«Золотой час» для спасения

Медики на фронте — особая категория людей. Их выдержкой, мужеством и готовностью к самопожертвованию невозможно не восхищаться. Они призваны спасать в самой тяжелой обстановке. Они — луч той самой спасительной надежды, которую видит перед собой боец в самые тяжелые моменты жизни. Они те, кто готов идти в пекло ради спасения раненого.

Корреспондент «Армейского стандарта» побывала на позициях добровольческого подразделения «Барс-3» и пообщалась с военврачом отряда, сменившим кресло главного врача районной больницы на жизнь в окопах.

Военный с позывным «Док» родом из Дагестана. Глядя на его интеллигентное лицо, убеленные сединой волосы, слушая размеренную спокойную речь, профессию угадать несложно. Именно таким, как мне кажется, и должен быть настоящий врач — умеющим расположить к себе человека и внушающим доверие.

До приезда в зону СВО мой собеседник трудился главным врачом центральной районной больницы. Медицинская специальность — терапевт-невролог. Семь месяцев назад мужчина понял, что здесь его навыки и знания важнее, оформил отпуск без содержания на год и приехал на фронт. Говорит, без врачей на передовой никак нельзя.

Врач вспоминает, что тем самым решающим моментом для принятия решения стать добровольцем стал август прошлого года. До этого времени он внимательно следил за событиями, развивающимися в зоне спецоперации.

— Я считаю, что «золотой час» при оказании помощи раненому здесь очень важен, — говорит «Док». — Врачи должны работать прямо в окопах, иногда только оказанная на месте помощь может спасти человеку жизнь.

Правило «золотого часа» появилось на основе обработки большого количества статистических данных. Согласно ему, если раненому удавалось оказать медицинскую помощь, то его шансы выжить многократно увеличивались. И напротив, не оказанная вовремя помощь приводила к большой потере крови и гибели человека.

Два месяца «Док» ходил в военкомат и добивался, чтобы его направили на СВО. В конечном итоге он попал в добровольческий отряд «Барс-3».

На первый взгляд может показаться, что терапевты и неврологи не так и важны в зоне боевых действий, но это заблуждение. «Док» рассказывает, что очень часто к нему обращаются военнослужащие с жалобами на боли в спине:

— У ребят ведь тяжелая физическая нагрузка постоянная, таскают ящики с боекомплектами, другие тяжести. Спины срывают. Потом я их лечу, вправляю позвонки.

Если говорить о ранениях, то преимущественно, по словам врача, ему и его коллегам приходится здесь иметь дело с минно-взрывными травмами. Собеседник рассказывает, что, несмотря на то, что в мирное время он трудился терапевтом, практику по хирургии проходил регулярно. Особенно с началом СВО. Говорит, изначально знал, что окажется здесь. Поэтому готовился. Хотя с другой стороны, и терапевтические навыки оказались очень даже востребованы. В холодное время года бойцы нередко обращались с простудными заболеваниями. Всех их доктор ставил на ноги.

Одним только врачеванием «Док» не ограничился. Помимо лечения он еще обучает бойцов навыкам оказания первой помощи. Как себе, так и сослуживцам. Даже придумал свою комплектацию индивидуальных аптечек, чтобы ребята не путались, а четко знали, что делать в первую очередь при ранении.

— Часто ведь как бывает во время реального боя, — поясняет медик, — открываешь аптечку, и все из нее вываливается. А ты и так на стрессе. Ну как тут разобраться? Поэтому я сделал первый и второй комплекты медицинских препаратов. На шприц лейкопластырем примотал три ампулы: анальгин, диклофенак и дексаметазон. Это обезболивающие препараты. Ломаешь сразу три ампулы, набираешь в один шприц и колешь в противоположную от ранения сторону. Любой боец сам может сделать себе такой укол. Второй комплект состоит из двух этамзилатов и одного викасола. Это кровоостанавливающие препараты. Техника введения та же самая. Через 10–15 минут лекарства начнут работать. А значит, мы уложились в тот самый «золотой час».

Помимо военнослужащих врач с двадцатилетним стажем помогает и местному населению. Люди, узнав, что теперь у них по соседству есть медик, идут каждый день. К тяжелым пациентам Док ходит на дом сам. Находит время, в ущерб отдыху и сну. Потому что профессиональный долг и любовь к людям превыше всего.

Так как других медиков в округе нет, военврачу приходится лечить пациентов с разнообразными диагнозами, начиная от банальной простуды, заканчивая диабетом и онкологией. Кроме него селянам не к кому обратиться. Медпункта в поселке нет, до ближайшего города не так-то просто и добраться.

— Люди уже просят, чтобы не уезжал, — улыбается медик. — Говорят: «Даже когда все закончится, оставайтесь у нас. Нам доктора очень нужны». Жалко людей. Мы ведь сюда пришли не только очистить эти земли от фашистской идеологии, но и помогать местному населению. Раз Россия пришла сюда, то мы должны полностью поддерживать людей.

— Не было опасений, что не потянете физически? Вам ведь уже не двадцать и даже не тридцать лет.

— Нет, я всегда вел здоровый образ жизни, много времени посвящал тренировкам. В свободное время проводил тренировки детей и подростков по тайскому боксу. Пятнадцать лет отдал этому делу. Среди моих учеников есть даже чемпионы мира. Например, Заур Салаватов — мой воспитанник. Да и сейчас стараюсь не запускать себя. На спор могу с молодыми пойти и на передовую, и под обстрелы, везде, куда нужно и доказать, что ничуть не уступаю им.

Военврач признается, что в нынешних условиях, конечно, о собственных тренировках речь не идет. Приоритеты здесь другие. Свободного времени едва хватает на сон.

— К сожалению, спать получается всего по четыре часа, — признается врач. — Я иногда сам себе жалуюсь, все равно меня никто не услышит. Это шутка, конечно, не подумайте ничего. Наоборот, такой ритм заставляет не расслабляться.

На самом деле «Док», как рассказывает он сам, очень гордится тем, что попал именно в «Барс-3». Людей, стоящих с ним здесь плечом к плечу, несмотря на то, что в мирной жизни они являлись представителями совершенно разных профессий, объединяет сейчас одно — любовь к Родине.

— Меня часто спрашивают, не жалею ли я, что пошел сюда. Я отвечаю им так: посмотрите, что происходит в Европе, например с церковью. Если они опустились до того, что обсуждают вопросы узаконивания педофилии, вы думаете, там есть Бог? Нет. Там Бога уже давно нет, одни сатанисты. Наша миссия — защитить этот мир от них. И правильно ли, что я пришел сюда? Да, абсолютно. Готов сказать это миллион раз. И я призываю всех, у кого есть дух, быть здесь. Тут сейчас решается судьба России, и от нас зависит, какой она будет.