Два Кузьмы - герои Великой войны

Еще ту войну ее современники называли в России Великой. Для нас это Первая мировая. На протяжении тех трех с лишним лет, что наша страна участвовала в ней, русские воины множество раз проявляли чудеса героизма, за которые их отмечали орденами. Сегодня вспомним о двух бойцах, отмеченных самой почетной солдатской наградой — Георгиевскими крестами. У обоих одинаковое имя — Кузьма, но армейская судьба сложилась совершенно по-разному.

Кузьма (Козьма) Крючков стал самым первым, кому дали «Егория» на только что начавшейся войне. А Кузьма Трубников заслужил во время той кампании своими подвигами полный георгиевский бант — четыре Георгиевских креста и четыре Георгиевские медали.

Первый из них погиб в разгар Гражданской, а второй прославился как один из лучших генералов Великой Отечественной.

«Решил дорого продать свою жизнь»

Судя по дошедшим до нас сведениям, Козьма Фирсович Крючков родился в 1890 году в небогатой семье староверов, жившей на хуторе Нижне-Калмыковка Усть-Хоперской станицы в Усть-Медведицком округе Войска Донского.

Согласно установившимся в тех краях традициям подрастающих парней с молодых лет старшие казаки обучали военным премудростям. Впоследствии, когда пришла к Козьме ратная слава, корреспонденты журналов и газет выяснили у знавших его станичников, что до серьезного уровня образования всенародный герой не дорос — едва одолел науку читать и писать.

Зато всегда выделялся на фоне товарищей своими гимнастическими способностями. Именно данные качества позволяли ему даже при отсутствии большой физической силы демонстрировать заметные успехи в воинском искусстве.

Вдобавок очень любил Крючков упражняться с холодным оружием и в итоге достиг по этой части заметных успехов. Такое умение очень пригодилось ему позднее, когда разгорелись военные действия против Германии и ее союзников.

В армию Крючкова призвали за несколько лет до начала Первой мировой. В 1914 году он служил в 3-м Донском казачьем полку имени Ермака Тимофеева 3-й кавалерийской дивизии, имея звание приказного, что соответствовало чину ефрейтора в пехоте. Донцы стояли неподалеку от границ Восточной Пруссии, а потому с первых же дней после объявления войны оказались на передовой линии.

События, которые принесли Крючкову всероссийскую славу, разворачивались 11 августа (30 июля по старому стилю) 1914 года.

Кавалерийский разъезд, в составе которого находился Козьма Крючков, патрулируя местность, утром обнаружил германский конный отряд — более 20 человек (в разных версиях и описаниях их количество колеблется от 22 до 27). Несмотря на то что казаков было лишь четверо, они решили атаковать неприятеля, рассчитывая подманить немцев к линии передовых русских окопов, где должно находиться пехотное охранение. Увы, такие надежды не оправдались: наших солдат в окопах не оказалось. Пришлось в итоге Кузьме и его товарищам рассчитывать только на собственные силы в схватке с многократно превосходящим их по численности врагом.

«...Меня окружили одиннадцать человек. …Я решил дорого продать свою жизнь. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время немец рубанул меня по пальцам руки, и я бросил винтовку. Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течет, но сознаю, что раны неважные... Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому вырвал у немца пику и ею поодиночке уложил остальных. В это время мои товарищи справились с другими... Товарищи мои получили легкие раны, я тоже получил 16 ран, но все пустых, так — уколы в спину, в шею, в руки…»

(Из записи  рассказа К.Крючкова о бое с немецкими кавалеристами.)

Четверку казаков-победителей после возвращения в полк отправили в лазарет. Туда день спустя приехал командующий армией генерал Ренненкампф, который поздравил главного героя — Козьму Крючкова — с награждением Георгиевским крестом (трое других участников боя получили Георгиевские медали).

«За то, что встретив с 4-я казаками вражеский разъезд из 22 немецких кавалеристов, лично убил офицера и нескольких всадников, всего 11 человек, получил при этом 16 ран».

(Из записи  о вручении Крючкову Козьме  Фирсовичу Георгиевского креста IV степени.)

Полученный Крючковым «Георгий» стал самой первой наградой русскому воину, отличившемуся на Второй Отечественной войне. Поэтому храбрый казак сразу же оказался в центре всеобщего внимания. Едва ли не во всех газетах и журналах появились публикации про Козьму и его подвиг.

Официальная пропаганда не упустила возможность воспользоваться случаем и использовать образ лихого рубаки для своих целей — как пример для поднятия патриотических чувств среди населения страны. Массовыми тиражами стали выпускать плакаты и листовки, посвященные отважному кавалеристу. Заголовки были «бронебойные»: «Богатырский бой казака Кузьмы Крючкова с немецкими уланами», «Геройский подвиг казака Крючкова»…

Отвага Козьмы Фирсовича вдохновила и некоторых поэтов, которые сочиняли посвященные ему стихотворения. Одно из них, автором которого стал Марк Ярон, было осенью 1914 года положено на музыку Юрием Риком. Вскоре на прилавках магазинов появилась грампластинка с песней «Казак Крючков», исполненной популярным тогда в России эстрадным и оперным певцом Юрием Морфесси.

«…На одного напали разом

Тринадцать немцев, и казак Крючков

Вступил в борьбу, и не моргнувши глазом,

Стрелял, рубил, колол врагов.

Желаньем быть в бою, сгорая,

Чрез две недели он вернулся в строй

Сражаться за царя, за честь родного края —

Казак Крючков, казак герой…»

В библиотечных анналах сохранилась выпущенная в Петрограде брошюра с поэмой, посвященной той же теме. Автор — Дэг. Название — «Подвиг Казака Крючкова» (именно так — слово «Казака» напечатано на обложке с большой буквы).

Волна всеобщего восхищения Крючковым докатилась до знаменитого художника Ильи Ефимовича Репина. На одном из своих холстов он изобразил ставшего легендарным казака. Правда, Крючков получился у маститого живописца нарочито экзальтированным — размахивает прикладом ружья, как палицей, сокрушая окруживших его германцев. (Картину «Козьма Крючков» приобрел позднее югославский князь-регент Павел Карагеоргиевич, от него она попала в Национальный музей в Белграде.)

Не осталось в стороне «важнейшее из искусств» — кинематограф. В январе 1915-го на экраны вышел фильм «Донской казак Козьма Крючков». Причем двухсерийный: первая серия называлась «За Царя и Родину», вторая — «Один против двадцати семи».

Судя по всему, самого героя изрядно тяготило обрушившееся на него всеобщее внимание. Крючков, всячески избегая «лавровых венков» и «медных труб», стремился оставаться простым воином. Оправившись от ран, Козьма вернулся в действующую армию, где его назначили было начальником конвоя при штабе 3-й кавалерийской дивизии. Однако такая «парадная» должность оказалась храброму донцу не по душе, и он попросил вернуть его в родной полк.

Крючков прошел в итоге «на передке» всю Первую мировую, участвовал во многих сражениях, был награжден еще одним «Георгием». К 1917 году известный на всю Россию воин получил звание вахмистра и служил в казачьем полку взводным урядником.

Февральская революция еще возвысила положение Козьмы Фирсовича. Боевые товарищи избрали его председателем полкового комитета. После октябрьских событий в стране, когда старая армия стала окончательно разваливаться, Крючков вместе со всем полком вернулся на Дон.

Во время Гражданской он встал на сторону белых. Весной 1918-го с отрядом из своих земляков успешно сражался против конных частей известного красного военачальника Филиппа Миронова. 18 августа 1919 года неподалеку от деревни Лопуховка в Саратовской губернии герой №1 был смертельно ранен очередью из пулемета.

Нет ничего удивительного, что в последующие несколько десятилетий имя первого георгиевского кавалера Великой войны оказалось основательно забыто. В Стране Советов не принято было вспоминать о тех, кто воевал «против революции».

Соратник маршала

Карьера Кузьмы Трубникова в императорской армии начиналась на зависть многим. 21-летнего парня из бедняцкой семьи, жившей в глубинке Орловской губернии, после призыва на действительную службу зачислили рядовым в Лейб-гвардии Семеновский полк.

Подмогой тут стали не только внешние данные — в том числе высокий рост, сила, выправка, но и неплохое по тем временам образование. Откуда ему было взяться у крестьянина-батрака, который вроде бы всего-то закончил церковноприходскую школу? Оказалось, что на протяжении нескольких лет Кузьма выкраивал зимой время и самостоятельно изучал предметы из гимназической программы. Такой курс самообразования позволил молодому человеку сдать экстерном экзамены за 6 классов гимназии.

К началу Первой мировой Трубников имел звание старшего унтер-офицера. А уже в декабре 1914-го успевший хорошо зарекомендовать себя в боевых условиях унтер, пройдя соответствующий курс обучения, был приказом по 1-й Гвардейской дивизии произведен в подпрапорщики. Спустя еще месяц, в январе следующего года, по распоряжению командира Семеновского полка он назначен ротным фельдфебелем.

Кузьма Петрович вместе со своими однополчанами-семеновцами принимал участие во многих схватках с неприятелем. Не раз ему доводилось идти в штыковую атаку. Внук замечательного воина вспоминал, что дед на вопрос об испытанных в такой ситуации ощущениях отвечал просто: «Нужно было действовать быстро, как учили! Какие ощущения? Отбил его винтовку, всаживаешь в него штык, как вилы в стожок сена, и перебрасываешь через плечо! Иначе штык будет в твоих кишках...»

Благодаря отваге, силе, сноровке Трубникову из раза в раз удавалось одолеть неприятеля. Многие его подвиги на передовой оказались отмечены знаками отличия. Первый из них появился на груди у гвардейца через полгода после начала войны, зимой 1915-го.

«14 Октября у фольварка Градобице примером личной храбрости ободрил своих товарищей и увлек их за собой вперед».

(Из приказа по лейб-гвардии Семеновскому полку от 2 февраля 1915 года о награждении К.П.Трубникова Георгиевским крестом IV степени.)

Благодаря сохранившимся приказам мы можем узнать хотя бы некоторые подробности о доблестных поступках, совершенных этим воином на фронте.

«4 ноября 1914 г. у дер. Ржеплин, будучи тяжело ранен, после перевязки, сделанной в окопах, снова принял участие в бою…»

«19 февраля у дер. Буды Желязны при атаке неприятельских окопов примером отличной храбрости ободрил своих подчиненных и увлек их за собою, чем способствовал боевому успеху роты…»

«24 марта в дер. Ольки, вследствие полученного полком предписания о выяснении частей противника перед фронтом полка, вызвался охотником на разведку с пятью нижними чинами в условиях чрезвычайной опасности, атаковал пост противника и, уничтожив его, доставил своему начальству принадлежность неприятельского обмундирования и амуниции, благодаря чему было точно выяснено, какие части противника находились перед фронтом полка…»

К весне 1917 года, когда страну и армию захлестнули революционные события, Кузьма Трубников имел уже полный георгиевский бант — четыре Георгиевских креста и четыре Георгиевские медали.

«За отличие в боях против австро-германских войск был награжден Георгиевскими крестами всех степеней: первой, второй, третьей и четвертой, Георгиевскими медалями «За храбрость» всех степеней: первой, второй, третьей, четвертой, Анны четвертой степени, бельгийским Военным крестом и французской Военной медалью».

(Из  автобиографии К.Трубникова.)

Начальство отметило храбреца и повышением его в звании. Согласно приказу главнокомандующего Западным фронтом от 13 января 1917 года за боевые отличия Кузьма Трубников получил первый офицерский чин — стал прапорщиком. А вскоре после Февральской революции его перевели в 12-й гренадерский Астраханский полк, где он был назначен на должность младшего офицера одной из рот.

Октябрьская революция подвела окончательную черту под пребыванием Трубникова в старой армии. Зимой 1918-го он демобилизовался, а уже весной вступил добровольцем в Рабоче-Крестьянскую Красную армию (РККА). В годы Гражданской воевал против Колчака на Восточном фронте, против Деникина — на Южном… Командовал взводом, ротой, батальоном, был комполка, под конец военных действий уже занимал должность командира бригады. В числе самых первых отличившихся бойцов и командиров награжден только что учрежденным орденом Красного Знамени.

Оставшись на военной службе, командовал некоторое время прославленной 25-й стрелковой дивизией имени Чапаева. По доносу в 1938-м арестован и провел в застенках харьковской тюрьмы НКВД более полутора лет. Несмотря на все усилия следователей и применяемые ими «методы физического воздействия», так и не признал своей вины во «вредительской деятельности». В итоге зимой 1940 года Трубников был освобожден и вскоре восстановлен в прежнем армейском звании.

На протяжении первого периода Великой Отечественной Кузьма Петрович командовал стрелковыми дивизиями, а с лета 1942-го стал практически неизменным заместителем у нашего знаменитого полководца Константина Рокоссовского (с ним комдива свела судьба еще в первые дни после освобождения из тюрьмы). Помогал будущему маршалу, когда тот командовал 16-й армией, потом — Брянским, Донским, Центральным, 1-м и 2-м Белорусскими фронтами…

Вместе с Донским фронтом Трубников участвовал в Сталинградской битве, и именно он стал первым советским генералом, к которому доставили только сдавшегося в плен фельдмаршала Паулюса. А на легендарном Параде Победы обладатель полного георгиевского банта генерал-полковник К.П.Трубников чеканил шаг во главе сводного полка 2-го Белорусского фронта.

Свои ордена и медали, заслуженные на Первой мировой, Кузьма Петрович не скрывал. Есть фотографии, где он запечатлен в парадном мундире, на котором царские «Георгии» соседствуют с рядами многочисленных советских наград.