Рымник, 1789. Глазомер, быстрота, натиск

«Армейский стандарт» неоднократно рассказывал о выдающихся успехах российских войск под командованием Александра Васильевича Суворова. Кинбурн, Фокшаны, Измаил, победы над французами в ходе Итальянского и Швейцарского походов золотыми буквами вписали имя генералиссимуса в летопись военной истории России и всего мира. Сегодня мы напомним о сражении, в котором действия Суворова исчерпывающе объясняют то, почему многие военные историки признают его лучшим тактиком всех времен и народов. Речь о знаменитой победе в битве при Рымнике, состоявшейся 22 сентября (по новому стилю) 1789 года.

На выручку Кобургу

Война России и Австрии против Османской империи в 1789 году была в самом разгаре. Главные силы союзных держав вели осаду турецких крепостей в Северном Причерноморье и на среднем Дунае. На территории нынешней Румынии для обеспечения взаимодействия между союзниками находились только австрийский корпус принца Фридриха Кобурга и русская дивизия Александра Суворова.

В конце июля против расположившихся у Фокшан 18 тысяч солдат Кобурга выступило 30-тысячное турецкое войско во главе с Юсуф-пашой. Следом шло еще столько же турок. Положение австрийцев было критическим. Единственной силой, способной относительно быстро прийти им на выручку, была 7-тысячная дивизия Суворова, находившаяся в 50 верстах от Фокшан. Кобург в отчаянии отправил к русским гонца с просьбой о помощи. Суворов ответил сверхлаконичной запиской «иду» и уже через 28 часов стал лагерем рядом с австрийцами! По тем временам это был неслыханный темп марша.

Кобург не отличался полководческими дарованиями, но человеком был неглупым. Несмотря на более высокое звание и в 2,5 раза большее количество солдат под его началом, принц полностью доверился репутации Суворова и фактически подчинился ему. Это позволило Александру Васильевичу вести сражение по своим правилам и одержать блестящую победу в стиле Цезаря. Турки потерпели под Фокшанами сокрушительное поражение.

Но через полтора месяца над корпусом Кобурга нависла еще более страшная опасность. Все тот же великий визирь Юсуф-паша решил взять реванш и вел с собой до 100 тысяч османов! Австрийский генерал во второй раз обратился к русскому коллеге с просьбой выручить союзников. И вновь Суворов со своей дивизией немедленно выступил в поход, оповестив об этом князя Григория Потёмкина. Тот в свою очередь отправил депешу Екатерине II, что «Кобург почти караул кричит» и Суворов вряд ли поспеет ему на помощь.

Из-за того, что австрийцы по ошибке навели мост через реку Серет гораздо выше по течению, чем было с ними условлено, наши солдаты сделали крюк в 30 верст. Мало того, в пути разразилась буря с проливным дождем. Дорога превратилась в хлюпающую жижу, а понтонный мост повредило и отнесло по течению. Пришлось терять драгоценное время на его починку. Суворов нервничал, опасаясь не успеть, но, к счастью, Юсуф-паша медлил с началом наступления. Пройдя за 2,5 суток более 80 километров, 7 тысяч суворовских «чудо-богатырей» снова пришли на выручку 18 тысячам союзников.

Только наступление!

Суворов и Кобург при встрече обнялись как старые друзья. Проследовав в приготовленную для Александра Васильевича палатку с охапкой сена в углу (она заменяла «русскому чудаку» кровать), союзники стали держать совет. Его ход подтвердил правоту решения, принятого Суворовым перед битвой при Фокшанах. Он тогда хитроумно уклонился от обсуждения с австрийцами плана на бой, дабы не погрязнуть в «прениях дипломатических, тактических, энигматических», а поставил их короткой запиской перед фактом, что пора выступать на врага.

Кобург не скрывал радости от прибытия союзника, спасшего его полтора месяца назад, но настаивал на оборонительном плане сражения. Он давил на то, что османов в четыре раза больше, чем русских и австрийцев вместе. Суворов возразил, что это только усилит беспорядок и панику в рядах турок при их бегстве. В конце концов, видя несогласие Кобурга атаковать, Суворов пообещал сделать это завтра только своими силами. Такие слова поставили под вопрос честь аристократа и вынудили его согласиться с наступательным планом. Поздним вечером русско-австрийская армия выступила из лагеря…

Благополучно переправившись через реку Рымну, за которой начинались позиции турок, союзники на рассвете устремились в наступление. Их строй примерно повторял тот, что уже принес успех под Фокшанами. Австрийские каре располагались в две линии на левом фланге и в центре, русские — на правом фланге. Разрыв между союзниками, движущимися в постепенно расходящихся направлениях, прикрывали австрийские гусары полковника Андреаса Карачая.

Огромная армия Юсуф-паши расположилась в четырех укрепленных лагерях. Первый находился возле реки Рымны, рядом с селением Тыргу-Кукули. Его обороняли 12 тысяч турок. Далее, во втором лагере, недалеко от села Богза, в лесу Крынгу-Мейлор визирь сосредоточил свои главные силы — не менее 60 тысяч бойцов. Остальные занимали третий лагерь у села Маринешти и четвертый — за рекой Рымник, у селения Одая (там была ставка визиря).

Между первым и последним лагерем расстояние составляло 20 километров. Такая дислокация сил противника позволила Суворову бить его по частям, применяя свои знаменитые принципы «быстроты и натиска». А на том, что означало на практике «глазомер», мы отдельно остановимся чуть ниже.

Австрийцы первый лагерь обошли и двинулись сразу к главному, отражая по пути наскоки вражеской конницы. Русским понадобилась пара часов на то, чтобы преодолеть турецкую оборону, взять укрепления и рассеять османов. Больше половины их бежало с поля боя. Суворов приказал не преследовать бегущих, дабы не отвлекаться по мелочам.

Дав солдатам еще полчаса на отдых, он затем двинул их по сходящемуся с австрийцами направлению к главному вражескому лагерю. Конница турок, почти вдвое превосходившая численностью все русско-австрийское войско, яростными атаками пыталась остановить наступление союзников, но каждый раз отражалась ружейными залпами каре. Для этого требовались образцовые стойкость и выдержка. Наконец австрийцы и русские вышли на рубеж атаки главного турецкого укрепленного лагеря.

Две секунды на принятие решения

Пехотинцы Кобурга выстроились против центра и правого фланга позиции османов, а наши бойцы, овладев по пути селением Богза, вышли к левому флангу турок. Развернув каре в линии, союзники двинулись вперед. Когда расстояние между противниками сократилось до дистанции ружейного выстрела, с обеих сторон грянули залпы. Поле боя мгновенно заволокло клубами порохового дыма…

У Суворова было буквально две секунды на то, чтобы взглянуть на вражеские укрепления, пока они не скрылись в дыму. И этих мгновений ему оказалось достаточно для оценки ситуации и принятия решения! Он успел разглядеть, что строительство полевых укреплений не было турками завершено — ров остался неглубоким, а вал недосыпанным. В тот же миг Суворов отдал не вписывающийся ни в какие рамки приказ об атаке укреплений… конницей!

Гений военного искусства мгновенно определил на глаз, что всадники вполне смогут преодолеть ров и подняться на вал. Это было ярчайшее проявление знаменитого суворовского «глазомера». Еще удивительней оказалась быстрота принятия совершенно нестандартного решения. Ни в древней истории, ни в Средние века, ни в Новое и Новейшее время даже самые великие полководцы не демонстрировали ничего подобного.

И с учетом того, что Суворов выиграл все свои сражения, описанный эпизод позволяет с уверенностью утверждать, что Александр Васильевич являлся и является величайшим тактиком среди всех когда-либо живших на земле. (О стратегии речь в данном случае не идет.)

Когда дым рассеялся, турки на валу с изумлением обнаружили в своих рядах рубящих их русских всадников. Возникло замешательство. Продолжалось оно недолго, но этого времени нашей пехоте хватило на то, чтобы без потерь преодолеть простреливаемое пространство и вслед за конницей взобраться на вал. Турки пытались оказывать отчаянное сопротивление, но выдержать яростный натиск великолепно обученных штыковому бою и закаленных во многих боях суворовских ветеранов не смог бы тогда никто в мире! На этом сражение как таковое завершилось, и началось избиение бегущего врага.

Несколько тысяч храбрецов собрались было оборонять третий лагерь возле Маринешти, но в панике удирающая от русских и австрийцев огромная толпа буквально смела их. Численность турок обернулась против них самих, о чем и пророчествовал перед сражением Суворов. Пленных почти не брали из-за слишком большого числа желавших сдаться. А потери убитыми исчислялись в 20 тысяч человек. Русско-австрийская армия потеряла при этом около 500 солдат и офицеров. Это был полный и унизительный для османов разгром…

После сражения при Рымнике Суворов стал графом сразу двух империй — Российской и Австрийской, а его имя приобрело во всей Европе широкую известность. Впереди были Измаил, Варшава, победы над французами в Италии и над самой природой в Швейцарии, был венец карьеры в виде звания генералиссимуса, однако главное, чего добился в жизни Суворов, — бессмертие в памяти народа! «Мы — русские! Какой восторг!» — восклицал Александр Васильевич. А мы восторгаемся им и его победами. Ибо нет в военной истории равного ему, величайшему из великих.