Полузабытый герой

18 ноября (по  новому стилю) 1586 года родился  человек, организовавший в период  Великой Смуты жесткий отпор интервентам, заслуживший уважение и любовь народа и провозглашенный за свои подвиги наследником царя. Но видимо не до дна еще была испита тогда горькая чаша, уготованная России. Героя подло отравили в им же освобожденной от осады Москве! Статья «Армейского стандарта» о Михаиле Скопине-Шуйском, пламенном русском патриоте и талантливом полководце…

Молодой, да ранний

К началу событий, благодаря которым Михаил Васильевич Скопин-Шуйский снискал себе ореол народного героя России, он, несмотря на молодость, был уже опытным воеводой. В 15 лет начал служить рындой — телохранителем царя Бориса Годунова. Лжедмитрий I, овладев престолом, оставил Михаила при дворе и даже благоволил к юноше, так как среди родственников матери Скопина-Шуйского было несколько сторонников самозванца. А когда царем стал Василий Шуйский — четвероюродный дядя Михаила, опекавший его в детские годы после ранней смерти отца, положение молодого князя еще более укрепилось.

Вот только власть самого царя Василия была шаткой! Он воссел на троне без созыва Земского собора, избранный одними лишь москвичами, и это давало повод авантюристам всех мастей и рангов подвергать сомнению законность его воцарения.

Возникли и специально раздувались слухи о новом чудесном спасении Дмитрия Иоанновича (царя Лжедмитрия I). Воспользоваться ими решил Иван Болотников, человек удивительной судьбы, сумевший поднять крестьян, казаков и часть дворянства на восстание против Василия Шуйского.

Девятнадцатилетний Скопин-Шуйский, возглавив наспех собранный отряд царских войск, одержал победу над превосходящими силами Болотникова в сражении на реке Пахре. А ведь в бой болотниковцев вели мужественные и опытные воеводы-дворяне — Прокопий Ляпунов и Истома Пашков. Михаил преградил восставшим прямой путь к Москве и заставил их идти обходным путем. Тем самым он выиграл время для срочной подготовки города к осаде.

В ходе обороны Москвы Михаил командовал отрядом, действовавшим вне крепостных стен, и разбил болотниковцев в битве у деревни Котлы. Затем царь Василий доверил ему командование всем войском, и Скопин-Шуйский 2 декабря 1606 года одержал победу в решающем сражении у стен столицы.

Разбитый Болотников отступил в Калугу. Командовать выступившей против него армией царь поручил своему брату Ивану Шуйскому. Михаил перешел в его подчинение. Но когда в ходе энергичной вылазки восставшие нанесли царскому войску поражение, именно возглавленный Скопиным-Шуйским отряд спас главные силы от полного разгрома.

После отхода Болотникова в Тулу царь решил возглавить войско сам, а 22-летний Михаил, возведенный в сан боярина (редчайший случай для столь молодого возраста), стал командиром передового полка. Осада Тулы была непростой и продолжалась четыре месяца, но в итоге завершилась победой царских войск. Скопин-Шуйский принимал в ней деятельное участие и еще более набрался боевого опыта. Несмотря на молодость, к началу 1608 года он являлся не только самым талантливым, но и одним из самых искушенных полководцев Московского государства.

Дипломат, организатор, полководец

Победа над внутренними врагами не принесла Василию Шуйскому покоя. В Речи Посполитой давно была готова вторая, хоть и худшая, чем первая, но тоже вполне жизнеспособная версия Лжедмитрия. К новому самозванцу кроме польско-литовских «солдат удачи» примкнуло немалое количество российских смутьянов, уже успевших привыкнуть жить грабежом и разбоем, а также казаков, издавна предпочитавших «лихую удачу» земледельческому труду и рыбному промыслу. Все это разношерстное, но отчаянное воинство двинулось к Москве и в битве под Болховом неожиданно одержало победу над армией, возглавленной Дмитрием Шуйским (еще одним братом царя).

Лжедмитрий II после этой победы обрел еще больше сторонников и сразу устремился к столице. Но многое повидавшая уже в те годы Москва нового самозванца не приняла и изготовилась к обороне. Авантюристу пришлось расположиться со своим войском и «двором» в подмосковном селе Тушино, из-за чего к нему приклеилось прозвище «тушинский вор».

Между тем польский король Сигизмунд III, видя, что Русское государство не подчинилось власти его марионетки, но при этом находится в очень тяжелом положении, решил отбросить все условности и попросту захватить соседнюю державу вооруженным путем. Василий Шуйский понимал степень нависшей над страной и им лично опасности. Требовалось найти для борьбы с Речью Посполитой сильного союзника. Таковым могла стать в тот период Швеция. Для переговоров о военном союзе против Польши царь отправил к границе Скопина-Шуйского.

Командующий наемным шведским войском Якоб Делагарди после первых же встреч с Михаилом проникся к нему уважением и искренней симпатией. Он оценил честность и патриотизм молодого русского князя и стал другом Скопина-Шуйского на всю его недолгую жизнь. Однако дружба дружбой, а наемникам надо было платить, с чем час от часу возникали проблемы. Да и полагаться исключительно на одних иноземцев в борьбе с другими было бы слишком легкомысленно, поэтому Скопин-Шуйский стал собирать на севере армию из готовых встать на защиту Отечества русских людей.

С небольшими силами он сначала отразил от Новгорода, а затем и разгромил посланный против него самозванцем крупный отряд «тушинцев» во главе с поляком Яном Керножицким. Победа воодушевила жителей северо-запада России, уже прочувствовавших на себе наглость интервентов, бессовестно грабивших все и вся и заставлявших при этом «тушинского царика» отдавать им в уделы русские земли и города. К вызывавшему доверие и симпатию Скопину-Шуйскому люди шли охотно, а он превращал эту разношерстную массу в организованную по европейскому образцу регулярную армию.

В мае 1609 года русско-шведское войско выступило из Новгорода к Москве. Сначала оно освободило Старую Руссу, затем разбило противника в полевых сражениях под Торопцем и под Торжком, а в июле нанесло сокрушительное поражение у Твери войску интервентов во главе с Александром Зборовским. В этой битве Скопин-Шуйский одержал победу благодаря искусному маневру и показал себя не по годам зрелым военачальником.

Шведские наемники стали, однако, роптать, недовольные все большим удалением от балтийских берегов и не всегда своевременной выплатой жалованья, которое они к тому же требовали увеличить. Делагарди не мог ничего поделать с этой буйной братией, и тогда Скопин-Шуйский, отобрав всего тысячу твердо готовых продолжать поход шведов, двинулся дальше в расчете только на русские полки. Остальные наемники во главе с Делагарди остались оборонять от поляков новгородскую землю.

В августе, имея под своим началом 18 тысяч бойцов, Скопин-Шуйский нанес решительное поражение объединенному 20-тысячному войску Яна Сапеги и Александра Зборовского под Калязином. Командуя русской армией в этом нелегко складывавшемся поначалу сражении, Михаил действовал не просто как храбрый воевода, но и как мудрый многоопытный полководец. Тут было и ложное отступление, и стойкая терпеливая оборона, и выверенный удар в правильно выбранный момент. После битвы у Калязина спасение России стали неразрывно связывать с именем Скопина-Шуйского!

Печальный эпилог

Победа привлекла в войско Михаила новых русских добровольцев, а кроме того, вдохновила купцов и настоятелей монастырей пожертвовать деньги на погашение задолженности наемникам. Оставшиеся на севере шведы, сполна получив обещанное жалованье, во главе с Делагарди вновь присоединились к войску победоносного русского князя. Он и у них пользовался авторитетом.

А еще после калязинской победы Михаилу доставили грамоту от дворянства, возглавляемого Прокопием Ляпуновым, в которой его просили стать царем вместо непопулярного дяди. Но Скопин-Шуйский твердо отказал просителям и разорвал их грамоту на части.

Затем были снятие осады с героически оборонявшегося 15 месяцев Троице-Сергиева монастыря, бегство шаек самозванца из Тушина при приближении возглавляемой Скопиным-Шуйским армии, победное вступление в Москву и провозглашение Михаила бездетным царем Василием своим наследником.

Но через несколько дней произошел акт редкой низости и коварства! В доме одного из ближайших родственников царя и при участии его родного брата Михаила Скопина-Шуйского смертельно отравили. Народный герой пал не на поле битвы, где часто рисковал жизнью, а в стенах освобожденной им от осады столицы.

В убийстве обвиняли самого Василия Шуйского, но ему смерть племянника была вовсе не выгодна. Скорее всего, преступление против Михаила и России лежит на совести завистливых родственников бездетного царя, потерявших шанс занять трон после его смерти. Как бы то ни было, страна после гибели героя вскоре лишилась армии и вновь погрузилась в пучину Великой Смуты…