«Взять под державу нашу полуостров Крымский»

19 апреля (по н.с.) 1783 года Рескриптом Екатерины II Российская империя присоединила к своим землям полуостров Крымский, Тамань и Кубанские земли. Как и когда возникло Крымское ханство? Каковы были его взаимоотношения с Московским государством? Почему оно вошло в состав России? «Армейский стандарт» отвечает на эти вопросы.

Крымское ханство

Историческая традиция датирует возникновение Крымского ханства 1441 годом. В том году (по другим источникам — в 1443-м) чингизид Хаджи Гирей был провозглашен ханом. Крымским он был назван из-за названия столицы юрта — города Кырым (по-другому — Солхат, а ныне — Старый Крым).

Власть досталась Хаджи Гирею благодаря помощи Литвы, но союзнические отношения между двумя государствами длились недолго. Наследник Хаджи Гирея Менгли Гирей противился притязаниям последнего золотоордынского хана Ахмата на верховную власть над всеми бывшими владениями Батыя, и в этой борьбе нашел естественного союзника — московского князя Иоанна III.

Личный союз двух государей пережил Ахмата и его Большую Орду. Набеги крымских татар на Московские земли начались только через два года после смерти Иоанна Великого (с 1507 года). Но с тех пор они не прекращались до времен царствования Петра I. Литовские и польские владения беда в виде татарских набегов тоже никогда не обходила стороной.

Великий историк С.М. Соловьев писал, что крымским ханам «выгоднее было брать подарки с обоих государств, Московского и Литовского, обещать свою помощь тому, кто больше даст, обещать, а на самом деле, взяв деньги с обоих, опустошать владения обоих, пользуясь их взаимною враждою».

По его мнению, с начала XVI века, отношения обоих государств «с крымцами принимают характер задаривания разбойников, которые не сдерживаются никаким договором, никакими клятвами». А к грабежам «присоединялись еще смешные притязания на прежнее могущество, прежнее значение, которое ханы старались восстановить хотя бы на бумаге».

Москва и Литва время от времени договаривались о совместных действиях против Крыма. Ханам, хоть и собиравшим под свои знамена до 100 тысяч вооруженных всадников, вряд ли удалось бы устоять перед объединенными силами двух огромных славянских государств. Но, кроме ряда противоречий между потенциальными союзниками, на стороне крымских татар играл еще один фактор.

Признав в 1475 году вассальную зависимость от турецкого султана, ханы получили в его лице могущественного сюзерена и покровителя. Война с Крымским ханством стала означать еще и войну с османской Турцией, пребывавшей тогда на пути восхождения к пику своей силы.

Ханы, кстати, не всегда строго следовали указаниям султана, особенно когда дело касалось грабительских набегов на соседей. Часто они оправдывались тем, что набег совершил какой-то из непослушных царевичей и обещали его наказать, чего, конечно же, никогда не делали.

Откровенный цинизм такой политики ярко демонстрирует весьма занятный случай, описанный историком Н.М. Карамзиным. В 1521 году Сулейман Великолепный отчитал хана Мухаммеда Гирея, не внявшего требованию султана оставить в покое владения дружественного Турции великого князя Московского Василия III. Озадаченный неподдельным гневом сюзерена, Мухаммед с обезоруживающей «наивностью» спросил в ответном письме: «Чем же буду сыт и одет, если запретишь мне воевать московского князя?»

Угон скота и присвоение прочих материальных ценностей соседних народов давали ханству немалый доход. Но этот доход не шел ни в какое сравнение с продажей захваченных в набегах мирных людей. Невольничий рынок в Кафе (нынешняя Феодосия) был крупнейшим в Европе! Отсюда попавшие в неволю в результате крымских набегов славяне, черкесы, молдаване и представители многих других народов отправлялись по всему Средиземноморью. Мужчин и женщин ждал там рабский труд, а молодые девушки пополняли гаремы в качестве наложниц. За время существования Крымского ханства в неволю были угнаны миллионы жителей Восточной Европы!

Справедливости ради надо сказать, что рабов, оставленных непосредственно в Крыму, через 6–7 лет обычно отпускали на волю. Тех же, кто принял ислам, освобождали от рабской участи сразу. На обращении невольников в новую веру их владельцы по понятным причинам не настаивали, но и отказать им не могли. Эта часть захваченных в набегах пленников вливалась в крымско-татарский этнос, разбавляя в нем тюркский элемент наряду с принявшими ислам потомками греков, армян, готов, аланов и других народов, живших в Крыму задолго до образования там одного из улусов Золотой Орды.

Россия и Крым

Взаимоотношения Москвы и Крыма почти всегда были непростыми. Редкие годы обходились без крупных набегов татар. Для противодействия им вдоль границы выстраивались «засечные черты». Пограничная стража оповещала о надвигавшейся беде население окраин и отряды войска, которое постоянно приходилось держать в готовности к отражению очередного набега.

Самые страшные нашествия Русскому государству пришлось выдержать во время правления Иоанна Грозного. Воспользовавшись отвлечением главных сил московского войска на Ливонскую войну, хан Девлет Гирей в 1571 году почти беспрепятственно дошел до Москвы и сжег ее всю, за исключением надежно укрепленного Кремля. По пути в Крым татары пленили огромное количество жителей русских городов и селений.

Решив, что ослабленное опричниной и длительной тяжелой войной царство Московское не сможет оказать ему серьезного сопротивления, Девлет Гирей возмечтал отнять у Иоанна IV недавно завоеванные им ханства Казанское и Астраханское. Более того, крымский хан уже видел себя в роли нового Батыя и всерьез рассчитывал восстановить зависимость Москвы от чингизидов. В 1572 году он попытался воплотить в жизнь эти грандиозные планы.

Собрав всех самых лучших крымских и ногайских воинов и получив от турецкого султана подкрепление в несколько тысяч янычар, а также артиллерию, Девлет Гирей по знакомому пути устремился к Москве. Но в этот раз его поход завершился полным фиаско.

В пятидневном сражении у погоста Воскресения на Молодях русская армия под командованием князей Михаила Воротынского и Дмитрия Хворостинина наголову разгромила войско хана (см. статью в «Армейском стандарте»). В Крым из огромного войска вернулось не больше десяти тысяч беглецов. Силы ханства оказались надолго подорваны.

Лишь через 19 лет крымским и ногайским татарам снова удалось прорваться к Москве, но под ее стенами их огромное войско потерпело еще одно жестокое поражение. После этого ханы никогда уже не приближались к русской столице. Тем не менее угроза со стороны Крыма оставалась актуальной до самого конца XVII века. Грабительские набеги на окраины все это время не прекращались.

Проведенная Петром I полная реорганизация русской армии на европейский манер сделала ее грозной силой, с которой крымские татары сражаться на равных были уже не способны. Но в качестве всегда многочисленной легкой конницы они часто дополняли еще более многочисленные турецкие армии и продолжали оставаться для русских войск довольно опасным противником.

Окончательно чаша весов склонилась на сторону России во время русско-турецкой войны 1735–1739 годов. Армии под командованием Бурхарда Миниха и Петра Ласси два года подряд вторгались непосредственно в Крым и произвели в нем жестокое опустошение. Ни сами крымские татары, ни их покровители — османы — не смогли воспрепятствовать этому. Стало ясно, что ни выжженные сухие степи, ни укрепления Перекопского перешейка больше не являются надежной защитой Крыма от русских войск.

Русско-турецкая война 1768–1774 годов поставила жирную точку в вопросе уже даже номинальной независимости Крымского ханства. Разгромленные Петром Румянцевым при Ларге и Кагуле огромные турецко-татарские армии оказались неспособны противостоять многократно меньшим по численности русским. Отразить наступление на Крым армии князя Василия Долгорукова они не смогли.

12 ноября (н.с.) 1772 года хан Селим Гирей подписал с русским генералом договор, согласно которому Крым объявлялся независимым от Турции ханством под покровительством России. Приморские крепости Кинбурн, Керчь и Еникале переходили при этом в российскую собственность. В них Долгоруков оставил гарнизоны и вскоре покинул Крым. С армией ушли и десять тысяч освобожденных русских невольников.

Последний крымский хан

После ряда интриг и непродолжительной чехарды сменяющих один другого ханов на крымском престоле утвердился ставленник России Шахин Гирей. Он был весьма одиозной и неоднозначной личностью. Крымские татары до сих пор считают его виновником окончательной потери независимости ханства. Обвинения эти, однако, не выдерживают серьезной критики с точки зрения исторической науки. Но обо всем по порядку…

Всю свою юность Шахин Гирей прожил в Венеции, где получил великолепное европейское образование. В частности, он выучил пять языков: итальянский, греческий, французский, арабский и русский. В возрасте 24 лет он вернулся в Крым в качестве одного из наследников престола, будучи уже европейцем по духу, менталитету, вкусам и бытовым привычкам. Из восточного он сохранил только вспыльчивый темперамент и наследственное властолюбие.

Когда потребовалось отправить посла в Санкт-Петербург, более подходящую кандидатуру найти было трудно. Блестяще образованный Шахин, высокий и статный, умевший поддержать светскую беседу, разбиравшийся в тонкостях французской литературы и довольно прилично игравший в шахматы, вовсе не походил на дикаря и был весьма благосклонно принят петербургским «высшим светом».

Екатерина II удостоила Шахин Гирея аудиенции. Посол отказался снять в ее присутствии головной убор (по восточной традиции), но все же произвел на «просвещенную императрицу» приятное впечатление. В письме Вольтеру она отметила: «Это 25-летний мальчик, очень умный и желающий заняться самообразованием».

На содержание посла она велела выделить 100 рублей в день (сумму по тем временам большую), а также подарила ему некоторые драгоценности. Чтобы поддержать в молодом человеке тягу к знаниям ему дополнительно выдали 5000 рублей. Но вместе с европейскими привычками Шахин Гирей впитал в себя и великосветское мотовство.

Он быстро потратил все деньги на развлечения и кутежи. Тогда императрица приказала выдать ему еще 10 тысяч. Татарский принц промотал и их, а кроме того, заложил подаренные ему драгоценности. Это обстоятельство отнюдь не уменьшило благосклонности к нему со стороны Екатерины.

«…Красавец, умница, образован (более чем люди его круга вообще), поэт… Все от него в восторге… Он умен, пишет арабские стихи и не пропускает ни одного из наших представлений (в театре). Они ему нравятся», — сообщает императрица своим европейским адресатам.

Когда посол наконец выехал в Крым, Екатерина выкупила заложенные им перстень и осыпанную алмазами табакерку (ее подарки) и отправила их вслед Шахин Гирею. Но, как оказалось, крымско-татарский мот успел за время пребывания в русской столице наделать долгов еще на 50 тысяч!

Тем не менее поездка в Санкт-Петербург окончательно превратила Шахин Гирея в убежденного русофила. Естественно, когда разгорелась борьба за крымский престол, Россия оказала ему всемерную поддержку. Но придя к власти, хан-русофил не смог использовать эту поддержку во благо себе и своему народу. Не оправдал он и ожиданий российских правящих кругов, постоянно создавая для них проблемы, связанные с удержанием непопулярного хана на шатающемся под ним троне.

Шахин Гирей был одержим идеей вернуть ханству былое могущество и величие путем приобщения подданных к европейской культуре. Он бездумно копировал западные порядки и обычаи, заставляя знать и простолюдинов следовать своему примеру. Сам он стал ездить в карете, ел приготовленную поваром-французом пищу, сидя в кресле за столом, сервированным не по местным традициям, а по европейским, завел себе гвардию в мундирах с киверами. Возможно, его вдохновлял пример Петра Великого, но не будучи столь же волевой и неординарной личностью, Шахин Гирей не справился с теми задачами, которые перед собой ставил.

Его реформы вовсе не ограничивались одними только поверхностными и внешними изменениями. Просвещенный хан мудро уравнял греков и армян в правах с мусульманами, строил здания по канонам передовой европейской архитектуры, мостил камнем пыльные улицы городов, организовал школы, в которых татарских детей обучали европейским языкам и наукам.

Все это требовало немалых денег, и казна быстро опустела. К тому же русская политика массового переселения крымских христиан на северный берег Азовского моря лишила Шахин Гирея богатых налогоплательщиков, что вызвало его гнев и рассорило с русскими союзниками (в том числе с проводившим переселение Александром Суворовым).

Престиж хана стал быстро падать. Татарская знать в разговорах презрительно называла Шахин Гирея «русским холопом» и распускала нелепые сплетни о том, будто он тайно принял крещение под именем Ивана Павловича. Все это трудно было скрыть и почувствовавший враждебность монарх перенес свою резиденцию из Бахчисарая в Кафу (Феодосия). Там он заперся во дворце и фактически изолировался от соотечественников.

В ноябре 1777 года, менее чем через год после восшествия Шахин Гирея на престол, его подданные восстали против него в первый раз. Непопулярный хан бежал под защиту русских войск, а озверевшие участники восстания разграбили дворец и изнасиловали всех женщин в гареме. Восстание с помощью русских удалось быстро разгромить, но народной любви это Шахин Гирею не прибавило.

Во второй раз крымские татары, подстрекаемые турками, приславшими им другого хана, восстали в 1782 году. Одной из причин восстания было то, что Шахин Гирей брил бороду и ограничивался «всего лишь» тремя женами. Это, конечно же, раздражало его мусульманских подданных, чем и попытались воспользоваться турки для возведения на трон более удобного для них кандидата. Но и это восстание русские войска довольно легко подавили.

«Просвещенный хан», натерпевшись лютого страха, дал волю своим самым низменным чувствам. Плененных врагов он массово казнил, применяя для этого наиболее изощренные и жестокие способы. Такая свирепость вызвала изумление, негодование и даже гнев в Санкт-Петербурге.

А сам Шахин Гирей впал в паранойю. Он жутко боялся отравления, на ночь же, чтобы ввести в заблуждение потенциальных убийц, приказывал готовить в качестве спальни три или четыре комнаты. В какой из них он будет спать — решал в последний момент. Страх насильственной смерти довлел над ним!

Такое унылое существование вскоре опротивело некогда жизнерадостной и поэтичной натуре Шахин Гирея. Встретившись с Григорием Потемкиным, он заявил всесильному русскому вельможе, что больше не желает быть ханом столь коварного народа. Получив в ходе переговоров гарантии безопасности и безбедной жизни, в начале 1883 года Шахин Гирей отрекся от престола и передал Крымское ханство под власть российской императрицы.

Исторический Манифест

19 апреля 1783 года Екатерина II подписала свой «Высочайший манифест о принятии Крымскаго полуострова, острова Тамана и всея Кубанской стороны под Державу Российскую». Документ примечательный. Стоит привести выдержки из его текста.

«В прошедшую с Портой Оттоманской войну, когда силы и победы оружия НАШЕГО давали НАМ полное право оставить в пользу НАШУ Крым, в руках НАШИХ бывший, МЫ сим и другими пространными завоеваниями жертвовали тогда возобновлению доброго согласия и дружбы с Портой Оттоманской, преобразив на тот конец народы татарские в область вольную и независимую, чтоб удалить навсегда случаи и способы к распрям и остуде, происходившим часто между Россией и Портой в прежнем татар состоянии.

Не достигли МЫ, однако ж, в пределах той части Империи НАШЕЙ тишины и безопасности, кои долженствовали быть плодами сего постановления. Татары, преклоняясь на чужие внушения, тотчас стали действовать вопреки собственному благу, от НАС дарованному.

Благодарение Всевышнему! Миновала тогда сия гроза признанием со стороны Порты законного и самовластного Хана в лице Шагин-Гирея. Произведение сего перелома обошлось Империи НАШЕЙ недешево; но МЫ по крайней мере чаяли, что оное наградится будущей от соседства безопасностью. Время, да и короткое, воспрекословило однако ж на деле сему предположению.

…И для того, по долгу предлежащего НАМ попечения о благе и величии отечества, стараясь пользу и безопасность его утвердить, не меньше же и в замену и удовлетворение убытков наших решилися мы взять под державу нашу полуостров Крымский, остров Тамань и всю Кубанскую сторону».

9 июля (по н.с.) 1783 года манифест был обнародован в ходе торжественной присяги крымской знати, которую князь Григорий Потемкин принимал у нее на вершине Белой Скалы (Ак-Кая) возле Карасубазара (нынешний Белогорск). Сначала присягу принесли мурзы, беи, духовные лица, а затем уже и простое население. После окончания церемонии было празднество с угощениями, играми, скачками и салютом из пушек. Так Крым вошел в состав России.