Бои за город Будапешт

Из военных наград за взятие или освобождение европейских городов в конце Великой Отечественной войны 1941–1945 годов — Берлина, Кенигсберга, Вены, Белграда и других — народ особенно выделял медаль «За взятие Будапешта». Так что в знаменитой песне на стихи Михаила Исаковского она поминается не случайно. Бои за Будапешт, 75-летие которых отмечается в эти дни, остались в памяти как одни из самых ожесточенных в богатой на тяжкие битвы Второй мировой.

Поначалу взятие столицы Венгрии и продвижение в центральные районы страны — военной союзницы фашистской Германии — задумывались как второстепенные задачи. Красная Армия готовилась к крупному наступлению в Польше, Висло-Одерской операции. Ну а занять Венгрию предполагалось достаточно быстро.

Дело в том, что регент Венгрии Миклош Хорти развернул активную деятельность по выходу из войны, вел переговоры с Советским Союзом. 15 октября 1944 года он по радио объявил о перемирии. Идея взять Будапешт к 7 ноября не казалась фантастической. Но у руководства Третьего рейха были свои виды на Венгрию, и лично Гитлер настаивал, что страну и ее столицу нужно удерживать любой ценой.

Надо признать, для этого у него были основания. И стратегические — взятие Венгрии «запирало» бы огромную немецкую группировку, остававшуюся на Балканах. И экономические — после потери Румынии Венгрия оставалась главным нефтехранилищем Германии, а потеря венгерских бокситов угрожала окончательно лишить военную промышленность страны столь нужного ей алюминия. Наконец, были причины и личного характера — взятие Венгрии открывало дорогу на родную для Гитлера Австрию, и фюрер реагировал на это очень болезненно.

Пытающуюся «свалить» от безнадежно проигрывающего союзника Венгрию Германия приструнила уже в марте 1944-го, оккупировав ее. И 15 октября, после заявления Хорти, немцы действовали решительно. Главный диверсант рейха Отто Скорцени провел операцию по похищению сына Хорти. Его заманили на мнимые тайные переговоры с представителями маршала Тито, избили, завернутого в ковер вывезли из страны. Сам адмирал Хорти, арестованный в тот же день, обменял власть на жизнь сына. Во главе государства встал лидер фашистской партии «Скрещенные стрелы» Ференц Салоши. Никакого перемирия не состоялось. Немцы перебрасывали войска в район Будапешта и укрепляли оборонительные рубежи.

Ну а войска 2-го Украинского фронта начали 29 октября наступление на венгерскую столицу. Изначально предполагалось овладеть городом после массированного удара, сосредоточившись на одном направлении. Но ко 2 ноября советские части, хоть и двигавшиеся в ударном темпе, были остановлены.

Тогда советское командование переосмыслило тактику. «Кулак» превращался в «железные объятия». Войска должны были расширить фронт наступления и бить по противнику с трех сторон — севера, востока и юга.

Новое наступление шло с 11 по 26 ноября — и снова остановилось. «Перешедшие 11 ноября 1944 г. в наступление войска центра и правого крыла 2-го Украинского фронта за 16 дней непрерывных боев разгромили значительные силы врага, освободили много венгерских населенных пунктов. Однако основную задачу — разгромить будапештскую группировку — выполнить не удалось, — писал маршал Матвей Васильевич Захаров. — Не удалось ее выполнить и в ходе третьего наступления на Будапешт, которое началось в ночь на 5 декабря 1944 г. форсированием Дуная южнее Будапешта частями 46-й армии. Захватив плацдарм на правом берегу реки, армия не смогла прорвать с ходу такой мощный рубеж обороны противника, как «линия Маргариты».

Темпы наступления наших войск были недостаточными. На главном направлении за 16 дней продвинулись всего на 60 км. Сказывались усталость личного состава, уже в течение нескольких месяцев ведшего наступательные бои, осенняя распутица, нелетная погода.

Именно эти обстоятельства не позволили нашим танковым и механизированным поискам быстро вырваться на оперативный простор для развития успеха. В течение всего периода они наступали в тесном тактическом взаимодействии с общевойсковыми соединениями. Маневр танковых и механизированных дивизий был ограничен, им приходилось действовать исключительно вдоль дорог».

А между тем солдаты сражались героически. Та же переправа через Дунай осуществлялась под плотным вражеским огнем. Венгерский историк Кристиан Унгвари приводит, например, такую цитату из представления к награде: «Примерно в полночь 4 декабря понтон, на котором старшим был сержант Олег Николаевич Смирнов, перевозил штурмовую группу в составе взвода и двух артиллерийских орудий. Во время переправы понтон получил попадания. Смирнов был дважды ранен в ногу, четверо гребцов также были ранены. Тем не менее им удалось доставить до берега и высадить взвод солдат и орудия. На обратном пути понтон снова получил попадания, и Смирнов снова был ранен. К тому времени только двое его подчиненных были невредимы. Тяжело раненный Смирнов лежа отдавал приказы своим товарищам. Когда понтон вернулся обратно на левый берег реки, они обнаружили, что Смирнов уже был мертв».

Что касается противников, то боевой дух венгров был зачастую невысок. «Пока мы на ощупь пробирались вперед по траншее, соединявшей отдельные ячейки солдат, неожиданно под ногами у нас оказался необычный плотный материал с неровной поверхностью, похожей на ткань. На рассвете мы поняли, что довольно длинный участок траншеи был полностью устлан телами мертвых немецких солдат… — вспоминал один венгерский лейтенант. — Артиллерийская подготовка перед атакой началась в 8.45 и продолжалась целый час, до 9.45. Нас обстреливали так плотно, что никто не мог пошевелиться. Потом послышались рокот танков и залпы орудий поддержки. Сами мы не имели никакого артиллерийского прикрытия и могли рассчитывать только на личное стрелковое оружие. На нашем правом фланге располагались позиции 1-й батареи. Еще правее от 1-й батареи стоял взвод стариков-ветеранов территориальных войск. Напуганные бешеным напором русских и не имея белого флага, они немедленно поднимали в сторону с грохотом наступавшего противника оторванные штанины своих подштанников… Как только атакующие русские войска увидели сигналы стариков, они немедленно сформировали пехотный клин при поддержке танков, который начал обтекать нашу оборону, пользуясь предоставленным им проходом. Боясь окружения, 2-я и 3-я батареи начали отступать…»

Одновременно с боевыми действиями в Венгрии на территории современной Хорватии с 6 по 29 ноября 1944 года шла Батинская битва — крупнейшее сражение Второй мировой в Югославии. 57-я армия вместе с 12-м Воеводинским корпусом и 51-й Воеводинской дивизией Народно-освободительной армии Югославии форсировали Дунай и, захватив плацдармы на правом берегу, удерживали их до 19 ноября. Очень напряженные и ожесточенные бои велись за каждую высоту. Плацдармы были удержаны и расширены, после чего советские и югославские войска перешли в наступление. Прорвав немецкую оборону, они в конечном итоге расширили фронт на правом берегу Дуная до 100 километров и продвинулись в глубину на 50–70 км.

Для Красной Армии победа в битве означала, что к Будапешту направляются еще и войска 3-го Украинского фронта. После нового совместного наступления 26 декабря 1944 войска обоих фронтов соединились в районе города Эстергома, полностью окружив группировку противника в районе венгерской столицы. Обычно упоминается, что в котле оказалось 188 тысяч человек.

29 декабря парламентеры, пришедшие в будапештский гарнизон с ультиматумом о капитуляции, были расстреляны немцами. Это преступное деяние еще раз подтвердило серьезность намерений гитлеровцев.

О них говорила и операция «Конрад» — попытка прорыва блокады Будапешта, предпринятая немецкими войсками в период с 1 по 8 января 1945 года. И это была очень серьезная попытка. Были задействованы элитные танковые части. Уже ко 2 января немцам удалось совершить серьезный прорыв. Пришлось временно отказаться от штурма Будапешта и перебросить войска.

Историки пишут, что командующему 3-м Украинским фронтом Федору Ивановичу Толбухину очень пригодился опыт командования 57-й армией во время Сталинградской битвы, когда в короткие сроки на пути прорывающихся немецких частей был создан мощный оборонительный фронт. Контрнаступление «Конрад» было остановлено.

Но взятие Будапешта по-прежнему оставалось большой проблемой — и для расположенного на равнине района Пешт, а уж тем более для холмистой Буды.

«С первых же дней бои в Пеште приобрели ожесточенный характер. Гитлеровцы располагали большими запасами материальных средств, получали боеприпасы, горючее и продовольствие по воздуху, — вспоминал маршал Захаров. — Укрепившись в угловых зданиях, они держали под обстрелом сразу несколько улиц. За толстыми стенами старинных домов фашисты чувствовали себя в безопасности. В то же время из окон, проемов и специально продолбленных в стенах амбразур их пулеметы и орудия вели губительный огонь. Многие из крупных зданий были заранее минированы, чтобы в нужный момент завалами преградить путь наступавшим советским танкам».

Именно за угловые дома велись основные сражения. Одновременно действовали артиллерия и пехота. Дома обстреливали орудиями всех калибров, били и бронебойными и осколочными снарядами. Ну а пехотинцы в это время подбирались к домам и забрасывали первые этажи и подвалы гранатами.

Наземные войска активно поддерживали с воздуха. «Мы применили бомбы в 250 килограммов весом, — вспоминал летчик-штурмовик Федор Лаврентьевич Гаврилов. — Немцы и венгры, окруженные в городе, не сдавались, а когда наша пехота наступала по улице, они на вторые этажи зданий затаскивали пушки и лупили из них по нашим ребятам. Тогда нас собрали в комнате инструктажей, показали на карте города улицу, на которой нужно было уничтожить П-образный дом, в котором стояло орудие, мешавшее нашим войскам. Высота бомбометания была небольшой, наши штурмовики рисковали, ведь в городе трудно пикировать, но, получив задание, ты его должен выполнить. В итоге со своей задачей, несмотря на все трудности, мы справились».

Вечером 17 января оборонявшиеся войска оставили Пешт и по двум уцелевшим мостам в панике, в давке перебрались в Буду. А 18 января была предпринята третья отчаянная попытка контрнаступления. Выступив со свежими силами, немецкие войска отбили город Секешфехервар, вышли к Дунаю, разрезав войска 3-го Украинского фронта. Существовал большой риск, что наши войска оттеснят от дунайских переправ.

И снова сказались опыт, умение и воля к победе советских войск. В район прорыва были переброшены войска, в том числе 53 артиллерийские части, причем, как было написано в отчете штаба 3-го Украинского фронта, «некоторые из них в течение суток совершили марш на расстояние более 220 км, а 10-я истребительная противотанковая артиллерийская бригада, преодолев снеговые перевалы и дважды Дунай, за 4 суток прошла более 1300 км». Были оперативно созданы новые оборонительные рубежи. Основные дороги на Будапешт перекрывались огнем артиллерии. И эта контратака была отбита. Но советские войска ждала еще холмистая Буда.

Она, как писал маршал Захаров, «представляла собой крепкий орешек. Здесь каждое здание превращалось в крепость». Лишь к 13 февраля удалось завершить бои и взять в плен командующего обороной. Будапешт был взят. В память об этой победе и была учреждена медаль «За взятие Будапешта».

По данным историков, наши безвозвратные потери составили примерно 80 тыс. человек. Противник потерял 50 тыс. убитыми. Почти 140 тыс. немцев и венгров были взяты в плен.