Беломорский конфуз британцев

Крымская война 1853–1856 годов шла не только в Крыму. 18–19 июля (по н.с.) 1854 года два английский боевых корабля попытались принудить к капитуляции затерявшийся посреди Белого моря Соловецкий монастырь. Задача представлялась британскому командору относительно несложной. Гарнизон острова состоял из полусотни пожилых «инвалидов» (ветеранов) с несколькими малокалиберными пушками. Но все пошло не по плану англичан. О том, как развивались события, ─ статья «Армейского стандарта».

Война с оглядкой на предоплату

Вступление Англии и Франции в войну с Россией на стороне Турции в корне изменило расклад сил. Главным образом — на море. Огромное численное превосходство противников, особенно в паровых кораблях, не оставляло русскому флоту ни малейшего шанса на успех в сражениях. Противостоять вражеским военно-морским силам можно было лишь посредством обороны побережья.

Балтийские берега защищала 270-тысячная армия, поэтому высаживать там десант было для англичан и французов затеей самоубийственной. На Черном море они смогли добиться значительно более благоприятного соотношения сил, чем и воспользовались, высадив возле Евпатории около 60 тысяч солдат и после Альминского сражения осадив Севастополь.

О варварской бомбардировке Одессы и провалившейся попытке захватить Петропавловск-Камчатский «Армейский стандарт» недавно рассказывал. Но был в годы Крымской войны и еще один театр военных действий — на Белом и Баренцевом морях. И здесь поначалу сложилась трагикомичная ситуация…

Из северных русских портов на протяжении трех столетий вывозили в Англию жизненно необходимые ей товары. Хотя завоевания Петра I перенаправили значительную часть этого грузопотока на Балтику, Архангельск и в середине XIX века оставался важным связующим звеном русско-английской торговли.

Морской путь от устья Северной Двины к берегам Туманного Альбиона был отнюдь не близок и сопряжен с немалым дополнительным риском плавания в высоких широтах. Исходя из этого, сложилась практика полной предоплаты за все отпускавшиеся англичанам товары. В начале Крымской войны таких оплаченных грузов в Архангельске и других северных русских портах скопилось немало.

Возник вопрос: как с учетом таких обстоятельств будет действовать отряд английских военных кораблей, направленный в Белое море? Обеспокоенные не на шутку английские купцы и судовладельцы обратились за разъяснением в британское Адмиралтейство. Их заверили, что блокады портов не будет, так как она противоречит британским коммерческим интересам.

Однако, успокоив на словах своих коммерсантов, военно-морской министр Джеймс Грейам дал негласный приказ все же установить блокаду. Чтобы избежать скандала, он распорядился ограничить обстрелы русских портов, где могут находиться оплаченные англичанами товары, и атаковать русские военные корабли или торговые суда только в открытом море. Иными словами, в северных морях флот ее королевского величества начал боевые действия с оглядкой на произведенную предоплату.

Оборона по остаточному принципу

Русского флота как такового на Белом море не существовало. Единственный 16-пушечный бриг «Новая Земля» нес брандвахтенную (караульную) службу на подходе к архангельскому порту в устье Северной Двины. Там находилась и Новодвинская крепость, прикрывавшая потенциальному противнику вход в реку со стороны моря.

Узнав о начале войны, архангельский губернатор вице-адмирал Роман Бойль приказал спешно строить 20 канонерских лодок, каждая из которых несла по 2 орудия. Вместе с шестью не менее спешно оборудованными береговыми батареями и вооруженным только малокалиберными пушками бригом они должны были защищать подступы к Новодвинской крепости и водный путь к Архангельску. В мае 1854 года канонерки успели вступить в строй.

Что же касается Соловецкого монастыря, издавна представлявшего собой довольно сильную крепость с каменными стенами, то его подготовкой к обороне Бойль если не пренебрег, то отнесся к ней явно по остаточному принципу.

Собственно, подготовка свелась к его распоряжению: «Из орудий, которые останутся свободными после вооружения города Архангельска и Новодвинской крепости, отделить для защиты Соловецкого монастыря несколько орудий малого калибра». Их к тому же монастырская братия должна была перевезти на остров своим транспортом.

Кроме выделенных ему восьми 6-фунтовых пушек монастырь располагал и собственным арсеналом. Но вот беда: имевшиеся в изобилии копья, секиры и бердыши к середине XIX века представляли собой разве что антикварную ценность, а все старинные ружья оказались непригодными к стрельбе. Было еще два десятка столь же почтенного возраста пушек, но из них только две 3-фунтовые признали относительно безопасными для самих себя. Остальные либо рассыпались при удалении с них ржавчины, либо рвались на части при пробных выстрелах.

Гарнизон Соловков состоял из 53 «инвалидов». Так в русской армии тех лет называли солдат, негодных к строевой службе. Далеко не все они являлись инвалидами в современном понимании этого слова, но это были в основном больные, а также получившие увечья или тяжелые ранения ветераны. «Инвалидная команда» на Соловецких островах охраняла арестантов, отбывавших срок заключения в монастырской тюрьме. Командовал ею прапорщик Николай Никонович.

Вместе с пушками из Новодвинской крепости прибыли инженерный офицер Бугаевский, занявшийся устройством артиллерийских батарей, и фейерверкер (артиллерийский унтер-офицер) Вицентий Друшлевский, принявший на себя командование батареей и обучивший стрельбе из пушек солдат инвалидной команды. Присланные пушки разместили на обращенной к морю западной стене монастыря, а две монастырские пушки расположили прямо на берегу.

Патриотический порыв охватил все немногочисленное население острова. Один из паломников, шестидесятилетний отставной чиновник Петр Соколов, будучи неплохо знаком с фортификацией, занялся приведением в порядок монастырских укреплений. Давно вышедшие в отставку унтер-офицер лейб-гвардии Николай Крылов и гренадер Петр Сергеев попросили зачислить их на вторичную службу.

Обязанности коменданта и начальника гарнизона принял на себя настоятель Соловецкого монастыря архимандрит Александр. В прошлом ему довелось быть полковым священником, поэтому понятие о военном деле он имел. А еще он был храбрым и решительным человеком!

Кроме инвалидов, двухсот монахов и монастырских послушников, а также трехсот семидесяти поселенцев на острове находились несколько десятков арестантов. Архимандрит под свою личную ответственность освободил 20, изъявивших желание сражаться с врагом, вручил им оружие и включил в состав инвалидной команды. Соловецкая обитель готовилась к бою!

«Солдат нет, а коменданта и не бывало»

Англичане, убедившись, что к Архангельску им не пробиться, устремили свой взор на Соловецкий монастырь. Они рассчитывали поживиться церковными сокровищами, которые, насколько им было известно, обычно в таких местах сберегаются. К слову сказать, драгоценная утварь в обители действительно была, но ее заблаговременно вывезли в Архангельск.

18 июля 1854 года к островам подошли английские парусно-винтовые шлюпы «Миранда» и «Бриск». Это были новейшие боевые корабли. Каждый из них нес на тот момент по 14 орудий, стрелявших ядрами массой от 32 (14,5 кг) до 68 (30,8 кг) фунтов. Командовал англичанами опытнейший морской волк Эрасмус Омманни. Еще будучи юнгой, он принял участие в знаменитом Наваринском сражении, бывал потом во многих переделках, арктических экспедициях и считался отличным боевым офицером.

Английский командор хотел предложить защитникам монастыря сдаться без боя. Для этого на мачте «Миранды» подняли флажный сигнал, означавший по морскому своду приглашение к переговорам. На острове не было, однако, ни одного человека, разбиравшегося в таких тонкостях. Англичане немного подождали и решили подкрепить предложение тремя предупредительными выстрелами. Это было воспринято гарнизоном как начало боя.

Замаскированная на берегу батарея из двух старых монастырских пушек тут же дала ответный залп. В результате завязалась перестрелка. Размещенные на крепостной стене орудия не доставали до противника, зато расположение береговой батареи оказалось на редкость удачным. Несколько маленьких 3-фунтовых ядер, выпущенных из старинных пушек, попали в цель, и одно из них серьезно повредило «Миранду». Пароход вынужден был выйти из боя для ремонта. На этом продолжавшаяся около часа перестрелка закончилась.

В 5 часов утра следующего дня Омманни прислал в монастырь парламентера с требованием сдачи в плен солдат и коменданта крепости вместе «со всеми пушками, оружием, флагами и военными припасами». В противном случае он грозился начать бомбардировку.

Архимандрит Александр собрал импровизированный военный совет. На нем составили ответ, вежливый по форме, но издевательский по сути, гласивший, что «никаких солдат в монастыре нет, только инвалиды, коменданта никогда не бывало и теперь нет», поэтому «сдаваться, увы, некому».

Взбешенный таким ответом Омманни приказал начать обстрел, длившийся непрерывно 9 часов, но не нанесший монастырю никакого ущерба. Ни одно строение не было разрушено, ни один человек не был убит или ранен. 1800 бомб и ядер оказались потрачены зря!

Пришлось англичанам в бессильной злобе убраться восвояси. Так русские монахи, паломники, инвалиды и арестанты посрамили чванливого врага.