Зерабулак, 1868. «Не сколько, а где?»

155 лет тому назад, 14 июня (по новому стилю) 1868 года, 1700 русских пехотинцев и 300 конных казаков в сражении на Зерабулакских высотах нанесли сокрушительное поражение 35-тысячному войску эмира Бухары. Этот разгром окончательно сломил волю противника к сопротивлению и привел к скорому заключению мира. «Армейский стандарт» напомнит о блестящей и славной победе русского оружия.

Разбойники, фанатики и хитрый эмир

Военный конфликт с Бухарской, Кокандской и Хивинской монархиями стал следствием постепенного перехода в российское подданство казахов. Подвергаясь частым опустошительным нашествиям воинственных соседей с востока и юга, они искали защиты у могущественной Российской империи. Утверждать, что казахские султаны, беи и старейшины родов проявляли в этом вопросе последовательность и полное единодушие будет совершенно некорректно. Но все же общий вектор стремления под покровительство «белого царя» отчетливо преобладал в их настроениях.

Интересы российских монархов вполне совпадали с такими устремлениями. А так как к середине XIX века главными противниками усиления присутствия России в Средней Азии оказались властители узбекских полуфеодальных государств, то столкновение с ними стало неизбежным. Война с Бухарским эмиратом представляла собой часть этого вооруженного противостояния.

Началась она в 1865 году в ответ на враждебные действия бухарского эмира, задержавшего русскую дипломатическую миссию и конфисковавшего товары русских купцов. Весной 1866 года шайки бухарцев стали открыто вторгаться в российские владения, грабить кочующих казахов, уничтожать на Сырдарье запасы топлива, захватывать почту и даже стрелять по русским пароходам.

С целью пресечения всего этого безобразия против эмира выступил генерал Дмитрий Романовский. У него было 3000 солдат. Возле урочища Ирджар он атаковал и разбил войско эмира Музаффара, состоявшее преимущественно из конницы и насчитывавшее в своих рядах около 40 тыс. бойцов. Потеряв тысячу из них, эмир с остальными бежал. Русский отряд потерял 12 человек ранеными!

Поражение при Ирджаре сильно остудило пыл бухарского властителя, но не сломило дух его подданных. Религиозные фанатики стали открыто угрожать эмиру свержением, как «недостойному занимать трон великого Тамерлана». Они требовали объявить русским «священную войну». Музаффар не на шутку перепугался и вынужден был подчиниться воле толпы. Крупных сражений он благоразумно избегал, но в переговорах с русскими хитрил и искреннего желания прекратить войну не проявлял.

Число врагов не имеет значения

…Овладев в начале мая 1868 года Самаркандом и сильной крепостью Катта-Курган, генерал-губернатор Туркестана Константин фон Кауфман предложил Музаффару заключить мирный договор на условиях признания сложившихся границ. Предполагалось, что если эмират прекратит по отношению к России враждебные действия и будет честно соблюдать условия мира, то Самарканд с окрестностями эмиру в скором будущем возвратят.

Музаффар, однако, решил попытаться отбить Самарканд силой. Он отлично знал общее число имеющихся в распоряжении Кауфмана солдат (чуть более четырех тысяч), и, хотя до этого его войска уже не раз бывали жестоко биты в разы уступавшими им по численности русскими отрядами, начал поспешно собирать армию. Его к тому же ободрял тот факт, что и так ничтожные силы Кауфмана должны контролировать обширную территорию, значительная их часть составляет гарнизоны крепостей, и потому против бухарского войска генерал вряд ли сможет выставить больше половины своих бойцов. Но…

…Когда Кауфману доложили, что на расположенных между Самаркандом и Бухарой Зерабулакских песчаных холмах эмир сосредоточил 35 тыс. конных и пеших воинов, генерал, нисколько не колеблясь, приказал выступать в поход. Его совершенно не смутило, что задействовать в экспедиции можно только 1700 пеших солдат и 300 конных казаков. Опыт предыдущих боев с войсками среднеазиатских властителей внушал твердую уверенность в успехе дела.

«Не сколько, а где?» — говорили в древности спартанцы, когда им сообщали о многочисленности врагов. Этот же вопрос задавали разведчикам римляне в период неуклонного роста могущества их державы. В точном соответствии с таким принципом действовали во время завоевания Средней Азии и русские воины. Десятикратное численное превосходство противника почиталось ими за норму. Двадцатикратное — тоже не внушало страха и пессимизма.

И оружием, и силой духа

…Ранним утром 14 июня (по новому стилю) 1868 года вражеская армия была обнаружена. У подножия Зерабулакских высот выстроилась пехота, за ней — конница, составлявшая почти половину бухарского войска, а на вершинах холмов стояли 14 пушек эмира. Отряд Кауфмана располагал точно таким же количеством пушек и, вдобавок к ним, шестью ракетными станками.

Построившись для атаки в две колонны, русская пехота двинулись на врага. Правой колонной командовал полковник Александр Пистолькорс, левой – полковник Александр Абрамов. Промежуток между колоннами и фланги прикрывала казачья конница. Общее командование наступлением Кауфман доверил генералу Николаю Головачеву.

С обеих сторон грянули ружейные и пушечные залпы, но ущерб от них был несопоставим. Пушки бухарцев располагались слишком далеко, и их ядра не долетали до рядов наступающих, в то время как выдвинутые в первую линию русские орудия с большой эффективностью прорежали густые толпы врага картечью.

Что же касается стрелкового оружия, то тут имело место огромное качественное превосходство: антикварные дульнозарядные ружья бухарской пехоты не могли тягаться скорострельностью и дальнобойностью с новыми казнозарядными нарезными винтовками системы Карле, незадолго до того поступившими на вооружение русской армии.

Не стоит, однако, полагать, что блестящую победу при Зерабулаке Кауфман одержал только благодаря техническому преимуществу. Оно, конечно, имело большое значение, но не менее важными слагаемыми успеха явились верный тактический замысел, отличная выучка и дисциплина русских солдат и, главное, их высочайший боевой дух.

Веским обоснованием такого утверждения служит один из эпизодов битвы. Когда наступавший на правом фланге батальон численностью в 280 человек оказался зажат между вражеской пехотой и зашедшей ему в тыл конницей, другие наши подразделения не имели возможности выручить попавших в беду товарищей. Но помощь и не потребовалась. Ударив в штыки, русские солдаты буквально смели со своего пути тысячи бухарских пехотинцев и прорвали вражеский фронт. Потери батальона составили при этом всего 17 человек ранеными.

Неистовый натиск геройского батальона вскоре поддержали остальная пехота и конные казаки. Против такого напора противник долго держаться не смог. На всех участках узбеки стали пятиться назад, а затем окончательно потеряли мужество и обратились в паническое бегство. Победители преследовали их на протяжении восьми верст. Вся лощина, по которой бежали бухарцы, была усеяна их мертвыми телами.

По данным из разных источников, войско эмира потеряло убитыми от 3500 до 10 тыс. человек. У Музаффара осталось только 200 гвардейцев и чуть более тысячи пехотинцев. Все остальные уцелевшие попросту разбежались. А потери отряда Кауфмана, согласно максимальной оценке, исчислялись всего в 63 человека убитыми и ранеными.

Разгром получился полным и окончательным. О каком-либо продолжении боевых действий после такого чудовищного избиения не могло быть и речи. Противник был не только побежден, но и совершенно деморализован. Через две недели Музаффар обратился к Кауфману с просьбой о заключении мира.

И занимательный факт

Сражение на Зерабулакских высотах отобразил на своем полотне известный художник-баталист Николай Каразин. Он лично участвовал в битве молодым поручиком. По окончании сражения Кауфман увидел в руке отличившегося доблестью офицера один только эфес от сабли (клинок ее переломился в бою). «Вы испортили свое оружие; хорошо, я пришлю вам другое», — сухо сказал генерал. На следующий день поручику Каразину было торжественно вручено почетное наградное оружие — сабля с золотым эфесом и выгравированной на нем надписью «За храбрость».