Адмиральское имя на карте

110 лет назад, осенью 1913 года, было совершено крупнейшее географическое  открытие ХХ века. Члены гидрографической экспедиции под руководством  морского офицера Бориса Вилькицкого обнаружили в Северном Ледовитом океане, на границе моря Лаптевых и Карского моря неизвестный до той поры ученым архипелаг, который сейчас обозначен на картах как Северная Земля.

«Российский Колумб»

Борис Вилькицкий, сын военного гидрографа Андрея Ипполитовича Вилькицкого, пошел по стопам отца, посвятив себя морю. После окончания в 1903 году Морского корпуса молодой мичман был направлен на Дальний Восток. Он служил на броненосце «Цесаревич», который входил в состав Тихоокеанской эскадры, базировавшейся в арендованном у Китая Порт-Артуре.

Уже вскоре ему выпало участвовать в начавшейся Русско-японской войне. Как и многим другим морякам из экипажей порт-артурских кораблей, Вилькицкому пришлось сражаться на берегу, обороняя подступы к городу от неприятеля. Командуя ротой, Борис Андреевич был тяжело ранен 18 ноября 1904 года во время боев за сопку Высокую. В результате он попал в госпиталь, откуда переправлен был во Владивосток, а затем по Транссибу в Москву и далее — в Петербург.

После выздоровления служил непродолжительное время на гидрографических судах Балтийского флота, получил чин лейтенанта. А дальше Вилькицкий поступил в Николаевскую морскую академию, по окончании которой был назначен флагманским штурманом штаба командующего морскими силами на Балтике.

Это было непростое время для отечественного флота. После тяжелого поражения, которое потерпела русская эскадра от японцев при Цусиме, повышенное внимание военного руководства страны привлекла уже давно высказываемая мысль об освоении Северного морского пути. Сторонники этой идеи доказывали, что если бы русские броненосцы и крейсеры шли на Дальний Восток не кружным путем через три океана, а коротким, через Арктику, им гораздо легче было бы достичь места назначения — Владивостока. Как следствие, исход противостояния с неприятелем на море, а значит, и результат войны мог оказаться совсем иным!

Аргументы убедительны, поэтому в «верхах» было принято решение начать активные исследования «северного морского коридора». Уже к концу 1905 года была создана специальная полярная комиссия, по рекомендации которой на Невском судостроительном заводе начали постройку первых в мире стальных кораблей ледокольного типа, специально предназначенных для плавания в Арктике.

Три года спустя оба эти парохода, получившие названия «Таймыр» и «Вайгач», были собраны, опробованы и отправлены во Владивосток. Там их начали готовить к первой у нас арктической гидрографической экспедиции. Она стартовала в 1910-м и продлилась почти 5 лет. Экспедиция поэтапно продвигалась с востока на запад вдоль побережья Ледовитого океана. Участники проводили многочисленные исследования этих практически неведомых никому краев — наносили на карту контуры береговой черты, измеряли морские глубины, определяли направление и скорость течений...

Борис Вилькицкий, получивший к тому времени чин капитана 2-го ранга, весной 1913-го был назначен командиром «Таймыра» и помощником начальника экспедиции. Очередной летний этап исследований этот ледокольный пароход проводил уже под его началом. А вскоре Борис Андреевич оказался во главе всей этой гидрографической флотилии.

Столь быстрое продвижение по службе случилось из-за неожиданного ЧП: прежний начальник экспедиции тяжело заболел. Согласно радиотелеграфному распоряжению, переданному из Петербурга, исполнять начальствующие обязанности отныне было поручено Б.А. Вилькицкому. Именно под его руководством гидрографическая экспедиция и сделала свои самые значимые открытия.

К северу от Таймырского полуострова был обнаружен неизвестный доселе архипелаг. Ему дали название Земля Императора Николая II, но позднее, в советские времена, это имя изменили на другое, не столь «реакционное»: Северная Земля. Экспедиционный сезон 1913 года оказался отмечен еще одним важным географическим «сюрпризом»: нашли пролив между только что найденным архипелагом и материком. Оба эти открытия не только прославили на весь мир плавание в Арктике ледокольных пароходов «Таймыр» и «Вайгач», но и сделали знаменитым имя Бориса Вилькицкого.

В 1914 году удача поджидала экспедицию в районе Новосибирских островов, где был обнаружен еще один «пятачок» суши, впоследствии названный в честь офицера с «Таймыра» островом Жохова.

После очередной трудной зимовки, на сей раз в районе Таймырского полуострова, гидрографическая экспедиция смогла завершить выполнение порученных ей заданий. 16 сентября 1915 года оба парохода отшвартовались в Архангельске, Северный морской путь был полностью пройден, обследован и «промаркирован». Мнение о значимости этой арктической эпопеи выразил легендарный Фритьоф Нансен: «...труды Б.А.Вилькицкого и его сподвижников вернули России право на почетное место в ряду стран-исследовательниц арктических морей».

Всех участников труднейшего плавания в заполярных условиях наградили орденами и медалями. Кроме того для них специально изготовили памятные знаки «В ознаменование плавания и трудов Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана по исследованию Великого Северного пути».

Борису Андреевичу Вилькицкому, которого газеты часто называли «Российским Колумбом», указом императора были пожалованы аксельбанты флигель-адъютанта. Русское Географическое общество удостоило кавторанга своей Большой золотой медали. Ему также были вручены золотые медали географических обществ Швеции и Франции.

Торжества, однако, миновали, их сменили боевые будни. Нельзя забывать, что тогда в разгаре была Первая мировая война. Вернувшегося на Балтику Вилькицкого назначили командовать новым эсминцем «Летун». С июня 1916-го этот корабль принимал активное участие в боевых операциях Балтийского флота. Вскоре его командир был произведен в чин капитана 1-го ранга. А в конце 1916 года за успешно проведенную операцию по постановке минных полей в тылу у неприятеля Борис Андреевич был награжден Георгиевским оружием.

Перед этим военным моряком и уже прославившимся арктическим исследователем, казалось, открывается перспектива блестящей карьеры. В дополнение к полученному придворному званию его положение в высшем обществе укрепила женитьба на одной из фрейлин Двора Его Величества, Надежде Тихменевой.

Но совсем скоро по стране пронеслись сильнейшие социальные бури. Некоторые подробности о послереволюционном периоде жизни известного гидрографа корреспондент «АС» узнал в свое время благодаря доктору наук Борису Лившицу, который много лет занимался историей освоения Арктики.

Одиссея Вилькицкого

После того, как, начиная с февраля 1917-го, по России покатилась волна социальных беспорядков, Б. Вилькицкий решил отправить жену подальше от опасности — в Западную Европу. Но сам он остался в России, служил в Гидрографическом управлении, не покинул его даже после переворота, устроенного большевиками.

Весной 1918 года советским правительством была организована экспедиция Западно-Сибирского района Северного Ледовитого океана. Ее поручили возглавить Вилькицкому. Главная цель экспедиции сугубо утилитарная — обеспечить возможность вывоза морским путем хлебных грузов из Сибири в голодающую европейскую часть России.

Под командой Бориса Андреевича было несколько экспедиционных судов. Однако некоторое время спустя Архангельск, где базировались эти пароходы и научный состав экспедиции, захватили войска «белого» генерала Миллера. Новые власти оставили Б. Вилькицкому только два судна: столь хорошо ему знакомые «Таймыр» и «Вайгач». Отправившись на них в плавание, он до начала осени все-таки успел выполнить ряд гидрографических работ в Карском море.

Правительство Верховного управления Северной области, произведя Вилькицкого в чин контр-адмирала, поручило ему возглавить полярную экспедицию, конечным пунктом которой должно было стать устье Оби: эту водную артерию архангельские стратеги планировали использовать для переброски военных сил и средств, предназначенных в качестве помощи сибирским войскам Колчака.

Однако из арктической затеи ничего не вышло: сложившаяся тяжелая ледовая обстановка помешала судам Вилькицкого выполнить порученную задачу. А некоторое время спустя и сами заказчики вынуждены были отказаться от своих «наполеоновских» планов. Ситуация для них складывалась все более и более неблагоприятная. В начале 1920 года под угрозой наступления Красной армии правительство генерала Миллера бежало из Архангельска на ледокольном пароходе «Косьма Минин». Снаряжать его и проводить сквозь льды поручили Б.А. Вилькицкому. Так начался путь адмирала в эмиграцию.

Из Архангельска добрались до норвежских берегов. В порту Тромсе, куда «Минин» зашел, чтобы пополнить запасы угля и воды, Борис Андреевич покинул судно.

«В Норвегии я получил первый урок, — вспоминал Вилькицкий в одной из статей, опубликованных в журнале «Морской сборник», который издавался русскими иммигрантами. — Среди норвежских моряков раньше у меня было немало добрых знакомых. Теперь их отношение ко мне изменилось. Одни, симпатизировавшие большевикам, видели во мне белогвардейского адмирала, презирали меня, другие же, сочувствовавшие белым, считали меня красным и возненавидели. Как гидрограф я был достаточно известен в определенных кругах, был знаком с Нансеном, Отто Свердрупом. По их рекомендации мне предложили возглавить работы по корректировке карт норвежских шхер при условии, что я приму норвежское подданство. От этого я отказался. На меня и вовсе стали косо смотреть. Пришлось продать кое-какие ценности и ехать в Лондон, благо там у меня были знакомые...»

Однажды с Вилькицким встретился торгпред СССР в Великобритании Л.Б. Красин. Он предложил Борису Андреевичу работу в советской внешнеторговой организации «Аркос». Тот после некоторых размышлений согласился.

В результате Б.А. Вилькицкий возглавил две Карские морские товарообменные экспедиции, состоявшиеся в 1923 и 1924 годах. Суда, которые он проводил по северным морям, везли из Англии в Россию трактора, моторы и другую столь необходимую Стране Советов технику, а в обмен на нее загружались сибирским хлебом, пенькой, древесиной...

В это же время знаменитый арктический исследователь попытался наладить семейную жизнь. Он отправился в Париж, где жила его супруга, но там получил от нее полную отставку, дело закончилось официальным разводом.

Новоиспеченный холостяк решил все-таки обосноваться во Франции и уже отсюда время от времени уезжать в командировки для руководства очередной Карской экспедицией. Борис Андреевич купил под Парижем маленький домик и небольшой участок земли. Там бывший адмирал занялся разведением самой престижной в те годы породы кур.

«Сейчас у меня до двухсот гнезд кур, я развожу цветы, — рассказывал некоторое время спустя Борис Андреевич главному редактору журнала «Морской сборник» и своему бывшему коллеге по арктическим экспедициям Н.А. фон Транзе. — На жизнь хватает. Карская экспедиция дает мне дополнительный заработок. Сказать по правде, как гидролога Карская меня мало интересует. Я охотно поплавал бы в высоких широтах, там, где еще никто не плавал. Кто знает, может, мое желание когда-нибудь осуществится. А пока я только …временно ледовый лоцман…»

Однако «высокоширотная» мечта Б.А. Вилькицкого не осуществилась. Вместо этого ему пришлось отправиться в прямо противоположную сторону — к экватору. В течение 1926–1928 гг. русский адмирал руководил гидрографической бригадой, проводившей исследования в нижнем течении африканской реки Конго.

Последний период своей жизни прославившийся на весь мир арктический исследователь провел в Бельгии.

Н.А. фон Транзе вспоминал о своей встрече с Вилькицким, которая случилась в 1958 году на Всемирной Брюссельской выставке. Главреду «Морского сборника» запомнилось, что адмирал много времени проводил в павильоне СССР. «...Борис Андреевич неоднократно возвращался к огромной карте Советской Арктики, которую подолгу и тщательно рассматривал в монокль...»

Именно в выставочном павильоне произошло знакомство Вилькицкого с советским адмиралом В.Ф.Бурхановым, который одно время занимал должности начальника Главного управления Северного морского пути и заместителя министра морского флота. В Брюссель Василий Федотович приехал в качестве руководителя советской делегации на Всемирной выставке. Много лет спустя Бурханов рассказал об этой встрече Борису Лившицу.

«Василий Федотович вспоминал, что в зале к нему подошел невысокий господин в старом, но тщательно отутюженном костюме, белоснежной рубашке и галстуке-бабочке. Ссылаясь на плохое зрение, он попросил Бурханова назвать наименование пролива, отделяющего материк от Земли Императора Николая II. «Теперь имя у архипелага другое: Северная Земля, но название пролива сохранилось с прежних времен, — ответил советский руководитель. — Его открыла гидрографическая экспедиция, которой руководил Борис Андреевич Вилькицкий. Это имя и носит пролив». «Спасибо Родине, сохранившей мне такой памятник!» — сказал посетитель и приложил к повлажневшим глазам белый носовой платок».

Спустя три года после встречи с В.Ф. Бурхановым «Российского Колумба» не стало. «Морской сборник» опубликовал некролог, где сообщалось: «...6 марта 1961 года в одной из престижных брюссельских богаделен за несколько дней до своего 76-летия скончался известный русский адмирал Борис Андреевич Вилькицкий».

Справка «АС»:

«…Я объявил собравшимся экипажам кораблей экспедиции о присоединении новооткрытой земли к владениям Его Императорского Величества и поздравил команду с открытием, после чего при криках «ура» на мачте был поднят национальный флаг. В этот день команда получила по чарке, которую не получает обычно в Ледовитом океане, и был сделан улучшенный ужин».

(Из отчета  Б.А. Вилькицкого об экспедиции).

Северная Земля — единственный архипелаг, открытый в XX веке. Кроме того это последний крупный участок суши, обнаруженный исследователями и нанесенный на карту нашей планеты. Общая площадь архипелага около 37 тысяч квадратных километров. Он состоит из 4 крупных островов и нескольких десятков мелких.

Имя Б.А. Вилькицкого увековечено на картах. В честь этого военного гидрографа и адмирала, исследователя Арктики, назван пролив, разделяющий полуостров Таймыр и архипелаг Северная Земля.

По словам тех, кто знал его в последние годы жизни, знаменитый полярный исследователь не раз говорил, что очень хочет вернуться на родину. Но это произошло лишь много лет спустя после смерти «Русского Колумба». В ноябре 1996 года прах Б.А. Вилькицкого перевезли в Россию и торжественно захоронили на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга.