Две Золотые Звезды в один день

В мае 1945-го, буквально накануне Победы, произошло уникальное событие. Одному из советских воинов были вручены сразу две Золотые Звезды Героя Советского Союза. Человеком, заслужившим такой «звездопад», оказался летчик-штурмовик майор Муса Гареев.

За все время существования самой почетной в СССР награды известны лишь два случая, когда отличившийся получил за совершенные им подвиги разом две геройские медали. Первым из таких награжденных стал майор Григорий Пантелеевич Кравченко — летчик-истребитель, удостоенный за свои боевые подвиги звания дважды Героя Советского Союза (на тот момент он являлся единственным в стране здравствующим командиром, получившим только что введенное в стране звание дважды Героя).

Указы о награждении Кравченко были подписаны 22 февраля и 29 августа 1939 года. Ко второй Звезде майор был представлен за мужество, проявленное в воздушных боях с японцами в ходе военного конфликта у реки Халхин-Гол.

На торжественной церемонии, которую провели в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца 3 ноября 1939-го, ас получил из рук Калинина две коробочки с Золотыми Звездами — это были фактически самые первые такие медали, лишь недавно учрежденные для вручения Героям Советского Союза (ранее награжденные получали только именные грамоты) и выпущенные на Монетном дворе.

Во многих публикациях их авторы называют награждение Г.П.Кравченко беспрецедентным. Однако в действительности это не так.

Вторым человеком, получившим сразу две медали Героя оказался тоже боевой летчик, но уже не истребитель, а штурмовик. Мусе Гарееву за его подвиги в небе вручили эти знаки отличия 1 мая 1945 года.

«Видел, что происходит за спиной»

Деревенский мальчишка из Башкирии после окончания семи классов пошел по сугубо «земному» пути: он поступил в уфимский железнодорожный техникум. Однако парня куда сильнее, чем паровозы, манили самолеты. 17-летний Муса в 1939 году, продолжая заниматься по основному месту учебы, прошел отбор и был зачислен курсантом в местный аэроклуб. Далее у него был только один путь — в небо. После года занятий в уфимском аэроклубе смог поступить в Энгельсскую военно-авиационную школу пилотов, где обучали пилотов бомбардировщиков. Именно здесь и застала Гареева Великая Отечественная.

Он окончил училище весной 1942-го. Поскольку из-за начавшейся войны курс обучения был ускоренным, все выпускники получили не лейтенантские, а сержантские петлицы (погоны тогда еще не вернулись в Красную армию). Однако сразу попасть в сражающиеся с врагом авиационные полки молоденькому выпускнику было не суждено. Фронту очень требовались летчики-штурмовики, и Мусу Гареева вместе с еще несколькими десятками недавних курсантов отправили на переучивание в запасной полк, дислоцировавшийся под Пензой.

Лишь спустя несколько месяцев, уже в сентябре 1942-го он оказался наконец в действующей армии — был зачислен в состав 944-го штурмового авиаполка. Впрочем, громить врага до поры до времени не получалось: на протяжении нескольких недель молоденькому необстрелянному сержанту поручали перегонять новые Ил-2 с авиазавода в Куйбышеве (Самара) на Сталинградский фронт. Лишь под самый конец ноября Гареев отправился на свое первое боевое задание (к тому времени он служил уже в 505-м штурмовом авиаполку). С тех пор сержант регулярно участвовал в штурмовке немецких позиций на подступах к Сталинграду. В общей сложности до конца года Муса Гареев успел выполнить 11 боевых вылетов — и весьма успешных.

О том, как рос счет личных побед летчика-штурмовика Гареева, можно узнать из наградного листа с представлением к первому его знаку отличия — медали «За отвагу»: в начале декабря он уничтожил на вражеском аэродроме 3 немецких военно-транспортных самолета «Юнкерс-52», 28 декабря там же уничтожил еще 2 таких крылатых «транспортника». Зафиксировано уничтожение при штурмовке двух немецких танков, шести автомашин и 30–40 солдат и офицеров противника.

После завершения Сталинградской операции дивизия, в которой служил Муса Гареев, получившая звание гвардейской, была передислоцирована на другой, тоже очень горячий участок фронта — под Котельниково. Уже набравшийся боевого опыта летчик «пошел в рост» — получил первое офицерское звание, был назначен командиром звена…

Произошло и еще одно важное изменение в его авиационной жизни: с апреля 1943-го Гареева пересадили на усовершенствованную модель штурмовика — двухместный Ил-2. Теперь Муса летал вдвоем со стрелком, прикрывавшим самолет от атак с задней полусферы.

Товарищем по экипажу стал Александр Кирьянов. Вместе они прошли через все оставшиеся годы Великой Отечественной. И это само по себе удивительно: ведь согласно неумолимой статистике той войны, на каждого летчика-штурмовика приходилось по 4–6 сменившихся стрелка, они гораздо чаще гибли, получали ранения в бою. В значительной степени именно своему напарнику-пулеметчику Муса Гареев обязан выдающимся для экипажей Ил-2 показателем одержанных воздушных побед: за годы войны его «летающий танк» (штурмовик, а отнюдь не истребитель!) сумел сбить в воздушных боях четыре неприятельских самолета. За свои подвиги в небе во время выполнения боевых заданий Кирьянов стал к концу войны полным кавалером ордена Славы.

Позднее напарник Гареева по полетам делился воспоминаниями: «Командир обладал непостижимой осмотрительностью. Сколько раз он сообщал мне через переговорное устройство: «Саша, гляди, слева внизу «мессеры»!» Не знаю, как ему удавалось видеть то, что происходит за спиной. Это большой талант».

Дотянуть до своей территории

В общей сложности Муса Гареев во время Великой Отечественной успел сделать 250 боевых вылетов. О своем опыте атак с воздуха наземных целей, наработанном за это время, он позже рассказал в мемуарах.

Применялись различные тактические приемы. Один из них можно назвать «каруселью»: участвующие в налете Ил-2 выстраиваются один за другим по большой окружности, прикрывая друг друга от ударов фашистских истребителей. Отбомбившись и отстрелявшись по целями, эта «круговерть» смещается в сторону своего аэродрома. Были также «ножницы», когда атакующие в паре ведущий и ведомый быстро меняются местами, причем порой не только по горизонтали, но и по высоте.

«Я старался избегать традиционных, ставших уже шаблоном тактических приемов. Часто менял высоту, скорость и направление захода на цель. Над целью применял то левый, то правый круг, то неожиданно для противника совмещал их, образуя так называемую «восьмерку». Все это мешало вражеским зенитчикам вести прицельный огонь, отчего группы, которые я водил, почти никогда не имели потерь».

(Из  мемуаров Мусы Гареева).

Летом 1943-го самолет Гареева переоборудовали для ведения аэроразведки, установив на нем фотокамеры. Теперь летчик часто выполнял специальные задания — летал над позициями противника в ближайшем немецком тылу и фотографировал систему вражеских укреплений, а также дислокацию его войск. При массовых налетах наших «илов» на неприятеля Мусе поручали фиксировать на пленку результаты штурмовки «летающих танков».

Во время выполнения одного из таких заданий на Донбассе, в районе знаменитого Миус-фронта, «летающий танк» Гареева атаковали стразу три вражеских «фоккера». Машина Мусы была подбита, стала снижаться, за ней тянулся такой впечатляющий черный шлейф дыма, что немецкие летчики даже не стали добивать подранка — были уверены, русскому и так капут. Но ожидания врага оказались напрасны. Гареев все-таки ухитрился дотянуть до линии фронта и посадить свой изувеченный штурмовик уже за ней — менее чем в километре позади наших передовых окопов. Спустя полтора года, зимой 1945-го, ситуация повторилась. И вновь Муса буквально, как пелось в популярной тогда песне, «на честном слове и на одном крыле» сумел перелететь через линию противостояния войск.

«…Придонские степи и особенно Миус-фронт были следующей ступенью воинской доблести и героизма, мастерства и воспитания для тов. Гареева. Здесь он уже учился не только сам, но учил и других. Прекрасная работа тов. Гареева над полем боя неоднократно отмечалась командованием. Тяжелые бои на Миусе обогатили боевой опыт тов. Гареева, укрепили его в летных навыках и притом — разнообразных. Здесь он уже с успехом летал на боевые задания ведущим пары и звена. Летал он в крупных группах — до 100 самолетов, работал в качестве «фотографа», в одиночку вися над группой, обрабатывал и передний край, взламывая прочные оборонительные укрепления немцев, жег танки и уничтожал живую силу… В дни, когда была разгромлена немецкая танковая дивизия «Мертвая голова», она была наголову разбита еще до вступления ее в бой. На штурмовку этой танковой группировки Гареев произвел 7 боевых вылетов. 58 танков было уничтожено в результате умелой и совместной работы групп наших штурмовиков. Только один Гареев из этого числа уничтожил четыре танка…»

(Из наградного  листа с представлением к награждению второй медалью «Золотая Звезда»).

Незабываемый день

В 1944-м опытный уже летчик-штурмовик пошел на повышение по службе. Его назначили командиром эскадрильи 76-го гвардейского штурмового авиационного полка 1-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта.

Великую Отечественную Гареев закончил уже с погонами майора на плечах. Замечательные успехи Мусы Гайсиновича при выполнении боевых заданий были отмечены не только несколькими орденами и медалями, но и присвоением высших знаков отличия. Причем указы о награждении сперва одной, а потом и второй Золотой Звездой появились незадолго до Победы, с интервалом меньше чем пара месяцев — 23 февраля и 19 апреля 1945-го.

«...В небесах Восточной Пруссии тов. Гареев сражается в звании майора. Здесь он с еще большей ненавистью и умением громит немецкие полчища. При плохих метеорологических условиях он успешно водит в бой свою эскадрилью и задачи выполняет точно, сокрушая технику и живую силу врага. Его эскадрилья является одной из первых в полку во всей боевой работе.

Пять раз приходилось вести воздушный бой с превосходящим числом истребителей противника типа ФВ-190 (Фокке-Вульф, FW-190). Всегда в этих случаях гвардии майор тов. Гареев сразу принимал правильные решения. Врезаясь в строй истребителей противника, расстраивал их боевые порядки, заставлял их оставлять поле боя. Благодаря умелой организации боя ни разу не имел потери ведомых экипажей. Гвардии майор тов. Гареев обладает исключительно твердой силой воли. Если он не может выполнять задачу с заданной высоты, то снижается до высоты бреющего полета и штурмовыми действиями уничтожает противника. Так неоднократно действовал по уничтожению отступающего противника в Восточной Пруссии. Над полем боя действует с исключительной меткостью. Сброшенная им каждая бомба, пущенный каждый снаряд и пуля попадают точно в цель.

Командир 76 гв. штурм. авиац. Мелитопольского Краснознаменного полка гвардии подполковник Бочко. 8 марта 1945 г.»

(Из наградного  листа с представлением к награждению второй медалью «Золотая Звезда»).

Из наградных документов можно узнать и еще о некоторых ярких эпизодах из фронтовой биографии советского аса-штурмовика:

27.10.1944 года. «Ведущим  группы произвел бомбардировочно-штурмовой  удар по танкам противника  в районе Лабегаллен, где пятью заходами уничтожил 2 танка и подбил один бронетранспортер».

20.01.1945 года. «Гвардии  майору тов. Гарееву была поставлена  задача: сопровождать наши танки  в направлении на Инстербург. Район действий прикрывался зенитной  артиллерией, одновременно патрулировали истребители противника. Несмотря на это тов. Гареев разрушил прочный узел сопротивления в хуторе Варкенен, где уничтожил 4 артиллерийских орудия и 2 бронетранспортера».

21.02.1945 года. «Ведущим  группы произвел удар по уничтожению артиллерии противника в сильно укрепленном пункте Раушбах, где лично уничтожил 2 самоходных орудия и вызвал 3 очага пожара».

С вручением Мусе Гайсиновичу первой Золотой Звезды произошла задержка. И это вполне типичный случай в столь сложной фронтовой обстановке. А вскоре подоспел указ о присвоении звания дважды Героя. В итоге буквально за неделю до капитуляции гитлеровской Германии произошло то самое уникальное награждение. Муса Гареев признавался потом, что день 1 мая 1945 года запомнился ему на всю жизнь.

«Мы стояли на аэродроме Шипенбайль, в 70 километрах от Кенигсберга… Еще вечером был получен приказ командира дивизии генерала С.Д.Пруткова всем офицерам полка утром явиться в штаб. Располагался он на аэродроме в Растенбурге, где когда-то стоял наш полк. Уже оказавшись в кузовах трофейных грузовиков, мы старались угадать, зачем нас вызвали. В Растенбург явились все офицеры полков дивизии. И вот мы построились на бетонной полосе аэродрома... Затем перед строем появляется командующий нашей воздушной армией генерал Т.Т.Хрюкин. Поздравив нас с праздником 1 Мая, командующий зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении мне звания дважды Героя Советского Союза и сердечно обнял. — Очень рад за тебя, Муса, очень рад! Генерал, как всегда, называл меня только по имени. — Кому, скажи, Муса, еще в один день вручили две Золотые Звезды сразу? Редчайший случай! Может, даже единственный за всю войну! Случай действительно был редкий. Дело в том, что в период Восточно-Прусской операции мы очень были заняты боевыми делами, и командованию некогда было вручать награды. Командующий приколол к моей груди сразу две Золотые Звезды.

(Из мемуаров  М.Гареева).

Первомай победного 1945-го стал уникально-щедрым для советского летчика. На него буквально посыпались подзадержавшиеся награды. В дополнение к «геройским» медалям и ордену Ленина по возвращении в полк он получил от командира еще ордена Александра Невского и Отечественной войны I степени.

***

Замечательный штурмовик, кавалер двух Золотых Звезд оказался 24 июня 1945 года в числе участников Парада Победы на Красной площади.

Спустя несколько лет после окончания войны М.Г.Гареева отправили на академическую учебу. В 1951-м он окончил Военную академию имени М.В.Фрунзе, а в 1959-м — Военную академию Генерального штаба.

Один из признанных отечественных асов служил в АДОН — Авиационной дивизии особого назначения, самолеты которой выполняли ответственные и чаще всего секретные задания, были среди них и полеты за рубеж.

К сожалению его летная карьера оборвалась в 1964-м. По состоянию здоровья врачи запретили Мусе Гайсиновичу находиться за штурвалом самолета. Пришлось дважды Герою переходить на работу «на земле». В течение более десяти лет он занимал должность председателя Башкирского республиканского комитета ДОСААФ.