Тайвань, 1938. Герои и самозванцы

23 февраля 1938 года, в день 20-летнего юбилея Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА), советские летчики-добровольцы, воевавшие против Японии на стороне Китая, нанесли врагу сокрушительный бомбовый удар. Крупнейшая японская военно-воздушная база на острове Тайвань исчезла во всепожирающем пламени грандиозного пожара. Десятки японских самолетов и колоссальные запасы топлива для них растворились в огне. Весь Китай ликовал и чествовал… американца, никакого отношения к этой победе не имевшего.

Генерал Фынь По

Китайцы считают датой начала Второй мировой войны не 1 сентября 1939 года, а 7 июля 1937 года. В тот день японцы спровоцировали конфликт у моста Лугоуцяо близ Пекина. 18 июля они начали широкомасштабное вторжение в центральные области Китая и к концу месяца овладели Пекином и Тяньцзинем. Осенью, несмотря на усилившееся сопротивление китайцев, пал Шанхай. А в конце года тяжкая участь постигла Нанкин. Взяв эту временную столицу Китая, японцы устроили зверскую резню, жертвами которой стали 200 тыс. гражданских лиц.

Мировая общественность заняла сторону Поднебесной, но открыто воевать с Японией никто не хотел. Лишь добровольцы из разных стран поодиночке и маленькими группами ехали в Китай и принимали участие в сражениях. Их число пополнили и советские военные специалисты.

Несмотря на не особо теплые отношения с правительством Чан Кайши, наша страна всецело поддержала Китай не только на дипломатическим фронте, но и военно-технической помощью. Значительную ее часть составляли самолеты, которых в самый критический момент у китайцев оставалось не более трех десятков (да и то — устаревших моделей).

Летчиков в армии Китая тоже было очень мало, поэтому вместе с техникой из Советского Союза в Поднебесную отправились опытные асы. Перед ними стояла задача не только готовить кадры для китайской авиации, но и самим воевать в небе против японцев. А чтобы не обострять отношения с Японией, все наши летчики официально считались «добровольцами».

Одну из групп таких «добровольцев» возглавлял капитан Федор Петрович Полынин. В соответствии со значимостью должности, которую он занял в армии Чан Кайши, капитан Федор Полынин стал именоваться генералом Фынь По. Все его подчиненные тоже на время превратились в «китайцев».

База Мацуяма

Тайвань был оккупирован японцами еще в ходе Японо-китайской войны 1894–1895 годов и по условиям Симоносекского мирного договора (1895) остался за ними. В 30-е годы XX века японские милитаристы стали использовать этот обширный остров в качестве удобного перевалочного пункта для экспансии в центральные области Китая.

На Тайване ими была построена военно-воздушная база Мацуяма. Она стала главным транспортным узлом и тыловой точкой опоры для всей японской авиации, действовавшей на китайском театре военных действий. Самолеты доставлялись сюда морем в разобранном виде, в ящиках. В ангарах их вновь собирали, после чего совершали контрольные облеты. Затем новую технику передавали пилотам, формировали эскадрильи и отправляли на фронт.

Кроме того, на Мацуяме хранились в большом количестве запасные части и авиационные боеприпасы. Особенно много было топлива: запас горюче-смазочных материалов на базе предназначался для обеспечения всей действовавшей в Китае японской авиации в течение трех лет!

База находилась далеко от линии фронта и потому считалась совершенно неуязвимой для китайских бомбардировщиков. К тому же ее охраняли зенитная артиллерия и базировавшиеся на аэродроме истребители.

Рейд над облаками

План нанесения удара по Мацуяме разработали Федор Полынин (он же генерал Фынь По) и летчик-истребитель комбриг Павел Рычагов, прибывший в Китай уже Героем Советского Союза (удостоен за 20 сбитых фашистских самолетов в небе Испании).

Отказать асам в чувстве юмора трудно. Бомбардировку они приурочили к 20-летию РККА, решив таким образом приобщить к празднованию этого юбилея своих японских коллег. Под стать поводу для поздравления был и масштаб подготовленных «фейерверков»: в налете должны были принять участие 40 бомбардировщиков СБ (АНТ-40).

Дальность полета к Тайваню и обратно была запредельной для тактического двухмоторного бомбардировщика, поэтому для успешного возвращения на базу предусмотрели аэродром подскока. Но задача все равно оставалась непростой.

«Решили лететь на высоте 4500–5000 метров, — вспоминал в своих мемуарах Федор Полынин. — Мы понимали, что длительное кислородное голодание могло тяжело отразиться на самочувствии и работоспособности экипажей. Но другого выхода не было. На большой высоте увеличивалась дальность полета, поскольку меньше расходовалось горючего. И это обеспечивало успех».

Но не всем самолетам удалось долететь до цели. 12 бомбардировщиков, экипажи которых частью состояли из китайских летчиков, из-за ошибки в штурманских расчетах сбились с курса и вынуждены были вернуться, без потерь совершив посадку на запасном аэродроме. Остальные 28 достигли Тайваня и, несмотря на облачность, четко вышли к японской авиабазе.

Удар сокрушительной силы

Японцы на Мацуяме чувствовали себя совершенно расслаблено и не ожидали удара. Ни один их истребитель не успел подняться в воздух. Самолеты стояли на аэродроме в два ряда, представляя собой отличную мишень для захода на бомбометание. Даже зенитчики не могли предположить, что видят не свои, а вражеские самолеты. Их пушки молчали.

Первую группу китайских бомбардировщиков вел сам «генерал Фынь По». Отбомбившись, самолеты ушли в сторону моря, постепенно снижаясь. Следом сбросили бомбы группы под командованием Якова Прокофьева и Василия Клевцова. Всего на японские самолеты, ангары, склады и бензохранилища упало 280 бомб. Запоздалый огонь зениток никакого ущерба самолетам не нанес. Зато все, что было на базе, сгорело во всепожирающем пламени.

Размер нанесенного японцам ущерба был поистине катастрофическим. Не считая еще не собранных самолетов, они лишились сорока боеготовых, так и не успевших взлететь. Огромные запасы горючего, которых хватило бы для действий японской авиации на китайском театре военных действий в течение трех лет, бесполезно сгорели. Практически все аэродромное имущество перестало существовать.

Моральное потрясение японцев не уступало по масштабу их материальным потерям. В Токио запаниковали, решив, что у Чан Кайши появилась морская и стратегическая авиация. Такое обстоятельство требовало корректировки всех планов военных действий против Китая.

Губернатор Тайваня был снят с должности. Командир авиабазы, отданный под суд, не стал дожидаться заседания и сделал себе харакири. После этой бомбардировки японцы не могли больше чувствовать себя в безопасности даже за морем.

Что же касается наших летчиков, то все они выполнили задачу образцово. Вот что впоследствии писал Федор Полынин в своих воспоминаниях: «Долететь на сухопутных самолетах до Тайваня, нанести бомбовый удар и без потерь вернуться обратно — трудно переоценить этот подвиг! В дерзком налете на вражескую авиабазу проявились лучшие качества наших летчиков, штурманов и стрелков. Не подвела нас и отечественная техника. Тремя последовательными ударами с воздуха мы нанесли японцам ощутимый урон».

Традиция присваивать чужие победы

По понятным соображениям ни наши летчики, ни наше командование не стали афишировать свою главную роль в уничтожении японской военной базы. Это привело к тому, что авторство столь эффективного удара китайцы поначалу приписали совершенно другим иностранцам.

Дело в том, что ко времени прибытия советских летчиков в Китай там находилась небольшая группа авиаторов-наемников из США, Англии и других западных стран. Часть их была объединена в 14-ю бомбардировочную эскадрилью под командованием американца Винсента Шмидта. До этого он успел принять участие в Первой мировой и гражданской войне в Мексике, воевал против итальянских захватчиков в Эфиопии и франкистов в Испании.

Но в Китае он ничего особенного не совершил, а поведение его подчиненных резко контрастировало с самоотверженностью и бескорыстием советских добровольцев. Участник налета на Тайвань Яков Прокофьев писал: «Кучка летчиков-волонтеров из Англии, США и других капиталистических стран прибыла в Китай в надежде разбогатеть. Эти «защитники» не искали боя, а предпочитали вообще не подниматься в воздух, отсиживались на тыловых аэродромах, развлекались, собирали сувениры и делали бизнес».

А когда разнесся слух о том, что Мацуяма была уничтожена 14-й эскадрильей, Шмидт не только не стал это отрицать, но и с удовольствием давал интервью о «своем подвиге». При этом снисходительно сообщил, что и «советские летчики тоже участвовали в рейде». «Но это мелочи, а вот мы скоро разбомбим Токио», — хвастал Шмидт.

Вскоре, однако, выяснилось, кто на самом деле нанес удар по японской базе. Шмидту бы списать все на недоразумение, но он принял вид оскорбленной невинности, обвинил китайские власти в клевете и уехал в английский тогда Гонконг. Сразу же после отъезда «героя» китайцы расформировали его 14-ю эскадрилью (ввиду ее полной бесполезности). А советские летчики получили награды лично из рук жены Чан Кайши.

Так, видимо, еще в далеком 1938 году зародилась у американцев традиция присваивать себе наши победы. Сегодня они, к примеру, утверждают, что во Второй мировой войне именно США внесли решающий вклад в победу не только над Японией, но и над нацистской Германией. И ведь, как говорится в известной комедии Марка Захарова, «многие верят»!