Пять золотых лучей славы

Гибель в Арктике 90 лет назад парохода «Челюскин» и почти невыполнимая задача эвакуации оставшихся на льдине членов его экипажа и пассажиров «спровоцировали» в СССР мощный всплеск патриотизма. А подвиги главных спасателей — летчиков, подсказали высшему руководству страны идею: учредить звание «Герой Советского Союза».

«Восхищены вашей героической работой по спасению челюскинцев. Гордимся вашей победой над силами стихии. Рады, что вы оправдали лучшие надежды страны и оказались достойными сынами нашей великой родины.

Входим с ходатайством в Центральный исполнительный комитет СССР:

1. Об установлении высшей  степени отличия, связанного с проявлением геройского подвига — звания «Героя Советского Союза».

2. О присвоении летчикам  Ляпидевскому, Леваневскому, Молокову, Каманину, Слепневу, Водопьянову, Доронину, непосредственно участвовавшим  в спасении челюскинцев, звания  «Героев Советского Союза»... И.Сталин, В.Молотов, К.Ворошилов, В.Куйбышев, А.Жданов».

Такую правительственную телеграмму получили пилоты-«именинники» 14 апреля 1934 года, на следующий день после того, как со льдины удалось вывезти последних обитателей импровизированного ледового городка. Через два дня было опубликовано Постановление ЦИК об учреждении звания «Герой Советского Союза». А 20 апреля — подписан Указ о присвоении этого звания семерым летчикам.

Однако среди тех, кто был ближе знаком с информацией, внимательнее вчитывался в репортажи о происходящих на Севере событиях, список удостоенных престижнейшего звания вызвал вопросы. Среди семи Героев обнаружилась подмена: вместо одного авиатора, явно подпадающего под категорию «непосредственно эвакуировавшего челюскинцев со льдины», фигурировала фамилия пилота, хотя и храброго, готового собой рисковать ради спасения людей, но так и не сумевшего добраться на своем самолете до ледового лагеря.

Герой №7

Сигизмунду Леваневскому не удалось вывезти из «городка челюскинцев», устроенного на льдине посреди арктических просторов, ни единого человека. Он вообще не долетел до заветной цели, хотя очень к этому стремился.

Летчикам Леваневскому и Слепневу поручили пробиваться к челюскинцам со стороны Аляски на специально купленных у американцев самолетах (ради такого дела советское правительство даже золота не пожалело). Уже на последнем перелете к поселку Ванкарем, где находился штаб спасательной операции и был устроен аэродром, самолет Consolidated Fleetster Леваневского потерпел аварию в Колючинской губе. До Ванкарема летчик добрался, воспользовавшись собачьей упряжкой, и в эвакуации челюскинцев со льдины участия принять не смог. Тем не менее в списке награжденных его фамилия значится. Почему?

Некоторые исследователи полагают, что причина — в особом расположении Сталина к Сигизмунду Александровичу. Однако есть и другая версия.

Сразу же после эвакуации последних «арктических робинзонов» в Кремль ушла телеграмма-рапорт, подписанная всеми пилотами, которые побывали на подготовленной челюскинцами льдине-аэродроме. По справедливости в их числе следовало отметиться и летчику Михаилу Бабушкину.

Его маленький самолет-разведчик Ш-2 везли на «Челюскине», и во время кораблекрушения сумели перетащить с палубы гибнущего парохода на лед. Михаилу Сергеевичу с группой помощников пришлось изрядно повозиться, чтобы в полевых (то есть — в ледовых) условиях при помощи подручных средств починить крылатую машину, получившую повреждения. Несколько недель спустя после гибели «Челюскина» он, воспользовавшись подходящим погодным «окном», взлетел и сумел добраться до Ванкарема.

Вместе с Михаилом Сергеевичем на этой «шаврушке» отправился и его бортмеханик. Таким образом, Бабушкин безо всяких натяжек мог записать на свой личный счет одного эвакуированного со льдины челюскинца. Конечно, совершить повторные рейсы в лагерь Шмидта Бабушкину на его «игрушечном» самолетике не разрешили. Он участвовал в организации полетов других авиаторов на льдину.

Вернемся теперь к финалу этой спасательной эпопеи в Арктике. По утверждениям некоторых исследователей, когда готовили к отправке упомянутую выше телеграмму-рапорт, Бабушкин был в отъезде. И Николай Каманин, руководивший подготовкой «исторического» документа, предложил подписаться Леваневскому, как раз оказавшемуся в штабе спасательной операции.

После получения такой депеши из Ванкарема в Кремле не стали особо утруждать себя дополнительными проверками. Раз человек подписал телеграмму — значит, он летал на льдину. А потому — пусть получает высокое звание. Вот так волей случая и произошла в списке первых Героев Советского Союза замена фамилий.

Справка «АС»

Спасители и спасенные: А.Ляпидевский совершил 1 рейс на льдину и вывез 12 челюскинцев; В.Молоков вывез 39 человек за 9 рейсов; Н.Каманин — 34 человека за 9 рейсов; М.Водопьянов — 10 человек (3 рейса); М.Слепнев — 5 человек (1 рейс); И.Доронин — 2 человека (1 рейс); М.Бабушкин — 1 человека (1рейс).

История эта получила продолжение. Несколько лет спустя судьбы двух летчиков вновь пересеклись. Но на сей раз все кончилось трагически. В августе 1937-го Сигизмунд Леваневский отправился в трансконтинентальный перелет из СССР в Америку через Северный полюс (существует мнение, что таким образом честолюбивый советский ас хотел все-таки подтвердить реальным подвигом свое «случайное» награждение званием Героя). Уникальный по тем временам рейд оказался неудачным: четырехмоторный самолет ДБА со всеми членами экипажа пропал где-то среди просторов Арктики. К поискам самолета Леваневского в числе других авиаторов был подключен Бабушкин. Но найти место катастрофы так и не удалось.

Звание «Герой Советского Союза» М.С.Бабушкин все-таки получил несколько лет спустя после завершения челюскинской эпопеи. Он принял участие в другой уникальной, прогремевшей на весь мир воздушной операции в Арктике. Летом 1937-го тяжелый самолет АНТ-6 сумел благополучно совершить посадку на льдину в районе северной «макушки» Земли, доставив туда четырех полярников во главе с Иваном Папаниным — участников экспедиции первой в мире дрейфующей станции «Северный полюс-1». Командиром воздушного корабля был Михаил Водопьянов (участник эвакуации челюскинцев), а вторым пилотом — Михаил Бабушкин.

В шаге от подвига

Весной 1934-го еще пять летчиков могли бы стать первыми Героями Советского Союза, оказавшись буквально в шаге от получения столь высокого звания. Однако — не повезло. Все они тоже спешили на помощь к челюскинцам, но так и не смогли долететь до их льдины. Помешали капризы северной погоды, аварии и поломки техники.

Опытный полярный пилот Виктор Галышев возглавил авиагруппу, отправившуюся к побережью Чукотского моря из Хабаровска «своим ходом». В сложнейших условиях преодолели несколько тысяч километров, но в Анадыре, когда до Ванкарема оставался всего лишь один дневной перелет, на самолете Галышева сломалась бензиновая помпа. Летчик вынужден был здесь остаться для ремонта, предоставив подчиненным ему пилотам других машин М.Водопьянову и И.Доронину лететь дальше самостоятельно. Когда три дня спустя Виктор Львович добрался-таки до Ванкарема, всех челюскинцев уже успели вывезти со льдины.

Как знать, попади тогда Галышев в число первых Героев Советского Союза, может, судьба его сложилась бы иначе, а так... В 1938-м летчика арестовали и хотя через три года выпустили на свободу, здоровье Галышева уже было безвозвратно подорвано, и вскоре он скончался.

Совсем иначе повел себя в подобной ситуации командир смешанного отряда, спешившего на помощь челюскинцам, Николай Каманин. Под его началом находились военные летчики И.Демиров, Б.Бастанжиев, Б.Пивенштейн, а также полярные авиаторы В.Молоков и Ф.Фарих. Однако на 6 человек было лишь 5 самолетов-разведчиков Р-5. Вместе с этой техникой группа прибыла морским путем на Камчатку, откуда предстоял непростой воздушный путь к берегу Чукотского моря.

Началось с того, что Каманин, не сойдясь во мнениях по какому-то вопросу с опытнейшим полярным асом Фарихом, отстранил его от дальнейшего участия в экспедиции. Позднее, уже на пути к Чукотке, потерпели аварии, и на вынужденную посадку пришлось пойти машинам Бастанжиева и Демирова.

А потом сломался самолет у самого Каманина. Но Николай Петрович решил, что не станет сходить с дистанции. Пользуясь своим правом командира группы, он хотел было забрать самолет у Молокова, однако тот не подчинился: «Мне дали приказ спасать челюскинцев, и я его буду выполнять!» Тогда Каманин взял себе машину военлета Пивенштейна (армейская субординация не позволила тому воспротивиться такому приказу старшего по званию). Именно на этом биплане Р-5 он все-таки добрался до ледового лагеря челюскинцев и смог забрать оттуда, совершив несколько рейсов, более трех десятков человек.

Судьбы самых первых

Жизненные пути, профессиональные карьеры первых Героев Советского Союза сложились по-разному. Через несколько дней после подписания Указа была организована триумфальная встреча участников челюскинской эпопеи в Москве. Вскоре после этого семерых прославившихся на всю страну летчиков вызвал начальник ВВС Рабоче-Крестьянской Красной армии Я.Алкснис и предложил поступить на учебу в Военно-воздушную академию.

Согласились — Доронин, Каманин, Ляпидевский и Слепнев.

Леваневский начал было заниматься, но потом ушел: подготовка к рекордному трансконтинентальному перелету в Америку через Ледовитый океан занимала все его время. Летом 1937-го этот воздушный рейд закончился гибелью летчика.

Водопьянов остался работать в Арктике: «Мои руки для штурвала, я буду летать!» Во время Великой Отечественной Михаил Васильевич командовал частями авиации дальнего действия, лично участвовал в одном из налетов на Берлин в августе 1941-го.

Летчик М.В.Водопьянов считался признанным авторитетом в области экстремальных арктических полетов. В конце 1940-х, когда в СССР была создана атомная бомба, возникла проблема: как ее при необходимости можно «докинуть» до США. Один из предложенных вариантов предполагал на пути к территории Соединенных Штатов промежуточную посадку и взлет наших дальних бомбардировщиков с использованием оборудованных на дрейфующих льдах Центральной Арктики так называемых аэродромов подскока. Для изучения возможности осуществления подобного проекта была организована секретная дрейфующая станция «Северный полюс-2», которая работала в 1950 году. Авиационной частью этой экспедиции руководил Водопьянов, он же осуществил несколько уникальных посадок тяжелых бомбовозов Ту-4 на льдины.

Товарищ Михаила Васильевича Василий Молоков тоже предпочел учебе в академии продолжение арктических полетов. А с 1938 года он возглавил Главное управление воздушного флота СССР, получив вскоре звание генерал-майора. В годы войны Молоков командовал авиадивизией. С 1947 года, выйдя в запас, работал заместителем начальника главного управления Гидрометеослужбы.

А Герой №1 — Анатолий Ляпидевский после окончания Военно-воздушной академии РККА был назначен на должность директора авиационного завода в Москве. Под его началом оказалась та самая знаменитая «шарашка», где работали репрессированные авиаконструкторы. После увольнения в запас Анатолия Васильевича пригласили ведущим инженером в КБ «МиГ», где он и проработал долгие годы.

Маврикий Слепнев (к слову сказать, еще в царской армии имевший чин штабс-капитана) через несколько лет после челюскинской эпопеи «пересел с самолета на дирижабль» — в предвоенные годы он командовал эскадрой этих огромных воздушных кораблей. Потом возглавлял академию Гражданского воздушного флота. Во время войны был заместителем командира авиабригады Черноморского флота, служил в Главном штабе ВМФ...

Круто вверх шагал по служебной лестнице энергичный командир звена военлетов Николай Каманин. После окончания Военно-воздушной академии он был назначен командовать авиабригадой. В годы войны под его началом находился уже целый авиационный корпус. В 1957-м Николая Петровича поставили во главе воздушной армии Туркестанского военного округа. А еще три года спустя Каманина вызвал Главный маршал авиации Вершинин: «Будете руководить созданием Центра подготовки космонавтов!» Так героический участник спасения челюскинцев стал «опекуном» будущих покорителей космоса.

Не слишком удачно сложилась судьба другого Героя — Ивана Доронина. Хотя уже в 1939-м он получил звание полковника, руководил работой летно-испытательных станций на авиазаводах, однако через несколько лет был вынужден уйти в отставку по болезни. Зимой 1951 года Ивана Васильевича не стало.

Одной грамоты мало

Первоначально Героев Советского Союза планировали награждать довольно скромно. В соответствии с Постановлением ЦИК СССР, опубликованным в апреле 1934-го, предусматривалось, что им будут вручать лишь именные грамоты о присвоении этого почетного звания. Правда, первая семерка летчиков, участвовавших в спасении челюскинцев, получила ордена Ленина — в качестве дополнения к «геройским» грамотам.

Лишь 29 июля 1936 года, когда учредили официальное положение о звании «Герой Советского Союза», в нем было узаконено вручение вместе с грамотой еще и высшего ордена Страны Советов. (Чтобы не обидеть летчиков Громова, Чкалова, Белякова и Байдукова, уже ставших к тому времени Героями Советского Союза, им вручили ордена Ленина задним числом.)

Специальная золотая медаль появилась значительно позднее. 1 августа 1939-го вышел Указ Президиума ВС СССР «О дополнительных знаках отличия для Героев Советского Союза»: «В целях особого отличия граждан, удостоенных звания Героя Советского Союза, учреждается медаль «Герой Советского Союза», которая вручается одновременно с присвоением звания Героя Советского Союза».

Впрочем, уже через пару месяцев, Указом 16 октября 1939 года, медаль эту переименовали. Отныне она называлась «Золотая Звезда».

Внешний вид награды разработал главный художник фабрики Гознак в Москве Иван Дубасов — один из авторов герба СССР, ордена Ленина и создатель едва ли не всех советских купюр.

«В первоначальных эскизах медали Иван Иванович окружил звезду лавровым венком, — рассказывал сын художника Александр Дубасов. — Но затем по указанию высоких инстанций велено было сделать медаль более лаконичной, и отец венок убрал».

Новый знак отличия ввели, когда в стране уже было 122 Героя Советского Союза. В соответствии с Постановлением Верховного Совета им вручили Золотые Звезды.

Интересно, что на протяжении нескольких первых лет существования этой высшей, самой почетной советской награды повторное присвоение ее не допускалось. Только Указом Президиума Верховного Совета от 1 августа 1939 года были внесены изменения, которые позволяли присваивать такое звание дважды и даже трижды. Из этого правила впоследствии два раза сделали исключения: четвертые Золотые Звезды получили Маршал Победы Георгий Жуков и генсек Леонид Брежнев.