и ни полслова не говорят о словацких? Как гласит народная мудрость: знает кошка, чьё мясо съела. Словаки освобождали утраченную в результате польско-чехословацкой войны 1920 года восточную часть Тешинской Силезии и оккупированную Польшей уже в 1938 году остальную часть Тешинской области.

Советский Союз тоже освобождал территории, потерянные в ходе польско-советской войны 1919–1921 годов. США и Франция щедро тогда снабжали поляков оружием и продовольствием, лишь бы те воевали с Советами. В итоге РСФСР была вынуждена в 1921 году подписать невыгодный для себя Рижский договор, по которому отдала Польше часть своей территории. В 1939 году стояла задача вернуть эти земли, на которых преобладало непольское население, и восстановить старую границу по линии Керзона.

На этом совпадения со словацким вторжением заканчиваются, и начинаются разительные отличия. Если разобраться, то между походами словацкой и советской армий «дистанция огромного размера».

Словацкие войска заходили вместе с гитлеровскими, в один день, на территорию обороняющегося польского государства и продвигались вперёд, преодолевая ожесточенное сопротивление поляков. Части РККА зашли на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины 17 сентября, когда польское государство уже не существовало.

Еще одно отличие заключается в том, что словацкие солдаты воевали плечом к плечу с гитлеровцами против Польши. Красная армия не воевала с польской армией. Она освобождала Западную Белоруссию и Западную Украину не от поляков, а от гитлеровских войск, которые в нарушение ранее достигнутых договоренностей не остановились на линии Керзона, а продолжали движение на восток.

Ночью 18 сентября в посольство СССР прибыли парламентарии от дивизионного генерала Юлиуша Руммеля, командовавшего армией «Варшава» (после войны служил в Польской народной армии). Парламентарии сообщили, что согласно приказу верховного главнокомандующего польской армией маршала Эдварда Рыдз-Смиглы польские войска не воюют с Красной армией. В тот же день верховный главнокомандующий польской армией сбежал в Румынию.

В свою очередь, и войскам РККА запретили обстреливать и подвергать бомбардировке населённые пункты, а также вести боевые действия против польских войск, если они не оказывают сопротивления. При этом предписывалось не допускать захвата немцами территорий, населённых белорусами и украинцами. При попытках захвата – несмотря ни на что вступать с ними в бой и оказывать гитлеровцам решительный отпор.

Накануне части 22-го моторизованного корпуса генерала кавалерии Эвальда фон Клейста взяли Владимир-Волынский и повернули на Львов, бывшую столицу Западно-Украинской Народной Республики. Налицо была ползучая попытка вермахта отвоевать земли для образования западноукраинского государства под германским протекторатом, о котором упоминал в беседе с журналистом сотрудник германского МИДа Петер Кляйст.

В полдень 17 сентября польский бригадный генерал Владислав Лангнер, в течение десяти дней руководивший обороной Львова от немецко-фашистских захватчиков, получил приказ Рыдз-Смиглы воевать только с немцами, а по отрядам Красной Армии открывать огонь только в случае крайней самообороны.

В направлении Львова шли части Волочиской армейской группы под командованием комкора Филиппа Голикова. В районе Львова 19 и 20 сентября произошли боестолкновения сводного моторизованного отряда под командованием командира 5-й кавалерийской дивизии 2-го кавалерийского корпуса РККА комбрига Якова Шарабурко (кавалер второго по значимости ордена Возрождения Польши, учреждённого в феврале 1921 года маршалом Юзефом Пилсудским) и 24-й легкотанковой бригады под командованием полковника Петра Фотченкова с егерями 137-го горнострелкового полка, которым командовал полковник Ханс Шлеммер (Hans Schlemmer), 2-й горнопехотной дивизии генерал-лейтенанта Валентина Ферштейна (Valentin Feurstein).

Фашисты потеряли три противотанковых орудия и двух офицеров убитыми. Девять солдат были ранены. После переговоров между представителями командования германские войска вечером 20 сентября начали отходить, а советские войска окружили Львов. 23 сентября они его заняли и к вечеру навели порядок. Основные силы советских войск были выведены на окраину Львова.

Итогом освободительного похода РККА стало присоединение Западной Белоруссии и Западной Украины к Белорусской ССР и Украинской ССР. Возможно, это была ошибка советского правительства, так как население западных регионов на протяжении 80 лет не смогло ассимилироваться с жителями восточной части этих республик, говорить и думать так же, как говорят и думают они. Но в 1939 году по вине Варшавы иного решения просто не существовало. В преддверии большой войны было бы еще большей ошибкой позволить гитлеровцам на землях бывшей Российской империи создать удобный плацдарм для нападения на СССР.