Канев, 1662. Кара для предателей

После Переяславской рады, принявшей решение о добровольном переходе Малороссии под власть Московского царя, началась Русско-польская война 1654–1667 годов. Поначалу украинское казачество выступало в этой войне надежным союзником Москвы, однако со смертью Богдана Хмельницкого все изменилось. Не без помощи подрывной деятельности Речи Посполитой возникшие в казачьей верхушке интриги привели к расколу и предательству.

Изменил заветам отца и Юрий Хмельницкий. 26 июля (по новому стилю) 1662 года возле города Канева его украинско-польско-немецко-татарское войско было наголову разгромлено русско-украинской армией князя Григория Ромодановского. О том знаковом историческом событии — статья «Армейского стандарта».

Недостойный сын великого отца

Богдан Хмельницкий видел своим преемником старшего сына Тимофея, но в 1653 году тот погиб. Когда сам Богдан лежал уже на смертном одре, казаки, в угоду ему, избрали гетманом 16-летнего Юрия. Фактически же вся полнота гетманской власти перешла к Ивану Выговскому, впоследствии вступившему с поляками в сговор.

В 1658 году запорожцы и «городовые» казаки во главе с шурином Богдана Хмельницкого Якимом Сомко, свергли изменника и вновь провозгласили гетманом Юрия, ранее официально отказавшегося от власти в пользу Выговского. Впрочем, ни к чему хорошему это не привело…

Младший сын Богдана являл собой пример истинности утверждения о том, что на детях выдающихся людей природа отдыхает. Он не обладал ни живостью ума, ни непреклонной волей, ни твердой решительностью, в той или иной степени присущими его отцу. Зато легко подпадал под чужое влияние и при этом был подвержен проявлениям явно неуместной в его случае гордыни. Вручив этому заурядному человеку гетманскую булаву, да еще и в период исторических потрясений, судьба сыграла с ним злую шутку.

И ранее, и после бывали случаи, когда правитель, вознесенный на вершину власти по праву рождения или благодаря неким причудливым комбинациям совпадений, не имел особого таланта к государственной или полководческой деятельности, но, по крайней мере, был лично храбр, силен духом, деятелен, принципиален и даже благороден. Увы, Юрий Хмельницкий не отличался и этими качествами. Конечно, утверждать, что он представлял собой полное ничтожество, было бы неверно, но груз, взваленный жизнью на его плечи, оказался для сына великого отца совершенно непосильной ношей.

Когда в 1660 году русско-казацкая армия под предводительством Василия Шереметева двинулась ко Львову, Юрий должен был во главе другого, 20-тысячного казачьего войска не позволить 15 тысячам крымских татар прорваться на соединение с польскими союзниками. Хмельницкий с этой задачей не справился, а затем, двинувшись было на помощь окруженному превосходящими силами врага Шереметеву, потерпел поражение под Слободищем от равного по численности войска поляков и татар.

Хуже того, Хмельницкий после проигранной битвы малодушно вступил с врагами в переговоры и вместе со своей армией подло перешел на сторону Речи Посполитой! Узнав об этом, составлявшие большую половину войска Шереметева казаки во главе с наказным гетманом Тимофеем Цецюрой тоже переметнулись к врагу. Все это закончилось для 15-тысячной русской армии Чудновской катастрофой. Писали, что одной из причин предательства Юрия Хмельницкого стала затаенная обида на высокомерие Василия Шереметева, но этот мотив нисколько не оправдывает измену. Более того, он вскрывает низкую мстительность и спесивость его натуры.

«Не хочу ляхам сдаться»

Слободищенское соглашение с поляками продолжило начатый Выговским раскол малороссийского казачества на две половины. Если на правом берегу Днепра предательство младшего Хмельницкого было воспринято с пониманием и даже поддержано, то на Левобережье оно вызвало справедливое негодование. Во главе недовольных встал переяславский полковник Яким Сомко, дядя Юрия, ранее успешно бившийся против изменника Выговского.

В письме племяннику Сомко удивлялся, что тот «веры своей не поддержав, разрывает свойство наше с православием». А относительно своих намерений сообщал: «Не хочу ляхам сдаться; я знаю и вижу приязнь ляцкую и татарскую. Ваша милость человек еще молодой, не знает, что делалось в прошлых годах над казацкими головами; а царское величество никаких поборов не требует и, начавши войну с королем, здоровья своего не жалеет».

После провозглашения его гетманом Левобережья Сомко предпринял ряд мер по противодействию попыткам Юрия Хмельницкого с помощью поляков и татар подчинить себе эту часть Украины. Его казацкий полк вместе с четырехтысячным русским отрядом князя Василия Волконского-Веригина дважды выдержал осаду Переяслава. В ходе второй из них на помощь гарнизону из Ахтырки выступили 11,5 тыс. русских ратников во главе с князем Григорием Ромодановским.

К этому войску по пути присоединились 3 тыс. казаков Нежинского полка под командованием Ивана Золотаренко. Хмельницкий, узнав о приближении русской армии к Переяславу, снял осаду и отошел к югу, став лагерем у Днепра, напротив расположенного на его правом берегу города Канева.

Каневский разгром

Под началом изменника было не менее 14 тыс. правобережных казаков, 4 тыс. поляков и немецких наемников, а также 2 тыс. крымских татар — всего 20 тыс. бойцов при 22 пушках. Ромодановский, присоединив к своей армии 3 тыс. русских ратников из числа защитников Переяслава, а также более 10 тыс. казаков, собравшихся под знаменем Сомко, не считая тех трех тысяч, что пришли с Золотаренко, получил над противником довольно значительный численный перевес — почти 28 тыс. человек против 20 тыс.

Часть русских воинов состояли в так называемых «полках нового строя». По количеству пушек точных данных нет, так как неизвестно, сколько орудий в добавок к 19 русским имелось у Сомко и Золотаренко (пишут, что их было «несколько»).

Опытный полководец Ромодановский решил развить захваченную инициативу и действовать наступательно. Русско-казацкое войско выступило на врага, двигаясь в строгом боевом порядке, дабы исключить удачные для противника кавалерийские наскоки. Как оказалось, эта предосторожность оказала на ход сражения едва ли не решающее влияние…

Хмельницкий оборудовал укрепленный лагерь и ждал в нем приближения армии Ромодановского. Увидев ее на подходе, незадачливый гетман бросил в атаку всю свою конницу. Он надеялся внезапным стремительным ударом опрокинуть находившихся в авангарде казаков Сомко. Но они оказались к этому готовы и отразили нападение. Поскольку такое начало битвы отнюдь не обещало конечного успеха, крымские татары не преминули сразу же дать дёру, еще более усугубив перевес русско-казацкой армии в численности.

Сомко перешел в наступление, но поляки, немцы и казаки Хмельницкого до поры до времени держались. Исход сражение решил подход русских полков и в особенности — удар рейтар и конных копейщиков. Противник побежал. На его плечах атакующие ворвались в лагерь и овладели им. Многие из бегущих врагов в панике бросались в Днепр и пытались преодолеть его вплавь, но эта затея оказалась явно неудачной: река в районе Канева достигала километра ширины, поэтому число утонувших исчислялось тысячами. Кроме того, тех, кто все же добрался до правого берега, ловили и добивали местные селяне, озлобленные на бойцов сына Хмельницкого за грабежи и пособничество татарам в отлове малороссов для последующей продажи в рабство.

Через четыре часа сражение окончилось сокрушительным разгромом войска изменника. В то время как армия Ромодановского потеряла не более 300 человек, число убитых правобережных казаков превысило 6 тыс., а еще к ним добавилось 2 тыс. уничтоженных поляков и немецких наемников. Все 22 вражеские пушки, а также 117 знамен достались победителям.

Каневская битва оказалась самой большой и решительной нашей победой в войне 1654–1667 годов, а по числу участников и потерям побежденных она относится к крупнейшим европейским полевым сражениям XVII века.

А что же Юрий Хмельницкий? Вскоре после поражения он отрекся от власти, и принял монашеский сан, затем стал расстригой и вновь был восстановлен в гетманском достоинстве турками, а через 4 года ими же низложен. Потом он опять понадобился османам в качестве марионетки, и в четвертый раз обрел гетманскую булаву, но в припадках умопомешательства стал проявлять столь непомерную жестокость к малороссийскому населению, что турецкий паша предал его суду и приговорил к смертной казни! В 1685 году Юрия задушили, а труп его выбросили в воду.

Так позорно закончилась жизнь человека, предавшего дело великого отца, поправшего родную православную веру и изменившего данной присяге. Не единственный в истории, но весьма наглядный и поучительный пример для всех предателей!