Дальневосточный Нюрнберг

12 ноября 1948 года в Токио завершился международный суд над японскими военными преступниками. Подобно тому, как двумя годами ранее Нюрнбергский процесс дал правовую и моральную оценку мерзким злодеяниям германских нацистов, Токийский трибунал вывернул наизнанку не менее гадкое нутро их японских союзников. Однако при всей схожести двух этих судебных процессов были существенные различия: часть японских преступников не просто избежала заслуженного наказания, но и вообще оказалась неподсудна изначально…

Когда началась Вторая мировая?

Официальной датой начала Второй Мировой войны считается 1 сентября 1939 года. В этот день войска гитлеровской Германии вторглись в Польшу, что повлекло за собой формальное вступление в европейский вооруженный конфликт Франции и Великобритании. Однако если рассматривать ту войну именно как глобальную, гораздо более верной представляется точка зрения историков, полагающих, что началась она полномасштабным нападением Японии на Китай 7 июля 1937 года.

Японо-китайская война 1937–1945 годов считается частью Второй мировой, но почему-то не вся, а только ее вторая половина, начиная с 7 декабря 1941 года (день нападения японского флота на американскую базу Пёрл-Харбор). Такая странная трактовка — наглядное проявление европейского и американского эгоцентризма. Иными словами, пока представители «желтой расы» убивали только друг друга, война между ними, по мнению западных политиков и историков, на статус мировой не «тянула», а вот когда в войну с Японией вступили США и европейские державы, то это совсем другое дело!

Подобный подход, кстати, сыграл свою роль и во время суда над японскими военными преступниками, ибо оказалось, что на массовые изуверские убийства одних азиатов другими наши американские союзники вполне могут закрыть глаза ради собственной выгоды. Впрочем, ничего в этом смысле не изменилось и по сей день…

Военные преступления немцев и японцев

Говоря о неспровоцированной жестокости, может быть, не совсем корректно делить ее на какие-то категории, но все же в военных преступлениях немцев и японцев имеются существенные отличия. Германские нацисты убивали людей хладнокровно, с присущей им педантичностью поставив дело на поток и цинично выискивая способы удешевления процесса уничтожения миллионов жертв. Японцы тоже стремились уменьшить затраты на массовые убийства, однако «веяния цивилизации» не в полной мере вытеснили из их сознания звериные инстинкты. В период раннего и позднего Средневековья они почитались у японцев за доблесть, достойную восхваления и подражания.

Устраивая жестокую резню мирного китайского населения, японские солдаты и офицеры с радостью применяли именно холодное оружие и наслаждались физическими страданиями истребляемых ими китайцев. Некоторых пленных американцев и европейцев тоже не миновала участь испытать на себе дикие азиатские нравы. Чтобы не шокировать читателей описанием подробностей, скажем лишь о том, что людоедство не являлось для «настоящего японского воина» чем-то из ряда вон выходящим, а ритуал «кимотори» (вырезание у еще живого врага печени и поедание ее в сыром или слегка поджаренном виде) практиковали даже генералы и адмиралы армии и флота микадо.

Известнейшим из массовых убийств, совершенных японскими военными, является Нанкинская резня. Овладев городом 13 декабря 1937 года, они в течение шести недель непрерывно мародерствовали, насиловали женщин и лишали жизни всех, кто попадался им на глаза. По некоторым данным, число убитых приближалось к полумиллиону человек! И это было не последнее из подобных преступлений японской военщины.

Не стоит, конечно, думать, что поголовно все японцы питали маниакальную страсть к убийствам. Было немало и таких, кто вынужденно оказался вовлечен человеконенавистническим режимом в чудовищный процесс истребления себе подобных. И все же в преступлениях против человечности была повинна не только правящая верхушка фашистской Германии или милитаристской Японии, но и проникшиеся убогими идеями своего расового превосходства массы населения.

Военнопленные китайцы, как правило, подвергались жестоким пыткам, а затем уничтожались. Бывший японский офицер Уно Синтаро признавался: «Основным способом получения разведывательной информации были допросы пленных. Пытки были неизбежной необходимостью. Затем естественным порядком было их убийство… Я верил в то, что делал, и делал это потому, что был уверен в этом. Мы исполняли свой долг так, как учили наши наставники. Мы делали это для блага нашей страны. Это был наш долг верности нашим предкам. На поле боя мы никогда не считали китайцев людьми. Когда ты побеждаешь, проигравшие выглядят действительно ничтожно. Мы считали, что люди расы ямато (то есть японцы) выше».

Между преступлениями немецких и японских палачей имелись и другие аналогии. Особенно они проявились в изуверских медицинских опытах над тысячами гражданских лиц и военнопленных. Так, по приказу самого императора Хирохито был создан «Отряд 731» во главе с генерал-лейтенантом Сиро Исии. Этот японский микробиолог нисколько не уступал бесчеловечностью своему германскому аналогу Йозефу Менгеле. Опыты, которые проводились лично им и его подчиненными, выходят за пределы человеческого понимания и могут травмировать психику впечатлительных читателей, поэтому обойдемся без их описания.

Японцы в некоторых аспектах пошли дальше своих германских коллег. Уже упомянутый «Отряд 731» и сходный с ним по назначению «Отряд 100» вели разработки бактериологического оружия, которое применялось подданными микадо в масштабах, позволяющих говорить о геноциде. Общая численность китайцев, погибших в результате опытов с бубонной чумой, сибирской язвой, холерой и прочими бактериологическими заболеваниями, оценивается в 400–680 тыс. человек. Широко использовалось японцами и химическое оружие, такое, как фосген, хлорин, люизит, хлорпикрин и горчичный газ.

Немаловажным обстоятельством является то, что убийство солдат и мирного населения противника посредством применения бактериологического и химического оружия поощрялось японской правящей верхушкой как более экономичный метод в сравнении с авиабомбами, артиллерийскими снарядами и стрелковым оружием. Такими соображениями руководствовались и немецкие нацисты, загоняя людей в машины-душегубки и в газовые камеры концлагерей. Словом, германские и японские нелюди друг друга стоили, и суд над японскими военными преступниками был нужен не меньше, чем трибунал над гитлеровцами в Нюрнберге.

Кара постигла не всех

Ни для кого не составляет тайны, что значительная часть немецких военных преступников избежала наказания. Кому-то удалось сбежать и раствориться в Южной Америке, а кого-то взяли под свое крыло США. Нечто подобное имело место и в отношении японских палачей.

Прежде всего это касается японской императорской семьи. Хотя война была развязана с одобрения микадо, а его близкие родственники запятнали себя преступлениями, ради немедленной капитуляции японцев американцы дали согласие не подвергать преследованию Хирохито и всю его семью. С этим, в общем-то, можно даже, скрепя сердце, согласиться, ибо фигура императора для его японских подданных священна, и отказ от компромисса мог бы привести к большому числу дополнительных потерь с обеих сторон.

А вот тот факт, что неподсудными для трибунала оказались разработчики бактериологического оружия, экспериментировавшие на военнопленных, остается грязным позорным пятном на совести наших американских союзников. Циничность обоснования освобождения негодяев от ответственности, как говорится, зашкаливает: неподсудны, потому что обязались передать американцам «абсолютно бесценную» информацию о насильственных биологических экспериментах над людьми.

Все же большая часть японских военных преступников была осуждена и понесла заслуженное наказание. Токийский трибунал рассматривал дела только 29 самых высокопоставленных из них (категория А). Семеро осужденных были повешены, один покончил жизнь самоубийством.

5700 остальных преступников (категории В и С) были подвергнуты  суду других аналогичных трибуналов (в том числе в городе Хабаровске). 920 подонков были казнены, 475 — приговорены к пожизненному заключению, 2944 — получили меньшие сроки. Принцип неотвратимости наказания, хоть и не в полной мере, но сработал. Будем надеяться, что рано или поздно он сработает и в отношении нынешних украинских нацистов.