Предтеча Суворова

250 лет назад, 3 июля (по новому стилю) 1773 года, у села Кючук-Кайнарджи, ставшего впоследствии очень известным из-за заключенного в нем мирного договора, русская дивизия генерал-майора Отто Вейсмана одержала победу над вчетверо превосходившей ее по численности турецкой армией. Солдатам, однако, было не до ликования: очередной блестящий успех русского оружия омрачила тяжелейшая утрата. В числе всего лишь полутора десятка погибших в сражении с нашей стороны воинов оказался и сам Вейсман…

Два с половиной века прошло с момента его геройской гибели, и постепенно имя этого выдающегося полководца затерялось в ряду имен других славных генералов, отдавших жизнь за наше Отечество. А между тем Отто Вейсмана почитал равным себе не кто иной, как сам Александр Суворов! «Армейский стандарт» напомнит, почему русский гений военного искусства, будучи весьма ревнивым к славе других, имел столь высокое мнение о Вейсмане.

Русский Ахилл

Отто-Адольф Вейсман фон Вейсенштейн родился в семье небогатого потомка ливонских рыцарей через 5 лет после окончания Северной войны, по итогам которой Лифляндия вошла в состав России. Как многие другие лифляндские немцы, исправно служившие в армии, во флоте и на гражданском поприще, он явил собой пример воплощения принципа Петра Великого, заявившего в свое время: «Русский тот, кто любит Россию и ей служит!»

В 1744 году 18-летним юношей Вейсман поступил в армию рядовым и к началу Семилетней войны (1756) дослужился до звания капитана. Ему довелось выказать отчаянную храбрость в сражениях при Гросс-Егерсдорфе и Цорндорфе. В каждой из этих битв Вейсман был ранен дважды, но если в первой, несмотря на ранения, остался в строю, то во второй все обошлось хуже, и он едва не погиб. На момент окончания войны (1763) он был уже полковником и заслужил репутацию «русского Ахилла». А такое прозвище многого стоит!

По горькой иронии судьбы именно действия Вейсмана стали формальным поводом для начала Русско-турецкой войны 1768–1774 годов, в которой ему довелось не только прославиться, но и геройски погибнуть. Случилось это в ходе преследования Вейсманом отряда польских конфедератов. Когда они бежали на турецкую территорию, он увлекся боем, по ошибке перешел границу и сжег принадлежавший османам город Балту. Есть, правда, версия, что пожар устроили не русские солдаты, а союзная им шайка украинских гайдамаков, но и без того натянутые отношения между Российской и Османской империями исключили мирный разбор инцидента.

Первые две кампании той войны Вейсман со своим полком провел в армии князя Александра Голицына, вновь не раз отличившись храбростью. Среди прочего — лично водил солдат в штыковые атаки. Но не храбростью единой стал известен он всей армии, а военной грамотностью, решительностью и стремительностью рейдов. По окончании кампании 1769 года Вейсман стал генерал-майором, а на следующий год получил под командование бригаду в армии Петра Румянцева.

Под началом достославного фельдмаршала он принял участие в сражениях при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле, причем во всех частях этой потрясающей трилогии Румянцев доверял Вейсману командование авангардом. Доверие это он всегда оправдывал. Особенно успешно удавались Вейсману «поиски» — быстрые нападения на отдельные турецкие отряды и укрепления.

Осенью 1770 года он с отрядом в несколько сотен бойцов посредством лихой атаки овладевает крепостью Исакчи. В феврале 1771-го неожиданно берет штурмом Журжу, хотя ее гарнизон значительно превышает его небольшие силы. А в марте Отто Вейсман, имея под командованием менее 800 солдат, взял Тульчу, крепость с 5-тысячным гарнизоном и сильной артиллерией! Очень примечательной деталью этого предприятия стало то, что Вейсман включил в состав своего отряда артиллеристов без пушек, верно рассчитав, что сможет в самом начале штурма захватить орудия у врага.

В апреле «русский Ахилл» с отрядом в 1600 солдат во второй раз атаковал Исакчу. Часть турок успела запереться в крепости, остальные бежали. Отряд Вейсмана уничтожил вражеские склады и плавсредства, захватил 43 судна и вернулся в расположение главных сил Румянцева с трофеем из 179 пушек.

В начале июня Вейсман повторяет набег на Тульчу, в результате чего османы лишаются 2000 бойцов. А в октябре турки оставили всё ту же Тульчу сразу, как только поняли, что их атакует Вейсман. Разрушив укрепления, «русский Ахилл» бросился преследовать османов и гнал их до Бабадага, где находился сам великий визирь с 20-тысячным войском. И столь многочисленную массу турок обуяла паника. Визирь не смог организовать оборону и счел за благо поскорее унести ноги вместе со своим бегущим от русских воинством.

«Не говорите людям»

Кампания 1773 года стала для Вейсмана последней. Командуя уже дивизией, он переправился за Дунай в авангарде армии Петра Румянцева, разгромил 8-тысячный турецкий корпус при Карасу и еще один, 10-тысячный, у Гуробалы, обеспечив тем самым безопасную переправу для остальных русских частей. Но вскоре ситуация для главных сил нашей армии кардинально изменилась.

Дело в том, что, осадив Силистрию, фельдмаршал понял: взять мощную крепость, защищаемую 30-тысячным гарнизоном с 20 тысячами имевшихся в его распоряжении бойцов, быстро не удастся. А когда пришло известие, что на помощь осажденным движется еще и 20-тысячный корпус Нуман-паши, Румянцев не стал рисковать и решил вернуться на северный берег Дуная. Дивизию Вейсмана численностью в 5600 человек он выдвинул против приближающихся 20 тысяч турок с целью прикрытия переправы.

К вечеру 2 июля (по новому стилю) солдаты Вейсмана достигли деревушки Куюжук и расположились возле нее лагерем. Узнав, что противник находится неподалеку, у селения Кючук-Кайнарджи, «русский Ахилл» принял решение действовать в своем обычном стиле, то есть не ждать наступления вчетверо превосходящего численностью врага, а атаковать самому.

Разделив дивизию на три части (авангард 1750 пехотинцев, главные силы 2250 пехотинцев и арьергард 1600 всадников), Вейсман двинулся в Кючук-Кайнарджийскую долину. Турецкий командующий Нуман-паша предпринял попытки помешать переходу русского отряда, но наскоки многочисленной османской конницы были успешно отражены. Выйдя из теснин на равнину, пехота построилась в два каре, а кавалерия заняла места на правом фланге и позади, не рискуя выдвигаться вперед из-за многократного перевеса турок в коннице. В таком порядке русские начали наступление.

Турки вовсе не были «мальчиками для битья» и сразу бросились в яростную контратаку. Наша конница и каре, составленное из бойцов авангарда, были атакованы конными турками, а каре главных сил, в котором находился сам Вейсман, подверглось нападению 10 тысяч янычар. Эти атаки обеих частей турецкого войска были успешно отражены с большими потерями для врага, но Вейсман, ставший для воодушевления своих бойцов в первый ряд каре, получил смертельное ранение с близкого расстояния из пистолета.

Подхватившим его солдатам и офицерам генерал успел сказать одну только фразу: «Не говорите людям». Даже будучи смертельно раненым, он думал не о себе, а о боевом духе подчиненных. Люди, однако, вскоре узнали о страшной потере и не только не оробели, но и преисполнились неистовой яростью. Усилив напор на и так уже попятившихся турок, они опрокинули их и обратили в бегство. В отместку за гибель любимого командира солдаты в этот день не давали пощады никому. Сдающихся в плен не брали, кололи и рубили там, где удалось их догнать.

Итогом сражения стал разгром 20-тысячного турецкого корпуса, потерявшего убитыми и ранеными четверть своего состава. А русские потери были: 15 погибших и 152 раненых. Но при этом вся армия посчитала цену победы слишком большой. Ведь ушел из жизни успевший стать легендарным Отто Вейсман. Достаточно сказать, что уже преодолевший первые ступени на пути к пьедесталу всемирной славы Александр Суворов со скорбью заметил: «Вейсмана не стало — я остался один».

Пример для Суворова

Будучи на 4 года старше Суворова, Вейсман и на службу поступил несколько раньше, а потому шел как бы на полшага впереди будущего генералиссимуса. Он так же, как Суворов, начал военную карьеру с самых низов, знал, чем живут рядовые солдаты, и умел быть для них своим. Обладая сопоставимым с Суворовым талантом военачальника, Вейсман по причине старшинства немного опередил его и в том образе действий, который впоследствии назовут суворовским.

Чудачества Суворова и его ревность к славе других нисколько не мешали будущему величайшему полководцу объективно оценивать чужие таланты. Вейсмана он помнил и искренне уважал до самой старости. А покуда «русский Ахилл» был жив, даже не считал для себя зазорным брать со старшего современника пример. Уже одно это позволяет понять масштаб личности Вейсмана, ибо для Суворова авторитетов почти не существовало.

Можно сказать, что Вейсман был неким предтечей Суворова. Неизвестно, как бы сложилась его карьера, останься он жив в тот победный и одновременно роковой день, 3 июля 1773 года, но совершенно ясно, что его гибель лишила Россию одного из ярчайших полководцев в ее истории.